Евгения Березенкова - Эринкаль

Проклиная уходящие силы, я, наконец, решился на отчаянный шаг — сблизиться с врагом и достать его кинжалом. Для этого, я резко развел руки с клинками в стороны, отталкивая противника на несколько шагов, потом освободил левую руку с кольцом, обратным хватом выхватив кинжал и бросился вперед, на полную задействуя щит, выкачивающий из резерва последние крохи.

Сказать, что наместник был удивлен — не сказать ничего, он просто застыл на какое-то время в шоке, и мне этого мгновения как раз хватило на то, чтобы налететь на него, ударом кулака с зажатым в нем кинжалом в грудь отключая ненавистную защиту. В это время вторая моя рука уже двигалась вперед, направленная точно под ребра. Опытный дроу понял произошедшее, но слишком поздно, увернуться или уйти от атаки он уже не мог, зато, мог попробовать прихватить врага с собой. И он попробовал, вонзив клинок в мой многострадальный бок. Изогнувшись от боли, я вложил в свой удар столько силы, что Наместник умер мгновенно, лишь в последней судороге крепко сжав пальцы на собственном оружии. Не имея возможности освободиться самостоятельно, я повалился прямо на врага, еще сильнее продвигая меч вглубь. Благо, сознание померкло еще до того, как чувства передали мозгу полное осознание боли.

Нет, ну я думал, что больше никогда мне не придется приходить в себя и испытывать столь непередаваемые ощущения! И вот опять, этот Араг когда-нибудь от меня отстанет? Пожалуй, что этот диагноз исчезнет лишь после смерти… а что поделать, помирать я пока не собираюсь. Тем более что в отличие от противника, я все еще жив и относительно здоров.

Не открывая глаз, я запустил сначала сканирование, а затем регенерацию. Правда, скорость восстановления, к сожалению, напрямую зависит от объема заполнения резерва, а у меня он девственно пуст и в ближайшем будущем своими силами не наполнится. Значит, придется осторожненько потянуть из ауры, только не сильно.

Глаза открыть мне все-таки пришлось, ведь Дарис, судя по ощущениям, вознамерился меня убить. Нет, это я так, образно, просто ощущения, когда тебя садят, а у тебя дыра при этом в боку сквозная, не из самых приятных. Уставившись на сосредоточенно копающегося в припасах парня, я перевел взгляд на свой развороченный бок и понял, что все не так уж и плохо, поскольку, хотя крови и много, но рана для жизни не опасна. Как бы я не доверял магии, а собственными глазами в этом убедиться стоило. Оттолкнув руку рыцаря с какой-то травой, я самостоятельно поднялся на ноги и принялся распоряжаться.

— Не нужно. Просто собирай вещи, и пойдем в город.

— Но, Аль…

— Не нужно, я сказал, — развернувшись, я отошел чуть в сторону и внимательно всмотрелся в разваленную надвое скалу. М-да, страшная сила — магия!

Минуты через две, когда Дарис закончил прилаживать тело, завернутое в плащ, на спине как раз вернувшегося коня, я с облегчением последовал за двинувшимся в путь спутником. Пусть тот и обиделся, что я приказал оставить себя в покое и не пытаться заставлять что-либо делать, а всего-то требовалось залезть на спину рядом с трупом, но его беспокойство все равно оставалось приятным.

Шагали мы медленно. Я, потому что каждый шаг отдавался в боку, и хотя кровь окончательно остановилась, но рана еще не затянулась. А Дарис потому, что держал под уздцы коня, постоянно нервно прядущего ушами и оборачивающегося на тело на спине.

На этот раз, природа меня не интересовала. Мерно двигаясь, так чтобы не тревожить лишний раз порез, я сосредоточился на поглощении всей доступной энергии. Заставив свой внутренний насос работать на полную, я совершенно потерял возможность отвлечься от процесса, поэтому неожиданно попавший под ногу камень стал достаточно большим сюрпризом. Чуть не улетев вперед, а если бы не рука Дариса, схватившая за шиворот, так бы и произошло, я зло выругался и перестал ловить ворон, полностью вернувшись в реальный мир.

Теперь рыцарь шел достаточно близко от меня, страхуя на всякий случай, и это несколько задевало. Обойдя лошадь с противоположной стороны, я под внимательным взглядом спутника, ухватился за стремя и теперь уже почти не качался. Или это только на мой взгляд? По крайней мере, Дарис, почему-то своего внимания не ослаблял.

— Как думаешь, — тишина нервировала сильнее, чем постоянная болтовня, — сколько еще до города?

— Нормальным шагом примерно полдня от ущелья…

— Что ты все про нормальный шаг поминаешь? — Заворчал я, раздраженный сознанием собственной медлительности. — Неужели не ясно — я «нормальным» шагом ходить не умею!

— Простите, — отвернулся парень, — но с нашей скоростью мы раньше утра не доберемся. И это если идти всю ночь.

— Плохо, — пробормотал я, — очень плохо. — И погромче. — А разъезды здесь ходят?

— Ходят, но не слишком часто. В тылу не от кого защищаться!

— И все же, есть у них график?

— Не знаю, — отмахнулся рыцарь, — я не живу в городе!

— Ладно, — примирительно кивнул я, прекрасно понимая, что мы оба на взводе, — может нам повезет?

Риторический вопрос ответа не требует, поэтому я его не дождался, по-прежнему скупо переставляя ноги и чувствуя все нарастающую усталость. Вспомнив про мечи, я проверил наспинные ножны и с удовольствием коснулся обеих рукоятей, но от боли в боку при поднятии руки, пришлось все-таки положить правую поверх раны, пусть это ничего не решало, но, как ни странно, боль становилась меньше.

На равнине дороги, конечно, строили, и были они, судя по воспоминаниям, очень не плохи, но то, почему мы шли, в прямом смысле дорогой явно не являлось. Скорее, я бы сказал, что это тропа, если бы не ее переменная ширина. Бывало, рядом остается место еще на пару путников, тогда мы шагали посередине, бывало, приходилось идти по самой обочине, запинаясь о траву и камни, тогда посередине шел только конь. А бывало, настолько узко, что и коню-то пройти негде, тогда приходилось либо обходить по траве, в пояс высотой, либо отпускать стремя и ковылять сзади, подобные места мне особенно не нравились, потому что в этом случае не было никакой опоры для меня, не зубами же за воздух, в самом деле, держаться?

— Скажи, — нет, в тишине я идти больше не могу! — А почему ты не живешь в городе? Разве у тебя нет там собственности? Что-то же осталось от предков? А отпуск и на службе обязателен.

— Нет, — нахмурился Дарис.

— Что нет? — Удивился я. — У тебя не бывает отпуска?

— Нет.

— Но почему?

— Потому что я от него все время отказываюсь.

— Но, почему?

— Потому что мне некуда идти и все мои друзья остаются в крепости, — нехотя пробормотал вынужденный собеседник.

— Мммм… — но закончить мысль мне не удалось, так как покинув очередную рощицу, деревьев из сорока, мы вышли на открытое пространство и увидели выворачивающий из-за такой же естественной полосы небольшой отряд.