Три мудреца в одном тазу

Колобков истерично хихикал, все еще не в силах поверить, что глупый вождь снял с его шеи это многолетнее ярмо. Он поклялся себе самой страшной клятвой, что никогда, никогда, НИКОГДА больше не возвратится на этот остров, где поселилось Зло.

- Счастье в дом в тишине постучалось в двери мне... – голосом Куравлева пропел Петр Иванович. – Серега, друг, иди сюда, дай я тебя поцелую!

- Что?! А?! Кого?! Почему всех целуют, а меня нет?! Я требую немедленно объяснить! – проснулся и развопился Каспар.

- Спи, старый идиот! – прикрикнул на него Бальтазар. – Ты всех только раздражаешь!

- Девочка, а девочка, а что это за зверь? – спросил Мельхиор, с любопытством тыкая пальцем в Рикардо. Свирепый хомячок яростно его грыз, но не мог прокусить кожу старого йога и только злобно тявкал.

- Это сирийский хомячок, - охотно объяснила Оля. – Он прямо из Сирии!

- Не с Сирии, а с птичьего рынка, - поправила мама. – Вот еще – хомяков из-за границы ввозить!

- Это хомяк-эмигрант! – обиделась Оля. – Он иностранец!

- А почему он лает? – не отставал Мельхиор. – Хомяки разве лают?

- Нет, хомяки не лают, - снисходительно посмотрела на глупого дедушку Оля. – Хомяки пищат.

- А кто тогда лает?

- Собаки.

- А мяукает?

- Кошки.

- А мычит?

- Коровы.

- А хрюкает?

- Антивирус Касперского, - равнодушно ответил Чертанов. – Петр Иваныч, может, нашим дедам валерьянки дать? А то они что-то раздухарились сегодня.

- И хуймяку тоже валерьянки, - опасливо покосился на рычащего зверька Колобков. – Надо было его с Матильдой на острове оставить – может, загрызли бы друг друга...

- Папа, отстань от Рикардо! – взвизгнула Оля.

- Рикардо, говорите? – пробормотал во сне Каспар. – Очень, очень ценная информация, запишите ее и представьте мне на трех свитках завтра к обеду... а на обед приготовьте тавук-кефтеси [53] Тавук-кефтеси – турецкое блюдо, кефте из курицы. Кефте – шарики из фарша, потушенные с овощами на оливковом масле. ... только без курицы.

- Тавук-кефтеси не бывает без курицы, старый идиот!

- А?! Что?! Я не сплю, не сплю! Не смейте меня пихать, я вас всех превращу в жаб!

- Да спи уже, ветеран, - усмехнулся Колобков.

- А тебя превращу в тритона, - благосклонно пообещал Каспар.

- Обязательно превратишь, - пообещал Петр Иванович. – Но в другой раз. Олька, почитай им книжку, что ли, какую-нибудь, а то они опять куролесить начнут...

Дочь немедленно приволокла кипу раскрашенных книжек со сказками. Она уже давно не читала эту макулатуру (выросла), и захватила ее ради одной-единственной цели – для Рикардо. Хомячок очень любил делать себе спаленку из бумажных клочков.

Для успокоения сумасшедших дедушек Оля выбрала «Айболита» Чуковского. Волшебники сразу заинтересовались и слушали с большим вниманием, время от времени вставляя свои комментарии.

- Добрый доктор Айболит, он под деревом сидит...

- Я тоже однажды присел под деревом... – вспомнил Каспар.

- Да, и раздавил белку своей задницей, - хмыкнул Бальтазар.

- И сказал Айболит: «Не беда! Подавай-ка его мне сюда! Я пришью ему новые ножки...

- А, помню, помню! – обрадовался Бальтазар. – Однажды я тоже пришивал зайцу ножки...

- Ему тоже их оторвало? – спросил Мельхиор.

- Почему? Зачем это я буду брать зайца-инвалида? Отличный был экземпляр, здоровый, крепкий... Я пришил ему четыре новых ноги – получился заяц-осьминог! Правда, потом сдох почему-то...

- «Да-да-да! У них ангина, скарлатина, холерина, дифтерит, аппендицит, малярия и бронхит!»

- А у меня вот радикулит... – вздохнул Мельхиор.

- И еще разжижение мозгов, - добавил Бальтазар.

- И сейчас же к нему из-за елки выбегают мохнатые волки: «Садись, Айболит, верхом, мы живо тебя...»

- Сожрем! – обрадовался Каспар.

- Да ну, он провонял лекарствами, он невкусный... – отмахнулся Мельхиор. – Не станут волки его жрать.

- И горы встают у него на пути, и он по горам начинает ползти...

- Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет! – важно заявил Каспар. – Или вообще никуда не пойдет... хррр-пс-пс-пс...

- Зубастая акула на солнышке лежит...

- Копченая рыба? – проснулся Каспар. – Люблю!

- Нет, это получится вяленая, - помотал головой Мельхиор. – Кстати, вам не кажется, что на небе давно не было солнца?

- Правда? – равнодушно пожал плечами Бальтазар. – Не замечал.

Сумасшедшие старики до сих пор не заметили того факта, что на Эйкре солнца нет. Хотя переселились в этот мир аж полтора столетия назад.

- И бежит Айболит к бегемотикам, и хлопает их по животикам, и всем по порядку дает шоколадку, и ставит, и ставит им...

- Клизму! – потер руки Бальтазар. – Надо немедленно сделать освежающую клизму! Всем!

- Это добрый доктор! – возмутилась вконец выведенная из терпения Оля. – Не клизму, а градусники! Папа, я не хочу им больше читать, они все переврали!

- Серега, тащи валерьянку, - краем губ прошипел бизнесмен. – Светулик, у нас в аптечке есть валерьянка?

- Один пузырек.

- Мало... Серега, и водки тоже принеси – я коктейль сделаю.

Коктейль, приготовленный Колобковым, носил название «ерш в гневе», и был изобретен лично Петром Ивановичем. Кроме обычного «ерша» (пиво пополам с водкой) туда входило виски, валерьянка и чистейший медицинский спирт – точные пропорции Колобков никому не рассказывал, утверждая, что унесет рецепт в могилу. Сам он эту бурду никогда не пил. Да и готовил только в исключительных случаях – по мозгам она била так, что непривычный человек мог и окочуриться.

А Колобков уже всерьез размышлял, что эти три волшебника ему, собственно, не так уж и нужны. Вреда от них больше, чем пользы, в поисках башни они пока ничем не помогли... А когда эта башня найдется, в них тем более не будет надобности – Стефания говорила, что там внутри есть прямой путь назад, на Землю. Включить-то, наверное, земляне и сами смогут...

А значит – нечего с ними делиться алмазной башней. Все только ему, П. И. Колобкову!

- Пейте, дедушки, вот вам валерьяночка, - добродушно улыбнулся он, взбалтывая «ерша в гневе». Сначала он хотел еще и поджечь, но подумал, что это уже немного чересчур. – Спокойный и крепкий сон...

Угрюмченко придвигался все ближе и ближе. Птичьи ноздри хищно раздувались, втягивая спиртовые пары. Колобков это заметил и торопливо отдернул руку – орлиный клюв клацнул в каком-то сантиметре, едва не отхватив бизнесмену пару пальцев.

- Петрович, а ты не осатанел? – удивленно спросил Колобков. – Начальство кусать? Геннадий, ну-ка, пни этого баклана!

- Я беркут, - огрызнулся судовой механик, поворачиваясь спиной и растопыривая хвост. – Иваныч, жлуда, сто граммулек жалеет...

К превеликому удивлению Колобкова, старики преспокойно осушили огромные бокалы «ерша в гневе», даже не поморщившись. Только Бальтазар выдохнул язык огня, словно миниатюрный дракон, да Каспар, вопреки обыкновению, за целый час ни разу не заснул. Но этим воздействие убойного коктейля и ограничилось.