Тайна похищенной башни

Гена тем временем медленно двинулся вдоль ворот, простукивая их тут и там. Везде один и тот же звук. И никаких признаков другого входа.

Чертанов сбросил с плеч рюкзак и уселся у стены, растирая зудящие ноги. Еще немного – и они просто отвалятся.

Лайан Кграшан уселся на задницу, наблюдая за действиями Колобкова и Гены. Хвост елозит влево-вправо, словно задавшись целью подмести каменный пол.

А Света неподвижно замерла у статуй при входе. Три метра в высоту, вытесанные с потрясающим мастерством, они привлекли внимание девушки сразу и надолго. Светлана всегда интересовалась древними культурами.

– Удивительно… – прошептала Света, благоговейно касаясь гладкой поверхности. – Сколько же им лет?..

Она тут же произвела мысленный подсчет. Этот храм был оставлен пятьсот миллентумов назад. Миллентум – это тысяча эйкрийских «дней». Тысяча циклов тепория. Один такой цикл длится сорок восемь земных часов. Соответственно, миллентум – это две тысячи земных дней, или пять с половиной лет.

Значит, этим статуям около трех тысяч лет!

– Пап, а давай возьмем их с собой? – предложила Света.

– Кого – их? – рассеянно обернулся Колобков.

– Вот эти статуи.

– А нафига нам всякие памятники? – удивленно моргнул любящий отец. – На металлолом сдать?

– Они каменные.

– Тем более – нафига?

– Эрмитажу пожертвуем… – смущенно прошептала Света.

– Чего-чего?..

– Это же исторические памятники… Очень древние…

– И очень тяжелые. На кой черт они Эрмитажу? У них в запасниках таких скульптур столько, что хоть вдоль мостовых расставляй вместо гаишников.

– Но им три тысячи лет, папа! – обиделась за статуи Света.

– Ну и что? Вон тому булыжнику, может быть, целых четыре тысячи. По-моему, от этого он не становится ценным.

Света печально вздохнула. Конечно, она и без того прекрасно понимала, что забрать статуи не получится. Как их доставить на «Чайку», такие здоровенные? Но она просто не могла стоять и спокойно смотреть, как пропадают бесценные исторические памятники.

– Скажите, Лайан, а как часто ваш народ посещает эти места? – вежливо спросила она у хумаха.

– Никогда не посещает, – ответил тот. – Здесь нет для нас ничего полезного, а мой народ не склонен к бесцельным передвижениям.

– Но вы же…

– Я – особый случай, – прервал девушку Лайан. – Среди хумахов тоже иногда встречаются непоседливые натуры. Я еще в молодости избороздил лапами весь наш остров – а потом отправился посмотреть и на другие. Но это исключение из правила.

Чертанов слушал разговоры остальных, с каждой минутой все сильнее клюя носом. И в конце концов задремал.

– Серега, вставай, чего разлегся? – почти сразу же прозвучало над ухом.

Чертанов ошалело заморгал, не понимая, почему лежит не в постели, а на каменной плите. Только через пару секунд до него дошло, что он не на «Чайке», а возле храма забытого бога.

– Подымайся, Серега, – скомандовал Колобков. – Идем на разведку.

Чертанов недоверчиво уставился на ворота. Одна из их створок оказалась приоткрытой. А ведь вроде и прикорнул-то всего на несколько минут.

– Петр Иваныч, а как вы их открыли?

– Смекалку проявили, как обычно, – пожал плечами шеф.

– А все-таки?

– Да делов-то… Вся и хитрость – рычаг, веревка и тягловой хуймяк. Любой бы сообразил.

Глава 17

Снаружи древний храм казался очень большим. Но только внутри стало видно, насколько он огромен. Каменный свод лежит где-то в запредельной выси, вдаль уходят бесконечные ряды гранитных скамей, а со стен бесстрастно глядят сотни лиц. И все покрыто толстенным слоем пыли.

Народ, выстроивший эту громаду, поклонялся человекоподобным богам. Правда, очень высоким. На облупившихся фресках повторяется один и тот же сюжет – люди, простирающиеся ниц перед трехметровыми великанами, закованными в доспехи. Все изображено в натуральную величину.

– Где моя жемчужина? – требовательно спросил Колобков, даже не глядя по сторонам.

– Вероятно, в главном святилище, – предположил Лайан Кграшан.

– А оно где?

– Предполагаю, что в конце того прохода за алтарем.

– А их там два. Тот, который узкий, или тот, который широкий?

– Не знаю, капитан.

– Ну и что мне прикажешь – монетку подбрасывать?

– Можно попробовать угадать.

– Угадывать ты в казино будешь. А тут надо хорошенько подумать.

Остановившись меж двумя проходами, Колобков принялся водить глазами влево-вправо. Левый проход поуже, правый пошире. Зато в левом пол и стены облицованы красным гранитом, а в правом все простенько, невзрачно.

– Главное святилище… это служебное помещение? – вслух подумал Колобков. – Или типа конференц-зала?

– Не знаю, капитан.

– Ну ты мне просто по-царски помогаешь, – раздраженно покосился на хумаха Колобков. – Серега, мысли умные есть?

– Давайте пойдем направо, – пожал плечами Чертанов.

– Почему направо? Обоснуй.

– Тогда налево.

– Еще один бесполезный сотрудник на мою голову. Поувольняю всех к чертовой матери.

– Пап!.. Пап, смотри, что я нашла!

Стуча деревянной ногой, Колобков подковылял к Светлане. Та бережно очищала от пыли участок стены, сплошь покрытый линиями и значками.

– Что здесь такое? Что моя лапочка нашла? – просюсюкал любящий отец.

– Пап, прекрати. Смотри, по-моему, это чертеж здания…

Колобков вгляделся пристальнее. Действительно, переплетение линий напоминает карту.

– А-а!.. – удовлетворенно кивнул Колобков. – План пожарной эвакуации! Вот он-то нам как раз сейчас и пригодится! Молодец, Светулик, хвалю! Что значит – моя дочь! А вы, олухи, учитесь у Светочки! Слышал, Серега?..

Чертанов равнодушно пожал плечами. Словно отзываясь на это движение, в животе тихонько забурчало. Сисадмин нашарил в кармане ванильный сухарь и принялся лениво жевать. Потом поймал внимательный взгляд Лайана Кграшана и отломил ему половинку.

– Кажется, я поняла, – произнесла Света, внимательно рассматривая чертеж. – Нам направо. Налево – только длинный коридор и много маленьких комнат.

– Наверное, квартиры служебного персонала, – предположил Колобков. – Попов всяких, или кто тут у них работал.

– Может быть. А направо… направо прямо-таки лабиринт. Но в конце – очень большой квадрат и в нем пометка.

– Что за пометка, где? – принялся водить взглядом по стене Колобков.

– Да вот же, пап. Ты что, не видишь?

– Не вижу… – виновато развел руками Колобков. – Совсем я старый стал, зрение ни к черту… Пора уже очки заказывать, пора… Так что там за пометка-то?

– Не знаю… Пиктограмма какая-то…

– Серега, переведи! – скомандовал Колобков.

– Не могу, – откликнулся Чертанов.

– Зря ты так, Серега. Ты постарайся.

– Да не могу я.