Александр Архиповец - Хроники Сергея Краевского

Казалось, в столь тяжелые дни люди должны объединиться, помочь друг другу выжить… Но, видать, не так устроен человек. Для кого — несчастье, а для кого — удобный стратегический момент.

Больше недели войска Кора Вилла IV осаждали Геру. Спустя столетие, правнук надеялся взять реванш. Осуществить мечту прадеда — завладеть Герфесом.

Запасы воды в городе на исходе, да и на помощь в ближайшие дни защитникам рассчитывать не приходилось.

Пусть не удалось войти в бухту, захватить Нижнюю и Верхнюю Геру сходу. Не беда! День, два — и город падет. Главное, что колодцы под контролем.

Гера умирала от жажды. Воды катастрофически не хватало, каналы пересыхали. За кувшин воды платили золотом.

Разогретые днем камни не успевали остыть за ночь. Даже море не могло защитить от горячего воздуха и ничего, кроме соли, не дарило. Те, кто пытался пить морскую воду, сначала впадали в оцепенение, затем начинались судороги, рвота и Трехглавый увозил их в мир теней на своей огненной колеснице.

И все же, город жил и боролся.

Наместник Императора лорд Вил Гавилд прекрасно понимал, что их ждет в ближайшем будущем. Немногочисленный гарнизон и жители долго не продержатся. Более того, вряд ли выдержат первый бой.

Да и купцы уже пытались сговориться с Кора Виллом, спасая свои шкуры, открыть ворота. Пришлось парочку повесить на площади.

В тайной канцелярии, основанной еще мифическим Реем Лориди, круглые сутки шло дознание. Известно, что после захода Оризиса начнется штурм. Так что придется натягивать не успевшие остыть доспехи и умирать на стенах города.

Небывало кровавый закат породил страх, упавший на Геру, паутиной окутавший ее улицы, дома, проникший в души защитников.

Желая отвлечь людей, поддержать их дух, наместник велел провести молебен в честь покровителя города — Серджи Краевского.

На площади у храма собрались толпы народу. Пришедших было так много, что пришлось срочно выставлять дополнительную охрану.

Люди, надеясь на чудо, горячо молились. Но верили в божественное провидение далеко не все. А зря! Пси-сущность Сергея по проторенной астральным двойником дорожке уже явилась и заняла место в статуе, активно усваивая небывалый поток пси-энергии.

"Добро, хоть в Геру не опоздал", — думал Краевский. — Сколько же людей в меня верят и нуждаются в помощи. Но сделать это нужно по-умному. Начнется паника, затопчут друг друга".

Поглядывая на бестолково вещавшего рокера-первосвященника, Сергей в уме перебирал варианты. Наконец решился.

"Придется использовать этого балбеса. Другого выхода не вижу".

Установив телепатический контакт, завладел его разумом. Священник, неожиданно поперхнувшись, замолчал, чем привлек всеобщее внимание. Площадь мгновенно замерла. Кто-то из солдат выронил щит. От звука падения вздрогнули тысячи. Но вот жрец продолжил речь. Голос его разительно изменился — стал сильным и властным, он вызывал суеверный трепет в душах людей.

— Дети мои! — гремел он, — наши молитвы услышаны. На помощь спешит Возлюбленный Бог. Не бойтесь, зла он не причинит. Расступитесь, дайте дорогу. И развел руки, указывая, какой ширины путь нужно освободить. Пораженная толпа дрогнула, по ней прокатился ропот. Стражники подняли щиты.

Лорд Вил Гавилд недоуменно наблюдал за происходящим.

"Идиот, — думал он. — Совсем от страха рехнулся. Надо бы присмотреть повнимательней, как бы с дуру не натворил бед".

— Вели солдатам расчистить дорогу, — шепнул он телохранителю.

В этот миг, возвещая тревогу, на стенах города запели рожки.

Ну а дальше… дальше случилось и вовсе невероятное и немыслимое. Раздался страшный скрежет, и статуя повернула голову.

"Ну все, похоже, и я свихнулся", — решил Вил и почему-то сразу успокоился.

То, что это не галлюцинация, подтвердил тысячеголосый вой.

"Неужто бредни жрецов оказались правдой? Ну кто бы мог подумать? И что же станет делать наш Возлюбленный?"

А статуя тем временем, слегка размяв затекшие от векового стояния суставы, со страшным грохотом двинулась в сопровождении оживших хищников к главным воротам. Бронзовые ноги высекали из камней мостовой искры.

"Похоже, он действительно собирается нам помочь! Как нельзя более кстати".

— Когда статуя подойдет, отпирайте ворота, — приказал он воеводе. — Сразу за ней — ударный отряд! Или завершишь разгром, или закроешь брешь.

Сам же поспешил на башню ратуши, откуда все происходящее было видно, как на ладони.

Хлынувшие в открытые ворота та-мильцы, воочию увидев демона, о котором знали из столетних легенд, смешали свои ряды. Передние в ужасе бросились обратно, тогда как задние, ничего не понимая, продолжали двигаться вперед.

Возникла паника, пролилась первая кровь. По шевелящемуся и вопящему месиву, шагал бронзовый великан. Бездушный и неумолимый. За ним с жутким воем следовала толпа безумствующих фанатиков с горящими глазами и обагренными мечами.

Резня приняла ужасающие размеры, когда вырвавшиеся из города серебряные ягуары смешали и опрокинули главные силы та-милов. По воле пославшего их демона нашли и принесли в зубах окровавленые тела Кора Вилла IV и его воеводы.

Охота за та-мильцами продолжалась всю ночь. И лишь рассвет немного остудил горячие головы.

Исполин же, вернувшись на прежнее место, усадил у ног своих верных стражей, и поднял тонкий остроконечный меч вверх. Из него в небо, навстречу взошедшему Оризису, ударил яркий луч.

Словно по волшебству небеса затянулись дымкой, которая вскоре вылилась в синие с желтизной тучи.

На Герфес надвигалась гроза.

Подул свежий ветер. Засверкали молнии, пошел очищающий дождь. Он щедро дарил животворящую влагу. Смывал кровь, слезы и печаль…

Все от мала до велика вышли на улицы: подставляли тела и лица прохладным струям, тянулись к ним руками, жадно пили дождевую воду.

Кричали и смеялись, танцевали и обнимались, будто вовсе и не было тысяч смертей и кровавого пиршества. Раскаты грома, сегодня никого не пугали, а огонь небесный принимала на себя золотая статуя Великого и Могучего Сергея Краевского. Да и серебряные ягуары у его ног смотрелись всего лишь шаловливыми котятами…

ЭПИЛОГ

Сергей сидел в небольшой харчевне на берегу Мильского моря.

Наш герой облюбовал местечко на каменной террасе, у самой кромки воды. Небольшие волны, набегая одна за другой, тихо плескались у ног.

Казалось, что они нежно гладят прибрежную полосу, боясь пусть даже небольшим буруном нарушить идиллию покоя. Бездонное звездное небо и зависший на горизонте у самой воды полумесяц Таи дополняли величие ночи.

Шум ликования в Герфесе понемногу стих. В наступившей тишине стали робко подавать голоса цикады.

До рассвета оставался еще час или два.