Евгения Березенкова - Эринкаль

— Зачем? — Сам не узнаю свой хриплый голос! — Зачем ты так?

— Ты бы умер!

— А может я этого хотел! Зачем ты это сделал?! — Я обхватил голову руками и вдруг замер, вспомнив, что вообще-то нахожусь на берегу реки и могу спокойно воспользоваться ее услугами, теперь даже клятва отцу не способна меня удержать, все равно я не имею больше никаких прав.

Вскочив на ноги, я бросил взгляд на явно что-то сообразившего парня и метнулся к берегу, но был перехвачен ловким броском Рона.

— Стой! Только попробуй!

— Попробую!

— Совсем свихнулся! Да успокойся ты! Сначала долг свой Иссе верни, а потом можешь делать все, что угодно…

— Так ты из-за этого? — Я ненадолго прекратил вырываться и уставился в глаза противника. — Ты что влюбился в нее что ли?

— Она моя сестра! — Фыркнул Рон. — И да, я ее люблю. Кроме нее у меня никого больше нет!

— Хм… — расслабившись, я почувствовал, как парень постепенно теряет хватку. — Скажи честно, зачем ты это сделал? Я ведь мог и не остановиться!

— Мммм… в какой-то момент я был почти уверен, что ты и не остановишься… что это было?

— Кровавое безумие, — я пожал плечами. — Считается, что раньше вампиры все поголовно страдали этим недугом именно благодаря крови жертв. Потом, когда перестали употреблять ее в пищу, безумие прекратилось и на данный момент, почти не проявляется. Очень редко появляются отступники, которые нарушают запрет и пьют кровь… в обязанность любого добропорядочного вампира входит убить такого монстра.

— Ты не монстр, — Рон коснулся моего плеча, и я косо усмехнулся.

— Уже, да.

— Ты первый раз, да?

— Да. И в последний!

— Аль, не делай глупостей! У тебя сильная воля, столько времени боль терпеть… и даже когда я стрелу вытаскивал, почти не дергался! Ты сможешь просто не пить кровь и все! Зачем тебе обязательно себя убивать?

— Потому что не смогу с этим жить!

— С чем? Ты ведь не убил меня, вот он я, живой. Пить кровь ты не хотел, я тебя сам заставил, значит, это была моя воля! В чем твоя вина?

— Мне понравилось!

— И что? Ты хочешь еще? — Парень протянул мне запястье, с которого все еще капала кровь, и я с отвращением дернулся в сторону, перекатившись через ноги юноши. — Вот видишь, ты не хочешь! Какие еще доказательства тебе нужны?

— Я… это я сейчас не хочу! А что будет потом? Если я захочу вашей крови? Ты уверен, что я не трону тебя или Иссу?

— Аль… нет, не уверен… а ты?

— Я? Я вообще ни в чем не уверен! Кроме того, что теперь любой попавшийся вампир может с легкостью лишить меня жизни и знаешь что… сопротивляться не буду!

— Аль…

— Все! Не желаю больше говорить на эту тему. Дай мне свою руку, — парень хоть и удивился, все же протянул мне поврежденную руку, которую я тут же перемотал порванной на полосы рубашкой. — Пообещай мне кое-что…

— Что?

— Если я стану опасен, — я отвернулся и посмотрел на воду, — ты не будешь сомневаться.

— Мммм…

— Обещай!

— Хорошо, но это мне решать, опасен ты или нет!

— Идет, — решил не настаивать я, — только не затягивай с решением, я все равно быстрее и сильнее тебя!

— Я знаю.

Какое-то время мы просто рассматривали друг друга в первых лучах зарождающегося рассвета, а потом синхронно встали и оба, покачиваясь, направились в лес. Нам предстояло добраться до памятного сарая, ведь именно там будет искать Исса в первую очередь.

— Вы оба!..

— Слов нет? — Поинтересовался Рон, а я отвернулся, чтобы по-быстрому зашнуровать брюки.

— Не то слово! Я чуть было не поверила в те слухи, что ходят по городу! Что вообще произошло?

— Ну, мы… — Рон замялся, — немного пошутили…

— Пошутили? — Девушка взъерошила и так не слишком аккуратную прическу. — В каком смысле?

— В общем, — я лениво прислонился к стене, так, чтобы видеть обоих, и объяснил все разом, — мы разыграли спектакль для публики. Тебя что-то не устраивает?

— Кроме того, что мой брат официально мертв, а ты якобы его убил?

— Хм… а что там еще про меня говорят?

— Люди никак не могут прийти к общему мнению. Одни говорят, что тебя насквозь пробила стрела и ты определенно мертв, — тут я поморщился, вспомнив ощущения, и коснулся рукой груди, — другие утверждают, что такую живучую тва… вампира невозможно убить обычной стрелой, хоть и с серебряным наконечником.

— Она была с серебряным? — Я приподнял бровь и посмотрел на Рона.

— Угу, и ты был совсем плох.

— Хм… ты поэтому?..

— Да, что-то имеешь против?

— А ты как думаешь?

— Может быть, — медленно и четко произнесла девушка, явно зверея, — мне кто-нибудь объяснит, о чем речь?

— Ээээ… — снова выдал Рон, а я закатил глаза.

— Стрела действительно была, Рон ее вытащил, а я, как видишь, жив и вполне здоров!

— Это-то меня и настораживает! Особенно если учитывать смысл некоторых высказываний Рона…

— Я дал ему крови, а он за это чуть меня не убил… а потом еще утопиться попытался… — парень аж покраснел под нашими пристальными взглядами.

— Это правда? — Исса смотрела на меня в упор, и я кивнул, не желая говорить лишнего. — Почему?

— Это имеет значение? Думаю, нам лучше убираться отсюда подальше, а разговоры оставить на потом?

— Пытаешься сменить тему?

— Отказываюсь отвечать на вопросы! — Отрезал я, легко подхватывая плащ и неуловимым движением выскакивая за дверь.

— Я его совершенно не понимаю! — Затрясла головой Исса.

— Иногда я тоже, — Рон схватил мешок с курицей, которая все это время совершенно спокойно в нем просидела, и направился следом, — пошли, он прав, мы теперь оба трупы!

— А ты мне еще объяснишь, что за выдумки!

— Угу, попозже…

Вечер прошел вполне ожидаемо. Сразу после того, как получил кусок хлеба, пришли охранники со вполне понятными намерениями. Выбора мне, естественно не оставили, хорошо хоть, наученный горьким опытом, не стал есть все сразу, припрятав большую часть в траве за спиной. Последнее время все больше поражаюсь жестокости людей и своему собственному спокойствию. Хотя, нет… сегодня как-то не получилось быть до конца спокойным, даже несколько раз дернулся, уходя от удара, что только разозлило мучителей, а в итоге не принесло пользы.

Интересно, что именно имела в виду та девушка? Неужели действительно хотела помочь? Хм… как-то не верится. Да и потом, уж наверняка начальник отряда сказал, что везет на казнь вампира-отступника, он, по-моему, вообще не в курсе о моей личности, что в прочем не удивительно. Люди никогда не интересовались ничем, кроме постоянных войн и собственных проблем, а потому границы их познаний четко видимы. В отличие от перворожденных, разумеется. Нет, это не врожденное высокомерие, как можно подумать, а самая обыкновенная констатация факта.