Людмила Астахова - Плоды свободы

По темным закоулкам, по извилистым коридорам, по лестницам без начала и конца придется бежать ей, не имея сил остановиться, не смея отдышаться и оглянуться.

Ату ее, ату!

В чужеземном городе, взятом штурмом, так забавы ради гоняются солдаты за какой-нибудь уцелевшей девчонкой по развалинам. Хохочут в предвкушении скорого развлечения, когда слышат ее сдавленные рыдания и заполошное дыхание. Сердечко колотится в груди по-кроличьи часто, но все уже предрешено, и чему быть, того не миновать. В остатке лишь инстинкт жертвы, заставляющий бежать, и жестокая похоть опьяненных безнаказанностью вояк.

Ага! Вот и черные масляно блестящие косы мелькнули за поворотом. Иди к доброму волшебнику, маленькая змейка!

С точки зрения диллайн эта женщина была безобразна. Даже в нежнейшей поре девичества. В присутствии шурианки Хереварду за самыми изысканными духами всегда мерещился запах перегноя и прелых листьев, исходящий от ее кожи землистого оттенка. А уж от легкого прикосновения к костлявым пальчикам, на вид липким и холодным, а на самом деле горячим и сухим, вообще мутило. Какому извращенцу могло в голову прийти, что Эск способен без отвращения целовать эти губы, не говоря уж обо всем остальном? Тьфу!

Теперь лови ее по всему Тонкому миру, не зная отдыха и покоя. Ничего-ничего, далеко не убежишь! Поворот, за ним другой, еще один.

И – хвать! Попалась, тварь!

Черные волосы заслонили лицо, но сквозь живую шевелящуюся завесу горят потусторонним огнем звериные глазищи.

Гадина! Мразь! Шлюха!

Кривые когти сами собой сжимаются, с чудовищной силой вонзаясь в ее тело. Сейчас ты брызнешь в разные стороны слизью! Конец тебе, ползучее отродье! Сдохни, наконец-то! Сдохни…

Но ее плоть проскальзывает между пальцев, как глина у неумелого гончара. А ну-ка, колдун, удержи в кулаке дождь, поймай за холку ветер, оседлай волну.

Шуриа захохотала, обнажив змеиные острые зубы, подразнила раздвоенным языком и вытекла из рук жирной янамарской грязью. Лишь мазнула на прощание кончиком мокрых волос по лицу.

Была – и нету!

А духам только дай поглумиться.

– Что, колдунишка, съел?!

– Труби в рог, охотничек! Скликай заново усталую свору, пришпоривай взмыленных коней, бранись почем зря.

– Джезим – велик, ты его тысячу лет глодал и не сумел сожрать по сию пору. Где уж тебе?!

– Не для твоих когтей добыча!

Что с призрачных пакостников взять? Пусть порадуются напоследок. А мы поохотимся и не раз, и не два. И свое получим, как это всегда было. Поглядим еще, чья возьмет…

Что для божества сделать шаг из одного мира в другой? Пара пустяков. Для смертного же этот порог почти непреодолим. Долгая погоня за шурианкой призрачными тропами заняла у Предвечного всего несколько мгновений, в то время как Херевард Оро едва не помер от переутомления. Зато, в отличие от тива, рукотворный бог диллайн и понятия не имел, что предпринять для поимки Джойаны.

«Не захотела по-хорошему, будет по-плохому», – решил Херевард, мрачно оглядывая округу с холма, на котором стояла его походная палатка. Грязь непролазная, болото стоячее, вот во что превратилось Янамари. Пешему не пройти, конному не проехать, а про пушки можно забыть. Завязли они по самые ступицы колес.

Ну да не беда. Новости вообще легкокрылы, а вести о вознаграждении за поимку злодейки полетят быстрее сырого и пронизывающего ветра. Достаточно посулить тысячу оули золотом и какое-нибудь божественное чудо. Сейчас, когда силы у всех противоборствующих сторон примерно равны, очень многие обыватели захотят вернуть расположение Предвечного. На то и весь расчет.

В конце концов хорошо известная в Синтафе формула «Разыскивается недоброжелательное лицо – известное как…» никогда не подводила. И главное – никаких сложностей с описанием особых примет. Шуриа, она и есть шуриа. А традиционная последняя строчка: «Награда золотом: 1000 за живую, 500 за мертвую», так и вовсе творит чудеса порой.

– А это что такое? – спросил вдруг шуриа, рискованно перегнувшись через борт лодки. – Смотрите-ка!

– Где? Что? Куда смотреть? – Соплеменница тут же присоединилась к Элиру, ибо для детей Шиларджи любопытство – это та движущая сила, которая неуклонно ведет их по жизни.

Толкаясь и отпихивая друг друга, змеиные отродья чуть не перевернули ненадежное суденышко, но таинственную тень, медленно проявляющуюся из тумана, определили как пароход.

– Отлично! – возрадовался Джэйфф, точно малый ребенок, бегущий навстречу бродячему цирку. Только что не подпрыгивал на месте, а так налицо все признаки истинно шурианского оживления – глаз синим огнем горит, зубами в губу вгрызается и сопит от нетерпения.

Он, самозабвенно любивший корабли, давно лелеял надежду ступить на палубу этой новомодной технической игрушки. Но как-то до сих пор не получалось.

– А не кажется ли тебе, что это наш старый знакомец – «Скорый»? – спросила Джона у подруги. – Помнится, борта у него были зеленые, а труба – черно-белыми полосами.

– Сейчас подойдем ближе и узнаем. Чего гадать прежде времени? – проворчала ролфийка.

Пока ползучие родичи утоляли свое ненасытное любопытство, она в полную силу работала веслами.

Ни глаза, ни память не подвели Джойану. «Скорый» немного неуклюже прислонился к высокому берегу Намы и стоял на приколе безлюдный, одинокий и, казалось, покинутый на произвол судьбы.

– Точно, он, наш пароход священный! – обрадовался Сэйган. – Чо это они тут делают… и есть ли там кто-нибудь вообще? Подойдем?

Вместо ответа эрна Кэдвен налегла на весла. Было бы что обсуждать, верно?

– Эй, на борту! Есть кто живой? – гаркнула ролфийка, сложив ладони рупором.

Густой туман, окутавший реку, гасил любой звук. Но сила легких Грэйн одержала сокрушительную победу над погодой – ее услышали.

На верхней палубе показалась знакомая долговязая фигура.

– Эмэлл! – узнала его эрна.

Возможно, механик-диллайн и хотел бы забыть про дерзкую офицершу с денщиком и подругой-шуриа, но вряд ли у него это получилось бы. Такие встречи помнятся долгие годы.

Эмэлл помахал гостям свободной рукой и крикнул куда-то себе за спину:

– Слышь, Фарг, тут снова наша ролфийская эрна заявилась.

Пароходный кок не замедлил явиться на зов. И, похоже, он старым знакомым был рад-радешенек. То-то физиономия его расплылась в улыбке.

– Да еще и не одна. Эй, эрна, вы, что ли, так и не доехали, куда надо было? Э?

Польщенная ролфийка радостно осклабилась в ответ и тоже помахала:

– Джойн, гляди-ка, нас помнят!

«Вас забудешь», – читалось на всех без исключениях лицах. Даже Сэйган кашлянул смущенно. В прошлый раз наделали они дел на этом несчастном пароходе, вспоминать – и то неудобно.