Гильберт Бриссен - Книга Лазури

Время. Как его мало. Но я не имею права не уложиться в таймер.

Если Коракс смог туда попасть, значит смогу и я. Но… Да, парень, это навсегда. С концами. Понимаешь? Навсегда.

Навсегда.

Я посмотрел в ночную синеву за окном. Что ж. Да будет так. Прощай, семья, от которой я почти отказался, но все же привязанная ко мне. Прощай, дружище, я не смогу рассказать тебе ни о чем. Прощай и прости, западная королева. Больше мы не встретимся. Никогда.

Потому что любовь превыше дружбы.

Тихие хлопки раздались у меня за спиной.

— Браво, юный сэр. Не сомневался, что вы сделаете правильный выбор.

Давно не виделись. В кои-то веки я был не прочь поболтать с ним.

— Добрый вечер, демон.

— Вот даже как? Я восхищен вашим прогрессом в области хороших манер. Хотя у вас на дворе скорее ночь, чем вечер, если я не ошибаюсь.

Он смотрел на меня с потемневшего экрана, по которому шли легкие волны, словно по воде от брошенного камня.

— Чем обязан?

— Исключительно моему постыдному любопытству, юный сэр. Вы продолжаете забавлять меня. Я поистине впечатлен тем, как вы управляете событиями и случайностями. Вы создали душу для своей… да, она действительно ваша дочь, кто бы ни выточил тело. Бедный Энджу до сих пор не может прийти в себя, знаете ли. Впрочем, теперь у него есть стимул не распыляться. А уж то, каким образом вы научили ее тому, чем она ныне, скажем так, заведует — это было просто изумительно! В вас пропадает великий стратег.

— Вы мне льстите. Не желаете сигарету?

— Увы, не могу воспользоваться вашей любезностью. Плотный мир для меня недоступен.

— А как же Широсаки?

— Ах, вот вы о чем! Но ведь это плотное тело, юный сэр. Его не так просто перебросить из одной точки голубой сферы в другую — согласитесь, нельзя же просто погрузить его в самолет. Между нами говоря, создать его в свое время тоже было крупной проблемой. Материя далеко не так податлива, как можно подумать, а у некоторых атомов вообще прескверный характер! Так что вынужден отказаться.

— Как хотите.

Я снова сел и, сощурясь, посмотрел ему в глаза. Всегда недолюбливал альбиносов.

— Как я вижу, вы наконец-то решили вступить в Игру Алисы.

— А вы что, штудируете мои мысли?

— Отнюдь. Просто вы думаете слишком громко. Не так уж и трудно заглянуть в Нулевой Мир и посмотреть, особенно если это позволяет не тратить время и сразу перейти к делу.

— Значит, теперь я могу принять участие в Игре?

— Разумеется. Вы ведь кукольник, мастер и медиум одновременно. Другой вопрос, хотите ли вы этого? Желаете ли вы сделать Алисой свое дитя?

— Загляните в Нулевой Мир, Лаплас. Не сомневаюсь, впрочем, что вы это уже проделали.

— И неоднократно, смею вас заверить.

— Тогда к чему ненужные вопросы?

— Туше. Вы становитесь интересным собеседником, юный сэр.

— Quantum scimus, tantum possumus, — вот и начатки латыни в ход пошли. — Будем считать, что необходимый ритуал разговора о кораблях, капустных пирогах и подоходных налогах мы уже совершили. Давайте сразу к делу. Как я попал в мир кукол?

— Разве вы не помните?

— Я помню все, и именно это настораживает. Я вошел в Н-поле и отправился на поиски. Нашел сон Мегу и вас. А потом… потом…

— Потом вы были повергнуты Ртутной Лампой и оказались в Реке Несбывшегося.

— Спасибо, я в курсе. Но после мне ни разу не удавалось это повторить. Я просто вслепую тыкался туда-сюда. Как же можно осуществить переход?

— Весьма интересно. Для начала сделаем пару шагов назад по дороге из желтого кирпича, юный сэр. Как именно вы действовали в тот раз?

— Набрал в ванну воды, поймал отражение…

— Простите, я не ослышался?

— Что?

— Вы сказали — «набрал воды»?

— Ну да. У меня не было зеркала, да и сейчас нет.

Хлоп. Хлоп. Хлоп.

— Ay de mi! «Чем дальше, тем любопытственнее, — подумала Алиса». Вы полны сюрпризов, юный сэр.

— В чем дело?

— Ох, чума на мою пустую голову! Простите, я все время забываю, что вы… — в его красных глазах сверкнула насмешка. — …недоучка. И тем не менее, вы вновь совершили невероятное, юный сэр. Вам определенно суждено войти в историю.

— Что же такого я натворил?

— Вы прошли через Море.

— Какое еще Море?

— Во Вселенной есть только одно Море с большой буквы, прыткий юноша. Море Бессознательного. Только оно объединяет все отростки Мирового Древа, питая их, и в него же с ветвей падают созревшие плоды.

— И, значит, через него можно путешествовать в другие миры?

— Теоретически — да. Вода — не только материальный мост между плотным миром и Н-полем, но и воплощение части Моря, связанное с ним. Но технически же это подобно попытке перебраться из одного самолета в другой по связующему их веществу — воздуху. Не представляю, как вам это удалось. Возможно, я недооценил ваш фанатизм.

— Я должен был утонуть?

— Нет. Вас просто не должно было стать, если вы понимаете, о чем я. Хотя капля вод Бессознательного присутствует в каждом человеке, бескрайнее Море губительно для него. На пламени очага греют воду, однако бушующий вулкан испепелит и чашку, и вас, и ваш город. Люди дышат кислородом, но сгорают в атмосфере из него одного. В ложке спасение, в чашке смерть. Вот так, юный сэр.

— А при чем тут фанатизм?

— Мне казалось, вы хорошо изучили Лазурную Книгу — в конце концов, вам это просто необходимо. Вера суть великая сила, юный сэр. Как работает чародей? Окружает себя тайной и использует чужую веру в свое могущество. Как работает шаман? Черпает силу в своей духовной непогрешимости. Вы оказались таким вот шаманом. Но я настоятельно не рекомендую вам повторять этот вояж.

— Хотите сказать, я уже не фанатик?

— О нет, никоим образом. Теперь я скорее назвал бы вас крестоносцем. Вера фанатика проистекает от невежества, а вы в последнее время многое узнали — в том числе и то, насколько опасно путешествовать через Море. Вы просто растворитесь, как лучик света в зеркальной комнате.

— Тогда скажите же наконец, как мне туда попасть. Вы и так выдержали паузу дольше, чем надо.

— Вы становитесь проницательным. Но память все равно подводит вас, юный сэр.

— Я не хочу идти его путем.

— Другого пути нет, молодой человек. Либо Перекресток, либо Море. Море убьет и вас, и вашу дочь. Конечно, я мог бы провести вас по своей норе, но я не стану. Вам все равно придется повзрослеть, чтобы хотя бы выжить, не говоря уже о победе. Наступите наконец на горло своему чистоплюйству. Детское тщеславие, необоснованная брезгливость — гиль! Не бойтесь испачкать пальчики. Чернее они все равно уже не станут.

Как всегда, прав до отвращения. Прав во всем. Я уже и сам понимал, что мне все-таки придется в чем-то уподобиться моему врагу. В сущности, в этом были и положительные стороны. Бей противника его же оружием. Да.