Три мудреца в одном тазу

- Ну а мне-то он на черта? – равнодушно зевнул сисадмин. – Шефу его отдайте.

- Вождь Колобко не понимает, что мы говорим.

- Еще бы – он тупой, как валенок... ай-й-й!!!

- Так вот как ты за моей спиной обо мне говоришь... – удовлетворенно прошипел Петр Иванович, только что отвесивший подчиненному смачный пендель. – Вот как ты обо мне нехорошо думаешь... Серега, Серега... Нельзя так о начальстве нехорошо – любить надо начальство, уважать надо начальство... А мне чего-то кажется, что ты меня не любишь...

- Люблю! – с трудом уклонился от следующего пинка Сергей.

- Не-е-е-е, не любишь ты меня, Серега... – грустно покачал головой шеф. – Это вон вождь Матильду любит – он на ней женился...

- Что ж мне – на вас жениться?!

- Так, ну хорош уже юродствовать, - посуровел Колобков. – Развел тут, понимаешь, голубизну. Давай, толмачь мне, об чем тут речь идет. Это что за старичок-боровичок тут болтается?

- Поставьте его на землю, - перевел воинам Чертанов.

Мбумбу послушно отпустили Комбуту-отшельника. Тот потерял равновесие и упал на колени. Колобков довольно захрюкал.

- Петр Иваныч, а как вы поняли, что я сказал? – задумался Чертанов. – Я же про валенок на папуасском говорил...

- Интуиция хорошая. И слов я уже штук двадцать выучил: замбуки – умный, замбуки-по – дурак. А «валенок» ты вообще на русском произнес.

- А у них такого слова нет...

Комбута-отшельник с трудом поднялся на ноги и заискивающе ухмыльнулся. Он не был чумбуи-леки, тем не менее считался «человеком второго сорта» - из-за того, что плавал с пиратами. Следовательно, автоматически считался «кандидатом в чумбуи-леки» – корабли чужаков грязные, нечистые, там очень легко подцепить скверну. Доказательств, что Комбута ее все-таки подцепил, ни у кого не было, но и сказать с уверенностью, что он чист, тоже никто не мог.

- Так ты, значит, и есть Комбута? – спросил Чертанов.

Отшельник угрюмо засопел. Старый недоумок-шаман любил разбрасываться чужими именами. А где гарантия, что эти белые люди – не колдуны или злые духи? А вдруг, зная имя Комбуты, они теперь нашлют на него черные чары?

А узнав, что белые люди разыскивают Тур Ганикта, Комбута затрясся всем телом и начал нервно хихикать. Потом свернулся калачиком, зажал голову меж коленей и заявил, что ничего не знает и ничего не скажет. Хоть режьте – ничего не выдавите.

Колобков сунул ему сто баксов. Но эта мера, превосходно работающая с гаишниками, тут оказалась совершенно бессильной. Белая деньга-ракушка тоже не помогла – страх оказался сильнее жадности.

- Если отдашь эту плоскую и зеленую мне, я его уговорю, - подкрался сзади шаман. Он почему-то с большим интересом смотрел на купюру. Хотя и так уже успел получить целую пачку самой разной валюты.

Колобков пожал плечами и отдал доллары Ролрупе. Тот поковырял бумагу, удивляясь необычному материалу, зачем-то плюнул на нее (причем попал точно в лицо президенту), а потом спросил:

- Серге, а что значит этот символ?

- Это доллар, - сердито ответил Чертанов. – Он ничего не значит.

- Знак доллара – это два мелькартовых столба, перевитых лентой. Он символизирует выход в неизведанное пространство, - разъяснила всезнающая Светочка. – Между прочим, нарисовал его в таком виде русский художник!

- Правда?! – поразился Колобков. – А какой?

- Не помню... – виновато потупилась Света. – Папа, а бабушка что – правда здесь, на острове останется?

- На-ве-ки! – с наслаждением отчеканил отец. – На веки вечные!.. эх, а хорошо же звучит! Слышь, Серега, а чего это мы отвлекаемся? Ну-ка, переводи этому папуасу, что я с ним тут ваньку валять не буду – пусть говорит, а то я сейчас Гену натравлю, он из него живо все дерьмище выбьет!

Чертанов послушно перевел. Почему-то после этих слов все мбумбу разом отшатнулись от Гены, глядя на него с нескрываемым страхом. Потом до Чертанова дошло – при переводе фраза невольно исказилась (слишком уж разные языки), и смысл получился такой, что Гена сделает из Комбуты чумбуи-леки. Самое страшное для любого мбумбу.

- Вождь Колобко пошутил, - торопливо пояснил сисадмин. – Просто шутка, понимаете?

- Злая шутка, нехорошая, - пробурчал один из воинов. – Не шутят с такими вещами, Серге, совсем никогда не шутят.

Тем не менее, эта «шутка» здорово подстегнула Комбуту-отшельника – он тут же изложил историю всей своей жизни. Как положено всем мбумбу, родился, женился, но рано овдовел и больше пяти миллентумов назад был завербован пиратами. Не на серьезную должность, конечно. Просто в экипаже свирепствовала цинга, многих больных пришлось списать на берег и катастрофически не хватало обычных рабочих рук. Вот и набрали десятка полтора молодых мбумбу потолковее.

Большая часть новоявленных матросов очень быстро отсеялась сама собой. Кое-кто оказался совершенно не пригоден к такой работе и был безжалостно утоплен (капитан Ганикт не цацкался с командой). Болезни, ссоры с другими матросами, нападения роскинго и некоторых других опасных тварей унесли еще несколько жизней. Постепенно из всех мбумбу остался только Комбута.

Впрочем, то же касалось почти всех рядовых членов экипажа – на «Кристурице» редко кому удавалось протянуть долго. Только сам капитан, боцман и мастер квартердека (а по непроверенным данным – еще и штурман) пребывали на борту уже многие годы, если не века. Еще деды дедов рассказывали, что во времена их молодости «Кристурица» точно так же бороздила соленые воды океана Кромаку, и точно так же на мостике стоял Тур Ганикт Длинная Рука.

А Комбута выжил только потому, что с самого начала был назначен на должность кашевара (он недурно готовил). Да, на пиратских суднах, бывает, и коки ходят на абордаж, но Комбуту от этой судьбы избавили – он занимался исключительно готовкой и обслуживанием. Повар и стюард в одном флаконе. И, конечно, при этом много чего видел и слышал.

К сожалению, бывший пират ничего не мог сказать насчет алмазной башни трех волшебников – его списали на берег больше миллентума назад. Слишком уж старым стал – руки начали дрожать, глаза ослабли. Таким даже на камбузе делать нечего.

Тем не менее, он сразу вспомнил остров Волхвов – туда «Кристурица» заходила, и неоднократно. Сначала это бывало редко, но потом все чаще и чаще. Как правило, в таких случаях капитан, боцман и мастер квартердека уходили куда-то вглубь леса, а потом возвращались разочарованные и командовали отплытие. Проследить за ними никто никогда не осмеливался – слишком уж боялись на судне «господ офицеров».

Колобков на этом месте сразу заявил, что обо всем догадался. На него посмотрели с раздражением – теперь-то уж и дурак бы догадался, что они там делали. Конечно, капитан сотоварищи не решались даже близко подойти к этой башне, пока хозяева были дома – несмотря на старость и сумасшествие Каспар, Бальтазар и Мельхиор вполне еще могли приготовить гуляш из кого угодно. И они почти никогда не отлучались из дому. Пока однажды трем престарелым идиотам не пришло в голову отправиться на морскую прогулку в ветхой лодчонке...