Евгения Березенкова - Эринкаль

Корвиль не стал бережно брать мою руку, напротив, остановившись прямо передо мной, так, чтобы взгляд точно уперся в его грудь (а он был выше меня почти на голову), он какое-то время ждал реакции, а потом схватил за плечи и принялся трясти, словно соломенную куклу, в какие играют девчонки. Я покорно висел в его руках, закрыв глаза и не сделав ни единой попытки вырваться.

— Эрин! Соберись, мальчик, осталась одна надежда — на тебя! Неужели ты сдашься вот так вот, без боя?

— Сдамся? Без боя? — Автоматически повторил я. — Нет, Корвиль, я не сдамся, но… мне нужно время… до завтра, хорошо?

— Нет, — воин упрямо покачал головой, — у нас нет времени Эль'дар'нас, ты должен прийти в себя и идти к своим подданным! Прямо сейчас, слышишь?

— Да, пойдем, — я перевел взгляд на охранника и с легкой улыбкой коснулся его плеча.

Он понял меня без слов и тут же опустился на колени, повторяя слова клятвы. Закончив, я обвел взглядом ущелье, по очереди всмотревшись в настороженные и печальные лица друзей, так же как и я, вчера потерявших отца. Осмотрел коленопреклонных охранников из вампиров, а потом повернулся к Корвилю, и кивнул. Жаль, что сегодня среди нас не было последнего из моих друзей, Реми, он-то всегда умудрялся поднять мне настроение, одно время, даже слухи ходили, будто мы связанные…

— Идем, нам стоит поспешить…

— Да, Повелитель!

Я вздрогнул от твердости, прозвучавшей в его голосе, и, закрыв на несколько секунд глаза, чтобы перевести дыхание, двинулся следом. Это было началом моего правления…

— Лионэль, что с ним?

— Щенок! — Старик со всей силы грохнул кулаком по столешнице, отчего подпрыгнула не только она, но и Катрин. — Решил, что умнее меня? Нет, не выйдет!

— Лионэль, что происходит? О чем вы? И почему вы так кричите?

— А вы еще не поняли? Он только что пытался свести счеты с жизнью.

— Что? Но… с чего вы взяли?

— Слишком хорошо знаю таких как он… но каков наглец, а? И я чуть не проворонил этот момент! Я уже начал считать, что он одумается, но… нет, слишком упрям, чтобы позволить себе подчиниться!

— О чем вы? — Девушка схватилась за голову и тихонько застонала. — Я уже совсем ничего не понимаю! Сначала, вы называете его принцем, потом это… что происходит? Имею я право знать, в конце концов?

— О, да, простите меня Катрин. Мне следовало бы объяснить раньше, но я не был уверен… что вам известно о дроу?

— Хм… почти ничего, кроме того, что в последней войне они не приняли сторону Империи и были практически поглощены ею. А какое это имеет отношение к нашему делу?

— Прямое… самое прямое… что ж, я могу вам рассказать несколько больше. Видите ли, вампиры довольно давно заключили союз с дроу, а дроу — это темные эльфы, наши заклятые враги, потому многие из моих соплеменников никогда не признают способности этих двух темных народов. Но им не известно столько, сколько известно мне. М-да… что дроу, что вампиры всегда считались великими воинами и поверьте, далеко не напрасно, причем, что показательно, примерно равнозначными. Даже мне понятно, что реши они захватить мир, и мир был бы обречен. Я когда-то был близко знаком с этими народами. Так уж получилось, что я длительное время провел в Альварене, столице Кэльтии. Там я и познакомился с Алинкалем, отцом этого непутевого мальчишки. Еще тогда меня поразила его доброта, для правителя несвойственная. Он все вопросы стремился решать миром, даже не помышляя о возможности военных действий, хотя и был по праву одним из сильнейших воинов. Эринкаль тогда был очень мал и скорее всего не помнит меня, но я видел его… он уже тогда был полной копией отца, чисто внешне, наверное, именно это позволило мне узнать в нем Алинкаля… Но сейчас не о том.

Вам интересно узнать о последней войне, не так ли? Так вот, девочка моя, дроу действительно заключили договор с Империей, сразу же после того, как была почти полностью вырезана раса вампиров, служившая чем-то вроде охраны для темных, но договор этот был о ненападении и помощи в обучении бойцов, не более… Мне нужно пояснить кое-что, чтобы вы поняли. Перворожденные сильно отличаются от людей. У наших народов слово, данное кому бы то ни было — священно. Когда заключался договор, слово давали оба и Великий Император и Алинкаль, вот только сам Император не собирался его держать, а Алинкаль не мог нарушить. Когда Император собрал войска и велел напасть на Кэльвию, меня там уже не было, но я кое-что слышал. Битва была жестокой, почти весь его народ погиб, в том числе и мой старый друг… до последнего времени, я был уверен, что и Эринкаль не пережил последнего сражения… я не знаю, что именно заставило его выжить, но очень постараюсь удержать мальчика на этом свете.

— Там в гостинице, капитан стражи все время называл его отступником и говорил о каком-то заслуженном наказании.

— Да, я подозревал, что его заставили работать на Империю, но все же в этом не уверен… — старик отрицательно покачал головой. — А уж отступник… нет, это точно не про него!

— Как можно кого-то заставить, в конце концов, если не хочешь жить так, всегда можно перестать это делать!

— Ох, Катрин, ну и насмешили вы старика! Я вам уже говорил о силе клятвы, но вы меня, похоже, не услышали. Его можно заставить, если удачно подобрать повод для шантажа… вот представьте себе, что ваших людей, всех в этом замке, держит в плену Император, а потом он посылает вам весточку и говорит, что всех отпустит, если вы сделаете для него одно дело. Каков будет ваш ответ?

— Вы думаете, его шантажировали подданными?

— Я в этом уверен! — Кивнул Лионэль. — Осталось понять, как нам преодолеть его клятву, ведь иначе он предпримет еще попытки…

— Ужас! Эти законы просто убийственны!

— О, они стары как мир и нерушимы как он же, но вам это не понять моя леди, вы — человек.

— О чем жалею почти ежечасно! — Выпалила девушка и выбежала прочь, а старый эльф лишь покачал головой, глядя на захлопнувшуюся дверь.

Очнувшись, я какое-то время просто лежал, прислушиваясь к происходящему вокруг. Память вернулась сразу же, так что проблем с восприятием не наблюдалось.

За окном громко ругались рыцари, решая, стоит ли выходить за стену, проверить окружающее пространство, или лучше не высовывать носа и праздновать победу. На кресле рядом кто-то раскачивался с тихим едва различимым скрипом. Причем, судя по характеру скрипа, это была девушка, уж больно маленький вес седока. Солнце уже опустилось за горизонт, и вокруг весело трещали свечи, разряжая окружающий полумрак. Правда, в открытое настежь окно, мне прямо в глаза светил какой-то надоедливый факел, по всей видимости, сигнальный.

Еще немного послушав тихое щебетание девушки, напевавшей что-то удалое и не слишком мелодичное, я открыл глаза и повернул голову на звук. Она моментально среагировала на движение и замолчала на середине ноты, пристально всматриваясь мне в глаза.