Наследие

Не оборачиваясь, Гримрр прошипел:

— Нельзя возглавить с-с-стаю, если ты с-с-слаб.

Король Оррин растянул губы в улыбке, но глаз его эта улыбка даже не коснулась.

— И какую же роль вы намерены играть в этом, Арья и лорд Датхедр? Или ты, король Орик? Или ты, король Полулапа? Мы, безусловно, благодарны вам за дружбу и по­мощь, но данный вопрос решать должны все же люди. Мы, люди, сами способны избирать себе правителей и никому не позволим сделать это за нас!

Насуада еще крепче обхватила себя руками и, к удивле­нию Эрагона, сказала:

— Я согласна с Оррином. Этот вопрос мы должны ре­шать сами. — Она посмотрела через зал на Арью и Датхедра. — И вы, конечно же, нас поймете. Ведь вы бы не по­зволили нам вмешиваться в ваши дела и говорить, кого вы должны назначить своим новым королем или коро­левой. — Она посмотрела на Орика. — Да и ваши кланы, -Орик, не позволили бы нам хотя бы назвать тебя в каче­стве преемника Хротгара.

— Нет, — сказал Орик. — Не позволили бы.

— Да, мы это понимаем, и решение, конечно же, в ито­ге остается за вами, — сказал Датхедр. — Мы никогда не взяли бы на себя смелость диктовать вам, что вы должны или не должны делать. Но разве мы, ваши друзья и союз­ники, не заслужили право поделиться с вами своими со­ображениями по столь значительному поводу? Ведь ваше решение скажется и на всех нас. Что бы вы ни решили, это будет иметь далеко идущие последствия, и вы посту­пили бы правильно, если бы сперва разобрались, каковы могут быть эти последствия, прежде чем прийти к окон­чательному решению.

Эрагону было совершенно ясно, что это завуалирован­ная угроза. Датхедр хотел сказать, что если эльфы не одо­брят принятого решения, то последствия этого могут быть крайне неприятными. Он с трудом старался сохранять спокойное выражение лица. Подобная реакция эльфов, впрочем, была более чем ожидаемой. Ставки были высоки, и любая ошибка сейчас могла принести массу проблем на десятки лет вперед.

— Это… представляется мне весьма разумным, — ска­зала Насуада, быстро глянув на Оррина, но тот неотрыв­но смотрел в свой кубок, покачивая находившуюся в нем жидкость.

— Ну, и как вы советуете нам сделать этот выбор, лорд Датхедр? — спросил он, не поднимая глаз. — Говорите же! Страшно хотелось бы это узнать.

Эльф помолчал. В низких теплых лучах заходящего солнца его серебристая голова сверкала, точно окружен­ная неким светящимся ореолом.

— Кому бы ни выпала честь носить эту корону, — начал он, — этот человек должен обладать умением и опытом, необходимыми для управления государством, чтобы с са­мого начала управлять им достаточно эффективно. У нас нет времени обучать этому нового правителя Империи. Мы также не можем позволить ошибок, простительных любому новичку. Правитель Империи должен морально соответствовать столь высокой должности, должен пред­ставлять собой приемлемую кандидатуру для воевавших варденов, а также, хотя и в меньшей степени, для населе­ния Империи. И еще, по возможности, этот правитель должен устраивать нас и других ваших союзников.

— Подобными требованиями вы весьма сильно сужае­те круг возможных кандидатур, — заметил король Оррин.

— Однако все эти требования соответствуют тем тре­бованиям, какие обычно и предъявляют хорошему пра­вителю. Действительно хорошему. Или вы со мной не согласны?

— Я вижу и некоторые другие необходимые… характе­ристики, которые вы либо пропустили, либо сочли необя­зательными. Возможно потому, что считаете их безнрав­ственными. Но это неважно. Продолжайте.

Датхедр прищурился, но голос его звучал по-прежнему плавно.

— Самый очевидный вариант — и именно такого реше­ния, по всей видимости, и ожидают жители Империи — это человек, который на самом деле и убил Гальбаторикса. То есть Эрагон.

Воздух в зале стал вдруг хрупким, точно сделанным из стекла. Все посмотрели на Эрагона, даже Сапфира, даже кот-оборотень. Эрагон отчетливо ощущал, что и Умаротх, и другие Элдунари пристально его изучают. Впрочем, и сам он внимательно, по очереди, посмотрел на каждого из присутствующих. Он не был ни испуган, ни разгневан их взглядами. Дольше всего он вглядывался в серьезное лицо Насуады, пытаясь отыскать в нем хотя бы намек на то, что она в действительности думает, но по ее лицу как всегда невозможно было хоть что-то прочесть.

И Эрагон с тревогой понял, что его вполне могут вы­брать правителем.

А почему бы, собственно, и нет? Эрагон попытался представить себе подобную возможность. Нет никого, кто смог бы помешать ему занять трон, кроме Эльвы и, возмож­но, Муртага. Но он уже научился противостоять дару Эль­вы, а Муртага и вовсе здесь не было. Кто же еще осмелится бросить ему вызов? Сапфира, он чувствовал, не станет ему препятствовать — каково бы ни было его собственное ре­шение. И хотя он по-прежнему ничего не мог понять по выражению лица Насуады, у него было странное чувство, что ей впервые в жизни хочется отойти в сторону и отдать бразды правления кому-то другому.

«Ну, чего же хочешь ты сам?» — мысленно спросила у него Сапфира.

Эрагон ответил не сразу:

«Я хочу… быть полезным. Но власть и главенство — то, что было для Гальбаторикса самым ценным в жизни, — мало меня привлекают. И потом, у нас с тобой есть иные обязанности».

И он, вновь внимательно посмотрев на каждого при­сутствующего, поскольку все они сейчас следили за выра­жением его лица, сказал:

— Нет. Это было бы неправильно.

Король Оррин что-то проворчал и снова отпил из сво­его бокала, а вот Арья, Датхедр и Насуада, похоже, вздох­нули с облегчением. Элдунари также, по всей видимости, остались довольны решением Эрагона, хоть и не проявили своих чувств.

— Я рад был услышать это, — сказал Датхедр. — Не со­мневаюсь, ты стал бы прекрасным правителем, но отнюдь не уверен, что это было бы хорошо для тебя самого. Впро­чем, и для всех прочих народов, населяющих Алагейзию, было бы не слишком хорошо, если бы корона Империи до­сталась еще одному Всаднику.

Эрагон заметил, что Арья сделала Датхедру какой-то знак. Эльф с серебряными волосами чуть отступил назад, и слово взяла сама Арья:

— На мой взгляд, следующим очевидным кандидатом должен стать Роран.

— Роран! — изумленно воскликнул Эрагон, не веря соб­ственным ушам.

Арья пристально на него посмотрела. Взгляд ее был ясен, строг и даже — благодаря косым солнечным лучам — несколько свиреп. Ее глаза сверкали, как изумруды брил­лиантовой огранки.

— А что тебя удивляет? — холодно спросила она. — Это ведь благодаря беспримерному мужеству Рорана вардены сумели взять Урубаен. Он также герой Ароуза и многих других сражений. Вардены, да и все остальные жители Им­перии, последуют за ним без колебаний.