Кирилл Кащеев - Хадамаха, Брат Медведя

– Нужен он мне, твой Хакмар! – неуверенно возмутилась Аякчан, все еще ошеломленная неожиданным нападением обычно тихого Черного.

– Пускать не будем? – невозмутимо поинтересовался Хадамаха. – Потому как вон он идет.

Толкаясь плечами, Аякчан и Донгар немедленно кинулись к мутному окошку. Направляясь прямо к домику игроков, шагал молодой стражник в новенькой синей храмовой куртке с языками Пламени на спине и груди.

Хадамаха невольно восхитился – умеют эти южане себя держать! В походке стражника была уверенность и спокойная озабоченная деловитость. Он шагал вперед, даже не оглядываясь на следующего за ним крупного мужчину с недовольной физиономией. Мужик ворчал, бурчал, оглядывался, но тащился, как привязанный на невидимой веревочке.

– А ты говорила – Содани не поверит! – с неприкрытым торжеством в голосе пробормотал черный шаман.

Девчонка только фыркнула:

– Прячемся!

Хадамаха двинулся к дверям, собираясь встать у притолоки так, чтобы распахнувшаяся дверь хоть немного прикрыла его… но Аякчан схватила его за руку и просто шагнула вперед – прямо на деревянные шкафчики, в которых раньше игроки хранили одежду.

Голова у Хадамахи закружилась…

Он стоял на том же самом месте – в игровой комнате. По самые уши в шкафчике. Его руки и плечи торчали сквозь деревянные стенки, а ноги наполовину ушли в сырой пол. Под сапогами захлюпало. Прямо сквозь комнату игроков – выныривая из-под закрытой двери и вновь исчезая за противоположной стеной – текла Великая река. Сам домик казался призрачным, нереальным, как слепленным из ошметков клубящейся по берегам Реки серой мглы. Только расставленные шаманом курильницы светились яркими цветными пятнами. Хадамаха готов был поставить собственную шкуру против гнилого клыка – любой, кто войдет, увидит комнату игроков абсолютно пустой! В лучшей засаде ему еще сидеть не доводилось!

Хадамаха принялся стаскивать с себя куртку и сапоги – золотокосая чинила, не годится снова рвать-то! Торчащая из соседнего призрачного шкафчика голова Аякчан повернулась к нему. Подозрительно косясь на черного шамана, девчонка прошептала:

– Хадамаха! Ты ведь нас раньше не знал, значит, можешь честно сказать… – Она замялась и, наконец решившись, выпалила: – Я что, и правда похожа на артель лесорубов?

Нашла о чем думать, когда загонщик вот-вот приведет в их засаду непростую, опасную добычу!

– Нет, – сквозь зубы раздраженно процедил Хадамаха и, увидев, как торжество проступает на лице Аякчан, мстительно добавил: – Фигурой – совершенно не похожа!

– Да я тебя не о том спрашиваю! – разозлилась маленькая жрица.

– Знаю я, о чем ты меня спрашиваешь! – не дослушав, перебил он – все-таки не всегда на пользу, когда тебя считают чурбаном! – Я даже ответил уже – просто тебе мой ответ не нравится!

– Неправильно сейчас болтать-то! – строго одернул их Черный. – Дело надо делать!

Проступающая сквозь непрозрачные черные воды Реки дверь отворилась – и в комнату шагнул переодетый храмовым стражником Хакмар.

– Не понимаю, что за спешка! – Содани встал перед распахнутой дверью, но входить не спешил. – Вытащили меня из храма, не дали собраться…

– Я вас столько дожидался, что за это время можно было и собраться, и отобедать, – властно оборвал его Хакмар. Голос его звучал совсем как у взрослого, да и выглядел мальчишка не на свои тринадцать, а скорей как собственный старший брат.

– И что?! – великий игрок немедленно надулся. – Я вам не стойбищный мужик, которым вы можете командовать как угодно!

Хадамаха увидел, как Донгар раздраженно скривился.

– Я – Содани! Лучший игрок Дня! У меня особый режим!

– Так насчет будущих игр вас сюда и пригласили, господин Содани! – мгновенно меняя тон, будто впечатленный напором Содани, любезно запел Хакмар.

– Зачем сюда? – брюзгливо оттопырил губу Содани. – Наш командный тойон не мог мне все прямо в храме сказать?

– Вроде общее собрание – с командой городской стражи, – нашелся Хакмар. – Да вы проходите, господин, здесь вам все объяснят!

Наблюдающий за ним из тумана Хадамаха поморщился – в голосе Хакмара недвусмысленно промелькнула угроза. Если Содани заподозрит…

– Ну и городских бы в храм пригласили – развели теперь секретность, раньше надо было думать, – проворчал Содани и… шагнул через порог. Оглядел пустую комнату. – Здесь же нет никого! Я что – первый? Мне что теперь – ждать? – возмущенно выпалил он.

– Не волнуйтесь, все сейчас появятся, – процедил Хакмар, захлопывая тяжелую дубовую дверь и прислоняясь к ней спиной. По его позе было ясно, что уйти Содани не удастся.

– Что это значит? – вскричал Содани, разворачиваясь в боевую стойку – поднятые кулаки у лица.

– Перекидывайся, – отрывисто скомандовал Донгар.

Хадамаха окинул взглядом заново перешитые Аякчан штаны – хоть и не хотелось ему, чтоб их кто трогал после золотокосой! – и, удовлетворенно рыкнув, ринулся из туманного междумирья над Великой рекой.

Заслышав шорох за спиной, Содани крутанулся снова…

Из шкафчика у стены, в котором и заяц бы не поместился, на него выпадал медведь! В штанах с разрезами по бокам – из них торчали клочья жесткой черной шерсти – и на завязочках!

Содани стремительно отпрыгнул назад и тут же остановился, расплывшись в дурацкой улыбке.

– Шаманский, что ли? – пробормотал он, склоняя голову к плечу и разглядывая вставшего на дыбы медведя без всякого страха.

– Какой? – растерянно переспросил Хакмар.

– Ну, шаманы, которые людей по Ночам развлекают – их, наверное, мишка? – засмеялся Содани. – Хоро-оший мишка – ходит в штанишках. До-обрый, дрессированный.

Медведь от неожиданности рухнул обратно на четвереньки и попятился. А вот сейчас Донгар как из другого мира палец высунет… А Содани его в этом мире как за язык схватит… Проклятые штаны – одна морока от них! За дрессированного приняли!

Содани шагнул ближе… и медведь увидел на человеческом лице пылающие алым круглые глазищи нижнемирской твари! Содани прикидывался – он знал, что перед ним за медведь! Зверь метнулся в сторону… С протянутой руки человека вырвалась струя Рыжего пламени. Ударила в стену – дерево занялось легко, как хорошо высушенная растопка для костра.

Чадный дым взвился клубами, затягивая все вокруг. Медведь заревел – дым забил раззявленную пасть, хлынул в горло. Проклятье, он ведь должен был всего лишь схватить Содани! Сплошная стена дыма сомкнулась вокруг, и сквозь нее в медведя снова ударил всплеск пламени, заставляя забиться, ревя от ужаса. Из черных клубов на него надвинулось хохочущее лицо Содани. Голова великого игрока, казалось, просто висит в дымовой завесе – без всякого тела! Вокруг нее, взвиваясь и опадая, бушевала яростная багрово-алая Огненная корона! Содани распахнул рот – и с новым взрывом хохота выплеснувшийся язык Алого пламени лизнул чувствительный медвежий нос. Воя от боли и ужаса, медведь снова вскинулся на дыбы, упал на четвереньки, припадая брюхом к земле, как избитый пес, попятился, словно надеялся задом просочиться сквозь стену. Отскочил – стена была горячая. Рыжие огненные языки вились у головы Содани, как разметавшиеся кудри, и великий игрок хохотал, хохотал, хохотал – он был счастлив.