Александр Архиповец - Хроники Сергея Краевского

Прихватив копье, двинулся к лестнице. Возле стены по-прежнему "жил" фантом. Не удивляясь открывшимся возможностям, втянул остатки энергии в пси-сущность.

Одна из ступеней предательски дрогнула. Резкая боль в голеностопе немного остудила появившееся было шапкозакидательское настроение.

"Предупреждение весьма кстати. Я по-прежнему уязвим, и хорохориться нечего!"

Пришлось остановиться и залечить растяжение связок.

Подойдя к двери и отворив ее, Сергей обнаружил длинный коридор с небольшими окошками, сквозь них пробивался тусклый свет. По обе стороны виднелось еще несколько боковых дверей, а в самом конце — еще одна винтовая лестница.

"Видать, путь обходной. Клетку по нему в подземелье не запихнуть", — подумал он.

Винтовая лестница заканчивалась небольшой каменной площадкой, упиравшейся в глухую стену.

Не желая тратить время на поиски тайного механизма, просочился сквозь стену и принял прежний вид.

На этот раз он очутился уже в коридоре замка. Вокруг — ухоженность, чистота и порядок. Подойдя к приоткрытой двери, Сергей ощутил, что сейчас встретится с хозяином дома и по совместительству тюремщиком.

"Кто это будет? Неужели сам Горун? Хотя, вряд ли. Его присутствия не ощущалось".

Эмоциональный фон был знакомым и приятным. Можно даже сказать, домашним. Почему-то вдруг показалось, что здесь живут близкие и любимые жена и сын.

"Какая чушь! Этого не может быть! Новая ловушка Горуна? Ни в коем случае не расслабляться. Быть готовым к любым пакостям".

Комната оказалась рабочим кабинетом.

"Слишком похож на мой, в герфесском дворце, — устав удивляться, констатировал Сергей. — Пусть поскромнее, но стиль тот же. Мебель, ковры, оружие, не хватает лишь прекрасной Лауры. А может, в этом мире она существует не только на холсте? Не хватало только столкнуться здесь с самим собой".

Из темного угла метнулась тень.

"Почти как я на стражника", — подумал наш герой, вскидывая копье.

Нападавший с разгона напоролся на него грудью. Тяжело охнув, со смертельным стоном опустился на пол, прошептав предсмертное:

— Райза, прости! — Забылся вечным сном.

Его слова и внезапная смерть ледяными тисками сжали душу. Показалось, что сейчас он убил самого себя.

Склонившись над трупом, с ужасом убедился в своей правоте — перед ним лежал Сергей Краевский — такой, каким некогда пришел на Ирис.

"Твою мать! Так вот кого Горун поставил меня сторожить! Да он, блин, параноик! Осталось встретить здесь еще для полного счастья Ризу. Нет пределов его безумию".

Как бы там ни было, но двойник мертв. Кровь, вытекавшая из пронзенной груди, не исчезала, а собиралась на ковре в лужицу. Темное пятно на глазах расползалось.

Принявшему человеческое обличье Краевскому так не хотелось убивать. Но смерть по-прежнему шла рядом, собирая страшную дань. Очередная жертва принесена.

"А ведь он без оружия! Да и времени, чтобы меня рассмотреть, было достаточно! Не заметить нашего поразительного сходства двойник не мог. Тогда почему бросился на копье? Чистое самоубийство. Зачем? Зачем? Ради чего принесена эта страшная жертва? Видимо, он знал нечто, чего не знаю я?"

Краевский, склонившись над мертвым, снял с его мизинца перстень с бриллиантом. Повертел перед глазами: "Зачем он мне?"

Но ответ дать не успел.

В возникшем сгустке тумана начала материализовываться знакомая фигура Горуна.

"А вот и сам сценарист и режиссер! — подумал Сергей. — Как раз вовремя! Добро пожаловать!"

И до конца не осознавая, что творит, совершил чудо.

Как в далеких снах L-Доха, затрачивая массу энергии и неимоверно напрягая пси-сущность, провел недоступную даже самым могущественным демонам трансформацию. Изменил не себя, не окружающую материю, а коснулся святая-святых Мироздания — замедлил ход времени.

Все замерло. Существовал лишь он — дитя иного мира и времяисчисления.

Нащупав зависшую в пространстве, застывшую во времени сущность Горуна, разорвал связь с мощным источником энергии, поддерживающим ее целостность, нарушил привычную конфигурацию и степень стабильности атомов, поместил в жесткую решетку бриллианта.

Заключив в кристалл, закольцевал во времени, отключил от реального мира. Создал идеальную тюрьму, ключ от которой доступен лишь ему. Хотя он и сам не знал, сможет ли восстановить противника в прежнем виде.

Завершив работу, надел перстень на мизинец. Отпустил время на волю.

"Пусть враг мой всегда будет рядом. Так спокойнее… Тоже мне, Великий и Могучий".

Сергей даже не подумал, что исполнил проклятие безумной Дриллы.

Исчез грозный и непобедимый Бог Горун. В одно мгновенье и незаметно, словно раздавленный мимоходом назойливый комар.

А жизнь шла своим чередом…

Преодолевая тяжесть отката, наш герой замер, прикрыв ладонью глаза.

Как ни странно, ни радости, ни удовлетворения он не испытывал. Лишь полное опустошение.

Вновь склонился над убитым двойником.

"Мы победили нашего общего врага. Пусть хоть это станет для тебя утешением, мой бедный друг", — словно извиняясь, прошептал он.

Но даже поверженный, Горун продолжал мстить.

Потерявший бдительность Сергей не заметил, как бесшумно вошла Райза.

— Пророчество сбылось — оборотень его убил! — беззвучно прошептали ее уста. — Отомстить и умереть!

Закусив до крови губу, чтобы не упасть в обморок, Райза сняла со стены волшебный кинжал. Подкравшись сзади, изо всех сил вонзила клинок ненавистному оборотню в спину.

— Умри, проклятый!

Адская боль разорвала сущность Краевского. Но все же оглянуться хватило сил — Риза: Ее перекошенное злобой лицо, горящие ненавистью глаза. — Непонимание, изумление, испуг, безумие…

"И все-таки Горун меня доконал! Неужели конец?" — подумал Сергей.

Он еще успел несколько раз трансмутировать, но от проклятого кинжала не удалось избавиться.

Вместе с кровью его покидала жизнь.

Собрав остаток сил и приняв истинный облик, Краевский, почти теряя сознание, переместился туда, где его не ждали. Туда, куда возвращаться было запрещено…

Полумрак узкого бесконечного тоннеля. Ни движения воздуха, ни запахов, ни звуков.

По бокам с одной и с другой стороны — стена сплошной темноты, лишь где-то вдали сияет пятно света. Наверное, там выход. Свет настолько силен, что слепит. Заставляя отвести взгляд и брести вслепую. Странен не только тоннель, но и сам Серж. Его шаги не слышны, дыхание и биение сердца тоже. Да и само движение скорее осознается, чем ощущается.

Не существует в привычном понимании ни рук, ни ног, ни тела, но обстоятельство это почему-то не удивляет. Так и должно быть. Он представляет собой непонятно как и почему удерживающий определенную форму сгусток. Цель одна — шагать к свету в конце тоннеля.