Гильберт Бриссен - Книга Лазури

Значит, козырь в моем рукаве — шестерка, и договариваться с нужным мне человеком придется мирным путем. Не есть хорошо. Этот пафосный ублюдок всегда неимоверно раздражал меня. Судя по тексту Коракса, его характер в аниме передавал истинное положение вещей довольно точно. Чем же я смогу убедить его? Надо подумать…

Тут мой взгляд снова зацепился за желтую искорку, все это время мирно висевшую возле моего плеча. Широкая ухмылка расколола мое лицо пополам. Я вспомнил, как посланный Суигинто Ренпикка едва не размазал Джуна по полу спальни стариков. А чем хуже этот? Духи опасны, господа медиумы, не зовите их без особой причины. Нет, кажется, мне все-таки есть, чем убедить его. Жизнь налаживалась.

В конце концов, что может этот дрищеватый кукловод противопоставить изделию самого Розена?

— Бэрри-Белл! — выкрикнул я. — Ищи!

Ласковый светлячок покачнулся, словно согласно кивнув, и решительно устремился к зеркалу. Я бросился за ним. И снова холодный мрак.

Когда мы оказались в Н-поле, дух Хины Ичиго почти сразу превратился в мерцающую вдалеке слабую искорку. Моих сил явно недоставало, чтобы следовать за ним. Я попробовал ускориться с помощью янтаря, но когда его потоки, вырвавшиеся из прижатых к бокам рук, скобленули меня по бедрам, меня пронзила дикая боль. Не удержавшись, я закричал в голос и поспешно отозвал волю. Огонек уже был едва различим.

А если… ногами?

Мысль была до того бредовой, что ей нельзя было не воспользоваться.

Сжав ноги и вытянувшись солдатиком, я послал желание. Ступни захолодило. Две черно-оранжевые колонны ударили из них назад, и я впервые ощутил на своем лице ветер Н-поля. Сперва он шептал у меня в ушах, затем говорил и наконец пронзительно и сладко запел, словно струна, готовая порваться. Я как будто стоял на исполинском янтарном пике, пронзающем черное небо и растущем с неимоверной быстротой. Бэрри-Белл уже сверкал огненной мушкой возле моей левой щеки. Чужие двери, несущиеся мимо меня, сливались в разноцветный поток метеоров. Я летел сквозь прохладную темноту, слушая песню ветра.

Мне надо было найти мастера Энджу.

Коракс

Многочисленные разрезы и разрывы с клочками торчащей наружу ткани скрывали тело, но один и рукавов, распоротый до самого плеча, показал нам достаточно. Глубокие трещины в фарфоровой руке были наполнены и скреплены полупрозрачным гелем, мерцавшим голубоватым светом, словно пульс кукольного сердца. Плоть снов еще раз помогла Соу, удержав хрупкий фарфор от разрушения, а мерцающая изнутри лазурью Роза не спешила покидать свое пристанище — быть может, потому, что изначально должна была принадлежать только своей госпоже?

Джун опустился на колени и осторожно, почти нежно провел пальцами по ее руке, убрал с лица закрывавшие лоб волосы, прикоснулся к ключице, приложил ухо к груди. Сейчас он напоминал мне знахаря, не знающего ничего о медицине, но наделенного таинственным талантом слушать и чувствовать больные тела, исцеляя их не силой, а мудростью, интуитивным следованием потаенным законам жизни. Его руки действительно были волшебными — и это было не мастерство, а дар, которым он еще не овладел до конца. Быть может, он и сам еще не видел, что было истинным призванием, Raison d'être, но шел его путем под мудрым руководством Шинку. Возможно, именно в тот момент появилась у меня та невозможная на первый взгляд, но тревожно правдоподобная идея, которая не давала мне покоя еще очень долго. Но тогда я почти мгновенно забыл о ней, потому что Джун поднялся и тяжело вздохнул.

— Я не знаю, смогу ли я вылечить ее, — он говорил тихо, не глядя никому из нас в глаза, — Даже во сне…может не получиться.

— Что же значит "не получиться", коротышка?! — Суисейсеки всегда была громкой, но сейчас я пожалел, что не могу заткнуть уши.

— Не кричи на меня, злобная кукла! Я не знаю, как ей помочь, ее скрепляет изнутри нечто непонятное, и оно противится любому воздействию! Словно ее клеем наполнили и дали засохнуть!

— Так придумай что-нибудь, бесполезный малявка! Ты же починил тогда Шинку!

— Там все было иначе!

— Хватит. — мне пришлось вмешаться, потому что эти двое могли спорить еще долго, — У меня есть обьяснения, хоть и неутешительные.

— Обьяснения? Ты знаешь, что с ней?

— Нет, но подозреваю, что "клей" — это ее тело, которое я в свое время сделал во сне. Она сумела соединить их, и сейчас именно оно не дало ей превратиться в груду осколков.

— И что с ним теперь делать?

— Поднеси ее ко мне поближе. Сейчас проверим кое-что.

Джун подвинул ко мне чемодан, шелковые внутренности которого ярко контрастировали с состоянием лежавшей в нем Соу. Серебряная лента выползла из-под простыни и скользнула вниз, ее распушенный кончик прошелся по руке куклы, и там, где светлые нити касались трещин, скреплявший их гель становился податливым и мягким, тут же затвердевая следом.

— Соусейсеки признавала только мое право чинить ее, и я был бы тронут этим, если бы не делавшие меня беспомощным обстоятельства, при которых подобная верность становилась опасной помехой.

— Что это было? — спросил Джун, когда я втянул серебро обратно.

— Мелкие фокусы. Важно другое — управлять удерживающей ее в живых субстанцией можно только моими руками…а соединить истинное тело — только твоими.

— И… и что же теперь делать? Надо же что-то придумать, нельзя же оставить все так, как сейчас же! — Суисейсеки тараторила так быстро, что я не мог вставить ни слова.

— Вы сможете принести ее в мой сон? — у меня появилась смутная идея.

— А ты успеешь все сделать за двадцать минут? — Джун напомнил мне о том, что стоит уточнять вопросы.

— Не духом, а через Н-поле и Дерево. Там можно будет объединить наши силы — другого пути я не вижу.

— Вы же вернете Соусейсеки, сможете же? Коротышка, если ты не сможешь, я же, я же не знаю что с тобой сделаю же!

— Но я действительно не…

— Справишься. Будь уверен — справишься. Это мой сон, а я в твои силы верю.

Антракс

Серые следы узких ботинок сливались в бессистемную путаницу на пыльном зеркальном полу. Мы с Бэрри-Беллом находились в той самой гигантской башне, которая, если верить Ноумэду, была когда-то пристанищем лже-Розена и его дочки. Желтые стены были покрыты выбоинами и трещинами, два или три места застенчиво смотрели на меня огромными проломами. Похоже, разборка между Барасуишо и Шинку действительно была крупной. А она прикрыла Шинку собой. За это Энджу ответит. Позже.

Когда я наконец отыщу его.

Бэрри-Белл растерянно парил над сетью следов, подаваясь то в одну, то в другую сторону. Отпечатков были сотни. В каждую сторону вело минимум три цепочки следов, а то и больше. Обратно вело не меньше. Кажется, светлячок запутался. В чем его винить, пожалуй, не следовало.