Три мудреца в одном тазу

Яхту ощутимо колыхнуло. Под ногами разнесся звенящий стук, как будто шел частый дождь.

- Это что? – насторожился Сергей.

- Это в трюме, - ничуть не взволновался Фабьев, подходя к переговорной трубе. – Эй, в машинном, что у вас там? Петрович, ты как? А ты, мазут, не отвлекайся – что ниже ватерлинии, дело не мое. Там Петровича дело. Значит, накладываешь транспортир на карту, измеряешь угол...

В трюме тем временем творилось нечто очень скверное. Связанный птеродактиль бился и кричал в углу, но на него никто не обращал внимания. Все были поглощены Каспаром и его колпаком.

Старый волшебник растерянно держал в руках этот злосчастный головной убор, а из него сыпались и сыпались гвозди, шурупы, болты, шайбы, гайки, винты и прочая мелкая железная утварь. Колобков с женой и Угрюмченко в три голоса кричали на колдуна, требуя немедленно прекратить безобразие, и отодвигались все дальше к выходу – железная куча росла с каждой секундой.

- Как странно, я мог бы поклясться, что раньше там этого не было... – бормотал Каспар, уже по пояс заваленный железным хламом. – Откуда это могло взяться?..

- Остановите его кто-нибудь! Остановите! – вопила Зинаида Михайловна. – Петя, сделай что-нибудь! Останови его!

- Колдун, стой, раз, два! – скомандовал Колобков.

- Не помогает, Иваныч... – почесал в затылке Угрюмченко. – Может, отнять у него эту кепку?

Колобков кивнул телохранителям, и Гена с Валерой одновременно бросились на Каспара. Но бородатый волшебник удивительно ловко выбрался из горы железной дряни, вскарабкался на самую макушку и направил поток гвоздей в сторону нападающих. Если бы качки попались чуть менее тренированные и не успели отскочить, их бы попросту убило этим страшным ливнем.

- Иваныч, как у него так получается? Там же отдача должна быть страшенная, как от пулемета! Гляди, у нас скоро в днище дырища будет!

- Не знаю! Когда я играл с этой штукой в пожарника, Гена с Валерой меня вдвоем держали, чтоб не улетел. А этот, кажись, секрет какой-то знает... Где Серега со своей свистулькой?!

- Каспар Каспарович! – крикнула Зинаида. – Прекратите, пожалуйста! Вы же нас сейчас потопите!

- Это точно, - торопливо закивал механик, прижимаясь к стене. – У нас уже место в трюме кончается!

Гена с Валерой все пытались подобраться к старику. В конце концов Валера все-таки сумел подкатиться ему под ноги, ударить по коленям и выбить из рук волшебный колпак. Его тут же подхватил Гена и торопливо направил вниз – артефакт действительно бился, как пулемет, работающий в полную силу.

- Что... с этим... делать... шеф?! – крикнул Гена. – Он не... затыкается!..

- За борт его, за борт! – скомандовал Колобков. – Срочно за борт!

Сразу же после этих слов колпак, будто напуганный угрозой, прекратил фонтанировать гайками и печально обвис. Гена тут же затянул его тугим узлом.

- Юноша, у тебя в руках моя вещь, - проскрипел Каспар. – Я требую немедленно ее вер... хррр-пс-пс-пс...

- Отдай ему шапку, - кивнул Колобков. – А то еще распсихуется...

Гена повертел в руках колпак, осторожно развязал узел, потряс, убеждаясь, что оттуда больше ничего не сыплется, и напялил на седую голову Каспара.

- Ух ты, папа! – скатились в трюм близнецы. – Сколько гвоздей!

- Да уж... – согласился папа, обводя взглядом заваленное помещение. – А вы почему не спите?! Одиннадцать часов!

- Так светло еще!

- А на Северный полюс попадете, вообще по полгода спать не будете?! Марш!

Близнецы даже не шелохнулись.

- Смотрите, гаденыши, доведете меня... – добродушно осклабился Колобков.

- Ну прости, папа...

- ...что мы вообще родились.

- Не стоит просить прощения! – заключил детей в объятья любящий отец. – В этом виноват один только я!.. Эх, если б не поленился тогда зайти в аптеку... подумать только, такая мелочь, и вся жизнь испорчена...

«Чайка» заметно осела. Гора металлического мусора, перекачанного магическим колпаком из какого-то измерения, возвышалась почти до потолка. Весило это добро тонн двадцать, если не больше. Птеродактиль тоскливо хрипел, пытаясь отползти от гаек, засыпавших уголок крыла, но с переломанными лапами у него ничего не получалось.

- Мы с такой нагрузкой не булькнемся? – опасливо спросил Колобков.

- Нет, Иваныч, можно и еще немножко добавить. Суденышко хорошее, доброе. Только куда все это девать?..

- Выкинуть, конечно, - пожала плечами мадам Колобкова. – Вадик, Гешка, ну-ка, взялись...

- Ма-а-а-ам!!! – в ужасе завопили близнецы, оценив фронт работ.

- Не мамкать! Вот Гена с Валерой вам помогут.

Телохранители замялись, пряча глаза. Им, тертым мордоворотам, явно не хотелось пахать вместо грузчиков. В принципе, они не возражали против физической работы, но... но именно что только в принципе.

- Давайте лучше бабушку запряжем, - предложил Гешка. – Она сама всегда хвалилась...

- ...что у себя в столовой одна всю работу тянула, - закончил Вадик.

- Евгений! – прикрикнула на него мать.

- А мне нравится! – оценил идею отец. – Матильду давно пора нагрузить, а то она слабо нагружена. Отъедается тут, понимаешь, за чужой счет...

- Петя, оставь маму в покое!

- Кому мама, а кому и теща...

- Ольга Васильевна, знаешь, тоже не подарок была! – отпарировала Зинаида Михайловна.

- А вот мою маму оставь в покое! – возмутился муж. – О покойных плохо не говорят!

Скончавшаяся три года назад Ольга Васильевна Колобкова, мать Петра Ивановича, в честь которой назвали младшую дочь, действительно не была приятной свекровью. Маленькая сухонькая старушка, с виду тихая и робкая, но на самом деле – удивительно вредное существо. Сноху она третировала без передышки, но только в отсутствие «Петрушеньки». При сыне же относилась к его жене с подчеркнутой ласковостью. В этом ей охотно помогала любимая доченька Клава, озлобленная на весь мир старая дева. К счастью, с сестрой у Колобкова отношения никогда не складывались, а когда он пошел в гору, начав зашибать миллионы, они окончательно разругались. Клавдию Ивановну в доме Колобковых не видели уже лет десять.

- Иваныч, а может, и не стоит выбрасывать-то? – хозяйственным взором окинул халявные гвозди и болты Угрюмченко. – Имущества-то сколько...

- А куда ж его тогда? – удивился Колобков. – С собой возить?

- Ну мало ли чего бывает... Знаешь, Иваныч, наша лодка лет тридцать назад около Новой Гвинеи ходила, мы там за гвозди кокосы покупали. А Яков Игорич, капитан наш, бабу купил за коловорот.

- В рабство, что ли? – не понял Колобков.

- Да не, на одну ночь. Хотя та негра больше и не стоила...

Директор «Питерстроя» задумался. Если бы он разбрасывался имуществом, самим попавшим в руки, то никогда бы не сумел купить «Чайку». В России эта куча гвоздей стоила бы не так уж много, но все равно вполне прилично. А здесь, среди тропических островов, населенных первобытными племенами, подобные вещицы действительно представляли весьма значительную ценность.