Андрей Погудин - Мастера иллюзий

– Да, подвернулась тут одна работенка, нарисовать кое-что надо одному богатею, не волнуйся.

– Богатею? Тогда ладно, а то в фирме уже спрашивали про тебя. Когда появишься?

– Ой, не знаю! Нужно еще наброски сделать. Через неделю, не раньше.

– Хорош секретничать! С Наташкой небось загулял?

– Ну, можно и так сказать, – ответил Артем, глядя на Клода и еле сдерживая смех.

Знал бы его друг, сколько всего произошло с того дня, как они дегустировали пиво в пабе! До сих пор в голове не укладывается. Словно ты пришел простым зрителем в кинотеатр, посмотрел фильм, а тут тебя сам Питер Джексон за локоток этак аккуратненько ловит, уводит за кулисы, и ты походя знакомишься с Гэндальфом, примеряешь кольцо Всевластия и морщишься от запаха пробегающего мимо урук-хая. Режиссер предлагает тебе исполнить роль спасителя Средиземья в следующем блокбастере, происходящее напоминает сон, но ты не ждешь подвоха, потому что знаешь точно: всё так и есть, именно ты способен на подвиг и никто другой.

Автомобиль остановился у неприметной арки. Оглядевшись по сторонам, Клод распахнул ажурные ворота, и «Астон» нырнул в объятия двора-колодца. Вездесущие надписи на стенах появились здесь давно и с тех пор обновлялись редко: «Леннон жив», «Зенит – чемпион СССР!», «Ария – Герой асфальта». В углу мирно доживал свой век их ровесник – горбатый «Запорожец», вросший спущенными колесами в землю. Стены домов шелушились краской, мутные стекла окон не нуждались в занавесях; жильцы хрущевок явно во всех тонкостях изучили собственный двор и теперь предпочитали смотреть наружу – туда, где теплилась еще хоть какая-то жизнь. Посредине серого пятачка возвышалась двухметровая пирамида из булыжников.

Артем подошел к сооружению. Камни поросли мхом, заплесневели и даже среди старинного дворика выглядели неуместно. Точно так же смотрелся бы Стоунхендж, вздумай кто перенести мегалиты на Красную площадь. Юноша провел рукой по бугристой кладке.

– Откуда здесь это?

– Je ne sais pas [38] Je ne sais pas фр. – Не знаю. , – пожал плечами Клод. – Или кто-то обозначил точку соприкосновения миров, или из другого отражения выпало, да так и осталось. Здесь мы перейдем в Сандор. Советую зажмуриться и думать о чем-нибудь хорошем, очень многое зависит от твоего настроения. Не бойся, в первый раз я тебе помогу. Готов? Тогда поехали.

Отражение Сандор. Египет. Окрестности Каира.

Повинуясь старшему другу, Артем закрыл глаза и решил думать о первой любви. Мысли плавно перешли на новую знакомую, юноша припомнил утро на Лиговке и смущенно хмыкнул. Кожу защипало. Что это? Точно острые льдинки прошлись по лицу, град кончился так же внезапно, как начался. Клод крепко держал за руку, они шли по хрустящему насту, нос пощипывало от мороза. Артем рискнул открыть глаза.

До горизонта простиралась снежная равнина с крючковатыми деревьями и зачатками гор. Низкие облака подсвечивало багрянцем, ветвистые молнии чертили горизонт. Откуда-то шел непрерывный гул, словно в глубине стылой земли работал гигантский трансформатор. Злой ветер трепал одежду, силясь раздеть путников и добраться до теплой плоти. Артем поднял воротник. Клод вышагивал рядом, нахлобучив шляпу до ушей.

– Ты справился, – отрывисто бросил он, заметив взгляд юноши. – Мы благополучно покинули твое отражение, дальше будет проще.

– Это и есть Сандор?

– Нет, Северные пустоши, – ответил Клод и скривился, точно вспомнил нечто печальное, связанное с этим местом. – Только грандмастер может перескочить сразу в нужное отражение, а нам придется идти через промежуточный уровень – это как пересадочная станция. Если направиться туда, вон к тем деревьям, можно попасть в отражение Хорн и полюбоваться на драконов. А если держаться того ущелья, попадешь в мир, где доминирующей формой жизни являются обезьяны.

– Почему они не превратились в человека?

– C'est bidon! [39] C'est bidon! Фр. – Ерунда! Неужели ты думаешь, что это возможно? Не будь таким же наивным, как старина Дарвин.

Клод улыбнулся, но тут же нахмурился и полез за пазуху. Напит висел на шнурке безжизненным шариком. Ветер бросил в лицо пригоршню ледяной крупы, вдалеке послышался протяжный вой. Вобер выругался по-французски.

– Бежим! Мы должны успеть!

Он указал на недалекую возвышенность. Ноги проваливались в наст, град усилился и норовил хлестнуть по глазам. Почти ничего не видя, Артем упорно выдергивал ботинки из снежного плена, стараясь не отстать от Вобера. Они взбежали на холм.

Пирамида предстала цельным голубым кристаллом – гладким и даже на вид холодным. На гранях отражались далекие разряды молний, багряно-черные тучи и два бегущих человека.

– Закрой глаза! – крикнул Клод.

Артем зажмурился, уже предчувствуя, как сейчас врежется в твердь льда. Шаг, еще один, Вобер тащит буксиром за собой. Сейчас! Артем прыгнул, затаив дыхание, но не ударился, а провалился в какую-то бездонную яму. Сильным рывком с него сдернуло одежду, цепочка с крестиком врезалась в кожу. Ветер вышибал из глаз слезы, рвал губы, забивая крик обратно в глотку. Артем похолодел от ужаса. Он падал, падал с огромной высоты в грязно-серую воду!

На берегу виднелись прямоугольники зданий, ниточки дорог. Чувствуя, что теряет сознание, юноша отвернул голову от ревущего потока и заметил Вобера. Тот расставил руки, пытаясь замедлить падение, из одежды на нем остался только шнурок с напитом . Клод что-то прокричал, но слова унес ветер. Вобер ткнул себя в грудь и показал на Артема. От страха мысли путались, но юноша понял: делай, как я!

Если упасть с такой высоты в реку, вода приобретает крепость камня. Мастер принял единственное верное решение: он выгнулся, сложив руки; его развернуло, и ноги нацелились вниз двумя вытянутыми копьями. Артем повторил маневр, но закувыркался в воздухе. Волны приближались. В последний момент юноша всё-таки смог выпрямиться и в фонтане брызг рухнул в реку.

Удар оглушил. Артем барахтался, его подхватило течение, но странно – ничего не болело, хотя вошел в воду под углом и должен был отбить себе всю задницу. Пузырьки воздуха поднимались куда-то далеко вверх, к свету. Юноша взбрыкнул ногами, начал яростно грести, чувствуя, как горят легкие. Бесполезно, он погрузился слишком глубоко, не успеет, не успеет… Артем дернулся раз, другой, рот жадно хапнул мнимый воздух, грязная вода хлынула в горло. Паника овладела художником, он закричал-забулькал, как тут его грубо схватили за волосы и рванули к свету. На глаза опустилась мутная пелена.

Казалось, кто-то вставил в горло шланг и теперь накачивает легкие воздухом, точно спущенное колесо. Вот, надавили на живот, трясут. Артем понимал, что его хотят спасти, но зачем делать это так грубо? Только всё устаканилось, организм смирился с обилием воды внутри и снаружи, а теперь его словно превратили в миксер, взбивающий протеиновый коктейль из внутренностей. В желудке булькнуло. Закашлявшись, Артем перевернулся, на песок изверглась вода и пучки водорослей. Из бурой массы выбрался совершенно обалдевший крабик и заковылял к воде. Рядом вытирал губы голый Вобер, приговаривая: