Гай Юлий Орловский - Ричард Длинные Руки - принц

— Благодарю, Ваше Величество, — ответил я вежливо. — Весьма как бы да, зело даже. Р-рад вашему цезарино-триумфальному возвращению.

Граф Меркель зыркнул на застывших поблизости вендоверских лордов, что торчат здесь в нетерпеливом ожидании с утра, лицо его омрачилось.

— Ваше Величество, — сказал он громко, — здесь дурно пахнет. Позвольте проводить вас в шатер принца Ричарда… Увы, здесь не королевский дворец, однако здесь верные вам и преданные люди…

Она медленно и величаво наклонила голову.

— Да, граф. Позволяю.

Меркель подставил локоть под ее пальчики, и они медленно удалились, длинный шлейф ее платья сиротливо тащился по истоптанной земле, загребая пыль.

К нам быстро приблизились графы Колридж и Спенсер, а также другие вендоверские лорды из Совета по перемирию.

Колридж выступил вперед и застыл в поклоне.

— Сэр Колридж, — произнес я.

— Ваше высочество, — сказал он и, разогнувшись, посмотрел мне в глаза.

— Вас что-то волнует, сэр Колридж? — спросил я со всей сердечностью.

Он ответил с легким поклоном:

— Да, ваше высочество. Не забыли, ваше высочество, послать войскам сообщение, что перемирие завершилось миром, потому военные действия нужно прекратить?..

Я повернулся к Меганвэйлу.

— Вы слышали?

Он широко улыбнулся.

— Ваше высочество, уже все сделано. Как только кортеж с леди Ротильдой подъехал к лагерю и она вышла из повозки, я тут же послал гонцов во все наши войска.

Я обернулся к Колриджу.

— Видите?

Он вздохнул с явным облегчением.

— Прекрасно. Я очень рад, что наши скромные усилия привели к окончанию этой бессмысленной войны. Мы сейчас же отбываем, чтобы сообщить Его Величеству королю Буркхарту Третьему о благополучном завершении…

— Я рад, — сказал я. — Именно бессмысленной войны. Но отъезжать к королю вряд ли стоит спешить. Проще послать гонца.

Он взглянул с недоумением:

— Ваше высочество?

— Леди Ротильда возвращена, — пояснил я, — и военные действия с нашей стороны прекращены. Надеюсь, они будут прекращены и с вашей.

Он воскликнул торопливо:

— Разумеется! Как только вы покинете пределы нашего королевства…

Я прервал очень мягко и предельно вежливо:

— Сэр Колридж, это должно стать предметом отдельных переговоров. Или продолжением, как хотите. Потому я и уверен, что вам не стоит уезжать только для того, чтобы тут же вернуться. Я забочусь о людях, такая у меня тоталитарная натура. Положение наших королевств весьма щекотливое. Король Буркхарт сумел добиться от герцога выдачи нам королевы Ротильды, но не выдает важного военного преступника, я говорю о самом герцоге Блекморе, все-таки родня, и, как я понимаю, не выдаст. Так что отношения у нас остаются совсем не дружеские и даже не дружественные.

Он спросил настороженно:

— Ваше высочество…

— Вы все правильно поняли, — сказал я ласково, — чувствуется ваша высокая мудрость и прозорливость, сэр Колридж!.. Моментально ухватили суть происходящего. Да, мы не покинем захваченные земли, пока не будет подписан некий договор, гарантирующий, что на земли Ламбертинии не будет вторгаться не только король Буркхарт, но и герцог, у которого своих войск практически нет, потому он вынужден будет пользоваться отрядами Его Величества… Может быть, даже знамена сменят, чтобы Его Величество Буркхарт Третий был как бы в стороне.

Он отшатнулся в ужасе:

— Как? Это невозможно!

— Что? — спросил я. — Вторжение со стороны герцога?

— Со стороны Его Величества, — сказал он твердо. — С какой стати ему вторгаться?

— Чтоб поддержать своего родственника герцога Блекмора, — пояснил я.

Он смотрел с подчеркнутым непониманием, хотя все видит и уже просчитал, но все равно сказал крайне недоумевающе:

— Герцог? Но разве это не его Ламбертиния?

— Я не посягаю на Ламбертинию, — заверил я. — Но герцог повел себя по отношению ко мне сами знаете как. Потому лорды, собравшись на совет, отрешили его от власти как человека, ввергнувшего страну в такие… неоправданные испытания. Потому герцог уже не имеет права занимать там трон.

Он заявил твердо:

— Решение собрания лордов нелегитимно!.. Герцог помазан на власть в стране!

— Правитель, — возразил я, — приведший из-за личных прихотей страну к вторжению огромной иностранной армии, лишается легитимности. Но… не будем спорить о юридических тонкостях. Факт в том, что мы не вернем власть в Ламбертинии герцогу. Он обязательно постарается расправиться с лордами, что отрешили его от власти, а я, как справедливый и заботливый правитель, обязан их защитить.

Он не сводил с меня взгляда, вид потрясенный, даже больше, чем на самом деле, хотя, думаю, это сообщение все же тряхнуло.

— Значит… оккупация?

— Временная, — заверил я. — Пока все не наладится, не вернется в свои берега, а я не получу твердые гарантии, что с этой стороны моим землям не будет грозить опасность.

Он некоторое время смотрел изучающе, наконец медленно наклонил голову.

— Я понял, ваше высочество. Я все передам Его Величеству.

— Надеюсь на вас, — сказал я. — Мы все заинтересованы в мире и стабильности. Еще раз пламенно уверяю вас, упаси Господи таким пламенным миротворцам и демократам быть агрессорами!.. Мы не претендуем ни на власть короля Буркхарта, ни на земли королевства Вендовер. Лишь трусливая предосторожность либеральных ценностей заставляет нас на некоторое время оставить крайне ограниченный контингент там, где он находится.

Он произнес с тоской:

— Ограниченный…

— Очень ограниченный, — заверил я. — Военные и тролли, разве они, по-вашему, интеллектуалы? Очень ограниченные и как раз на месте для успешного выполнения прямо перед ними поставленных задач. Тоже, кстати, ограниченных, без всяких интегралов и фриволетов. Они контролируют всего лишь треть королевства Вендовер. Его Величество почти не заметит такой мелочи! И как только мы с ним подпишем мирный договор, то немедленно отдадим все острова… тьфу, покинем эти земли!

Я посмотрел в сторону шатра, куда проводили недавнюю пленницу, и уже сделал шаг в ту сторону, как вдруг Палант сказал тревожно:

— Что-то сгущается… Мне это совсем как-то…

На землю пала темная тень, хотя небо чистое, воздух очень быстро теряет тепло. Меганвэйл шлепал ладонью по рукояти меча, но всякий раз отдергивал, не видя противника.

К нам подошел священник, пальцы одной руки судорожно сжаты на крестике на груди, второй прижимает к груди Библию. Бледное, изможденное бдениями лицо стало совсем тревожным и сосредоточенным.

— Надвигается, — произнес он тихо. — Да не убоимся Зла…

Я тревожно осматривался по сторонам, гадкое чувство, когда другие тебя превосходят в чувствительности, пусть и по-разному: Палант с помощью амулета, священник — серебряного креста, Меганвэйлу подсказывает житейское чутье.