Три мудреца в одном тазу

Он вытащил бумажник и гордо продемонстрировал Стефании карточку «VISA». Та насмешливо изогнула уголок рта и разъяснила, что и-виза – это зулусская палица из твердого дерева с круглым утяжеленным набалдашником. Оружие как для рукопашной, так и метательное.

- О-о-оррр... – неожиданно прохрипел Чертанов, падая на траву и держась за живот. – Опять... опять... ай-ееее...

Стефания без особого интереса понаблюдала за его страданиями и предложила немедленно его вылечить. В обмен на душу, конечно. Но Сергей даже в такую минуту не поддался – горячая речь Грюнлау его весьма впечатлила. Минуты через две резь в животе прошла, и он с трудом поднялся на ноги.

- Чертова бурда... – прошептал он, держась за живот.

- Почему чертова?! Почему опять ЧЕРТОВА?! Это что – я тебя этой дрянью напоила?! Или другой черт?! Почему не говорят «человечья бурда»?! И вообще – будь доволен, что еще жив. Бальтазар во все языковые эликсиры добавляет вытяжку из корня белладонны.

- Зачем?!

- Просто так, для вкуса. Ты оклемался? Вопросов больше нет?! – нетерпеливо щелкнула хвостом чертовка. – Свисти!

- Ладно, ладно... – поднес к губам свистульку Чертанов.

- Пап, выходит, мы остаемся тут? – спросила Света, когда Стефания растворилась в воздухе.

- Эх, Светулик, а что ж делать-то? – почесал лысину отец. – Пока что остаемся. Смотри, Серега какой кислый – он же у нас дохлый, неприспособленный ни к чему... Одно слово – ин-тел-ли-гент!

- Петр Иваныч, чего вы все время обзываетесь? – насупился сисадмин. – Затащили меня в этот [цензура] круиз…

- Серега, еще раз при Светике матюгнешься, уволю к чертовой матери!.. – прошипел Колобков. – У меня на борту материться можно только мне! И то только в минуты сильных душевных переживаний, понял?

- Да увольняйте… - равнодушно пожал плечами Сергей. – Хороший сисадмин без работы никогда не останется. И хороший переводчик тоже. Пойду и правда куда-нибудь в посольство попрошусь...

- Серега, не горячись, - пошел на попятный шеф. – Никогда не надо принимать поспешных решений. Я вот однажды принял – согласился, чтоб Матильда у нас жила. До сих пор мучаюсь. Ты не кипятись так – мне хороший сиса... слово-то какое похабное... программер тоже нужен. И хороший переводчик нужен. Я тебе сейчас анекдот расскажу в тему. Идет Иван-царевич по лесу – видит мышку. Схватил ее, хотел раздавить, а она ему говорит: не дави меня, Иван, я тебе еще пригожусь. Взял он ее с собой, пошел дальше. Видит лягушку – захотел ее раздавить. Но не поймал – ускакала лягушка. Тут-то мышка и пригодилась! Понял, где тут мораль? Мы вот сейчас поплывем к... к...

- Племени мбумбу, - подсказала Света.

- Во-во. Вот там-то нам переводчик и пригодится!

- Это опять где-то по лесам шляться, да еще к каким-то дикарям?! – ужаснулся Чертанов. – Петр Иваныч, а можно я на «Чайке» останусь?..

- Серега, не отлынивай, - строго погрозил ему пальцем шеф. – Я тебе деньги за работу плачу, а не за отлынивание. Не расстраивайся, я тебе за вредность оклад увеличу, я не жадный. И премиальные.

- Ну-у-у...

- И еще учти, что если ты уволишься без разрешения, ты меня крепко подставишь, – добренько улыбнулся шеф. – А за это Гена с Валерой тебе все кости переломают. Им я тоже деньги не за просто так плачу.

Глава 8

Вот опять эксперимент не получается,

Агрегат скрипит, трясется и качается,

Мы вручную измеряем напряжение...

Почему лежит профессор без движения?

Песня студентов-физиков

Обратный путь к яхте прошел тоскливо. Сергей совсем расклеился – побочные эффекты от волшебного эликсира никак не желали проходить. Полпути он просто ехал на плечах у Валеры, причем тому несколько раз пришлось останавливаться – измученного сисадмина все время тошнило. Гена охранял за двоих, хотя уже не так рьяно – путь проверенный, опасности нет.

Света тоже устала, но крепилась. Близнецы шагали мрачно и тихо спорили по поводу того, кто первый будет играть в компьютер. Дряхлые волшебники поминутно жаловались на ревматизм, боли в спине, плохое обслуживание, скверную погоду и недостаток внимания. Они совершенно не понимали, что происходит вокруг и куда их опять ведут. Грюнлау был настроен пессимистично – ему все время вспоминалась Стефания дель Морго и ее посулы. Он вырос в религиозной семье и контакт с представителем адских сил вызывал у него сильную неприязнь.

Радовался жизни один только Колобков. Да и чего бы ему не радоваться? Он здоров, богат, у него собственная яхта высшей комфортабельности и искренняя убежденность в том, что неприятности происходят только с теми, кто их заслуживает. А он, П. И. Колобков, их не заслуживает. Значит, ничего плохого с ним случиться не может – только хорошее.

Но когда он ступил на борт «Чайки» и рассказал о произошедшем тем, кто не был на острове, всеобщее уныние передалось и ему. Жена и теща начали дружно пилить Колобкова за то, что он... серьезной причины они придумать не сумели. Просто за то, что сидит сложа руки и ничего не делает.

Хотя Колобков вовсе не сидел сложа руки. Он делал то, что умел лучше всего на свете – управлял. Раньше он управлял подъемным краном КБ-405, потом строительной фирмой «Питерстрой», теперь вот яхтой «Чайка» с командой, семьей, подчиненными и старыми ненормальными волшебниками. Какая, в сущности, разница, чем управлять?

Карта архипелага Кромаку отправилась в распоряжение Сергея. Чертанов отсканировал ее, увеличил, наложил сетку и вновь отпечатал. Они со Светой и Фабьевым рассчитали масштаб, хотя это заняло немало времени. Штурман обошел на яхте вокруг острова Волхвов, не отрываясь от пеленгатора, и вычислил периметр этого клочка суши с точностью до нескольких метров. Поскольку великая книга Орто Матезис Сцентия выдавала только абсолютно точные сведения, очертания острова на карте полностью совпадали с реальными. Дальше дело техники.

К исходу суток в распоряжении «Чайки» имелась более или менее точная карта и компас. Света догадалась положить хриспандровую иголку в чашку с водой – в плавучем состоянии она работала лучше, чем в висячем. Эйкрийская навигация мало походила на земную, но приспособиться оказалось не так уж трудно. Да, отсутствие солнца и звезд ужасно затрудняло плавание, но зато отсутствие горизонта его облегчало. Да и картография получила огромное преимущество. Как известно, земные карты всегда страдают погрешностями – поверхность сферы невозможно нарисовать на плоском листе без определенных искажений. На Эйкре подобной проблемы не было. А вот слова «глобус» не знал ни один из многочисленных обитателей этой необычной вселенной...

- А?! Что?! – воскликнул Чертанов, просыпаясь. – Какой странный сон... как будто я попал в другой мир...