Джоанн Роулинг - Дары смерти (перевод Snitch)

— Это ещё что такое?

Из всех слов, что сказал ему Гарри, ничто, будь то самые неожиданные открытия или насмешки, не потрясло Вольдеморта сильнее. Гарри увидел, как его зрачки превратились в узкие щели, а кожа вокруг глаз побелела.

— Это твой последний шанс, — ответил Гарри, — всё, что тебе осталось… А иначе… Я видел, что с тобой тогда будет… Будь мужчиной… постарайся… Попробуй раскаяться…

— Ты смеешь…? — снова произнёс Вольдеморт.

— Да, смею, — подтвердил Гарри, — потому что последний план Дамблдора никак не отразился на мне. Он отразился на тебе, Реддль.

Рука Вольдеморта, державшая Сильнейшую палочку, дрожала. Гарри изо всех сил стиснул палочку Драко. Он знал: до решающего момента остались считанные секунды.

— Эта палочка всё равно не служит тебе по-настоящему, потому что ты убил не того человека. Северус Снейп никогда не был истинным хозяином Сильнейшей палочки. Он не побеждал Дамблдора.

— Но он убил…

— Ты что, не слушал? Снейп никогда не побеждал Дамблдора в бою! Они договорились обо всём заранее! Дамблдор сам решил умереть, непобеждённый, последний истинный хозяин этой палочки! Если бы всё прошло так, как было задумано, то сила палочки умерла бы вместе с ним, потому что она не была у него отвоёвана!

— Но это значит, Поттер, что Дамблдор всё равно что сам отдал мне эту палочку! — голос Вольдеморта дрожал от злобной радости. — Я украл её из гроба её последнего хозяина! Я взял её против воли последнего хозяина! Её сила принадлежит мне!

— Так ты опять ничего не понял, Реддль? Владеть палочкой — это ещё не всё! Ты можешь держать её в руках, пользоваться ею, но от этого она не станет по-настоящему твоей. Не помнишь, что говорил Олливандер? Палочка выбирает волшебника… Сильнейшая палочка ещё до смерти Дамблдора признала нового хозяина — человека, который даже ни разу не держал её в руках. Новый хозяин выбил палочку из рук Дамблдора против его воли, даже не поняв толком, что он сделал, не поняв, что самая опасная волшебная палочка на свете признала его власть над собой…

Грудь Вольдеморта быстро вздымалась и опадала, и Гарри чувствовал, что проклятие уже близко, чувствовал, как оно назревает в сердцевине палочки, направленной ему в лицо.

— Истинным хозяином Сильнейшей палочки был Драко Малфой.

Вольдеморт, казалось, был совершенно ошеломлён, но через какое-то мгновение снова пришёл в себя.

— Но какое это имеет значение? — тихо проговорил он. — Даже если ты прав, Поттер, для нас с тобой это ничего не меняет. У тебя больше нет твоей палочки с пером феникса: мы будем биться, полагаясь только на мастерство… а когда я убью тебя, могу заняться и Драко Малфоем…

— Ты опоздал, — заявил Гарри. — Ты упустил свой шанс. Я опередил тебя. Я победил Драко уже много недель назад. Я отобрал у него палочку.

Боярышниковая палочка дёрнулась в руке Гарри, и он почувствовал, что взгляды всех присутствующих в зале устремлены на неё.

— Так что теперь всё сводится к одному, не так ли? — шёпотом произнёс Гарри. — Знает ли палочка, которую ты держишь в руке, что её последний хозяин был обезоружен? Потому что если она это знает… Истинный хозяин Сильнейшей палочки — я.

Над ними, на заколдованном небе-потолке, вдруг разлилось алое сияние, и над подоконником ближайшего окна показался ослепительный край солнца. Свет одновременно ударил в лица им обоим, так что лицо противника показалось Гарри расплывчатым сгустком пламени. Гарри услышал, как пронзительный голос выкрикивает что-то, и сам тоже завопил, обращая к небесам свою последнюю надежду и выставив вперёд палочку Драко:

— Авада Кедавра!

— Экспеллиармус!

Раздался грохот, подобный пушечному выстрелу, и между ними, в самом центре круга, по которому они двигались, полыхнули золотые языки пламени, обозначив точку, где столкнулись два заклятия. Гарри видел, как зелёный луч, выпущенный Вольдемортом, встретился с его собственным заклинанием, видел, как Сильнейшая палочка взлетела высоко вверх, темнея в лучах восходящего солнца, вращаясь на фоне волшебного потолка, как прежде голова Нагини, и устремилась по воздуху к хозяину, которого она не захотела убивать и который наконец смог завладеть ею в полной мере. И Гарри с безошибочной точностью ловца поймал её свободной рукой. Вольдеморт тем временем упал на спину, раскинув руки, узкие зрачки ярко-красных глаз закатились. Том Реддль рухнул на пол с будничной неизбежностью, его тело казалось слабым и ничтожным, белые руки были пусты, на змеином лице выражение равнодушия и неведения. Вольдеморт был мёртв, убит собственным отражённым заклятием, и Гарри стоял с двумя палочками в руках, глядя сверху вниз на пустую оболочку своего врага.

Один трепещущий миг в зале стояла ошеломлённая тишина, а потом на Гарри обрушился шквал: воздух взорвался криками, поздравлениями, рёвом толпы. Новое, яростное солнце ослепительно горело на оконных стёклах. Все ринулись к Гарри, и первыми возле него оказались Рон и Гермиона — это их руки обхватили его, это их нечленораздельные вопли едва его не оглушили. Потом подошли Джинни, Невилл и Луна, за ними — всё семейство Уизли и Хагрид, потом Кингсли, Макгонагалл, Флитвик и Стебль, и Гарри не мог разобрать ни слова из того, что ему кричали, не знал, чьи руки сжимали его, тянули к себе, пытались если не обнять, то хоть схватиться за него, их были сотни, и все проталкивались к нему, каждому надо было прикоснуться к Мальчику, Который Выжил, благодаря которому всё наконец-то закончилось…

Солнце неумолимо поднималось над Хогвартсом, и Большой зал был озарён светом и жизнью. Гарри был необходимой частью смешанного настроения торжества и скорби, горя и ликования. Всем хотелось видеть его рядом, он был их главой и символом, спасителем и путеводной звездой, и, кажется, никому не приходило в голову, что он давно не спал и что он жаждет общества лишь немногих из них. Он должен был говорить с теми, кто потерял близких, пожимать их руки, видеть их слёзы, принимать благодарности и вместе с ними узнавать новости, которые проникали со всех сторон по мере того, как разгоралось утро: что по всей стране люди, находившиеся под заклятием Империус, пришли в себя, что пожиратели смерти бегут или захвачены в плен, что прямо сейчас из Азкабана освобождают невиновных и что Кингсли Кандалболт назначен временным министром магии.

Труп Вольдеморта унесли и положили в какой-то комнате в стороне от Большого зала, подальше от тел Фреда, Тонкс, Люпина, Колина Криви и ещё пятидесяти других, что погибли, сражаясь с ним. Макгонагалл вернула на место факультетские столы, но никто не стал рассаживаться по факультетам: все смешались, учителя и ученики, родители и призраки, кентавры и домашние эльфы. В углу лежал, восстанавливая силы, Флоренц, а Гроп заглядывал к ним через разбитое окно, и ему бросали еду прямо в смеющийся рот. Через некоторое время Гарри, вымотанный и опустошённый, оказался на скамье рядом с Луной.