Людмила Астахова - Плоды свободы

– Да! У нас есть отличный пароход на ходу…

Шуриа перебил честный механик.

– Дров почти не осталось, так что не совсем, – признался он.

– Не беда! – отмахнулся Элир. – Добудем дрова, разведем пары и ка-а-ак поплывем! И никто нас не остановит!

Синий глаз шурианский уже горел азартом и предвкушением. И не было на пути бывшего рилиндара никаких препятствий – видимых или невидимых, материальных или мистических.

– Лоцмана нету. До первой мели дойдем.

– Я! Я лучше любого лоцмана. Чтобы река Джезима да не отозвалась на просьбу шуриа? Да Нама мне сама скажет, где банка, а где коряга.

– А ну как синтафцы подстрелят?

– Чушь! Мы маневреннее, а бомбардиры пока пристреляются, мы уже уйдем далеко.

– Кто нас пропустит до самого залива?

– А мы спрашивать не будем. Эску сейчас не до нас.

Самым практичным оказался корабельный кухарь.

– Вы нам, господин хороший, лучше скажите, какой нам смысл предоставлять «Скорый» для ваших прихотей? Проще говоря, чо нам будет за риск быть расстрелянными то ли за мятеж, то ли за дезертирство, то ли просто за то, что мы – файристянские подданные?

Но и на этот важный вопрос у хитрого змея-Третьего имелся ответ.

– А известно ли вам, что сия дама, – он красивым жестом указал на Джону, – весьма важная и влиятельная особа, приближенная одновременно и Его Священной особе Вилдайру Эмрису и князю Эску, а также мятежному графу Рамману, – совсем не постороннее лицо?

Кок присмотрелся к тощей дамочке повнимательнее, его сотоварищи тоже переместили взоры с бюста женщины на ее лицо.

– Итить! Так это ж сама змеячая полюбовница обоих князьев! – воскликнул непосредственный кухарь, от избытка чувств шлепнув себя ладонями по ляжкам. – Держите меня! Вот эта убогая пигалица двумя мужуками двадцать лет вертит, как сама хочет? Ни за что не поверю!

– Ты язык попридержи! – вспыхнул оскорбленный Сэйган.

Разоблачение Джойаны произвело на остатки экипажа «Скорого» неоднозначное впечатление. Вилдайра и Аластара простые речники единогласно осудили – за недостойную настоящих мужей мягкотелость. Где это видано, чтобы вокруг какой-то тощей коротышки, да к тому же, простите лунные богини, шурианки, столько лет хороводы водить? Срамота! Но везти всю честную компанию таки согласились хоть на ролфийские острова, хоть на саму Шанту. Один из двух князей за эту ведьму точно хорошо заплатит. Неважно кто.

Но такие пустяки интересовали Джэйффа Элира меньше всего. Главное – у него теперь был пароход. Какой же шуриа упустит шанс получить власть над настоящим кораблем, к тому же оснащенным огнедышащим механизмом двигателя? Ни за что и никогда! От Вилдайра Эмриса такой игрушки сроду не дождешься.

– Пушка в мятежном краю всегда отыщется, про пушку волноваться не стоит! – рассуждал он, целиком поглощенный новой затеей. – Ружья у нас есть, значит, отстреляемся, если кто-то подойдет на лодках. И с фарватером как-нибудь управлюсь.

А счастливая, освобожденная ото льда, раздольная Нама, знай себе, мурлыкала шуриа в самое ухо, обещая откликнуться по первому зову. Слишком давно на ее берега не ступала нога шурианского шамана.

И чтобы не дать самому, как показалось Элиру, рассудительному из немногочисленной команды «Скорого» – механику Эмэллу придумать разумную отговорку и воспротивиться их предстоящей эскападе, шуриа увлек диллайн в машинное отделение. Знакомиться с огнедышащим нутром «Скорого» вблизи и совать нос в каждую щель.

Было что-то завораживающее в рукотворных сложных механизмах, чья суть заранее исчислена человеческим умом. Джэйфф мог часами смотреть, как работает паровой насос, присланный из метрополии генерал-губернатору Шанты эрну Тэлдрину для оборонных нужд крепости Сигрейн. А почему бы и нет, если капитан шантийских егерей и паровая машина посвящены были одной стихии – Огню?

И, как самая лучшая песня, звучали для шурианского стрелка мудреные слова обстоятельных пояснений:

– «Скорый» – относительно небольшой корабль, мощность двигателя чуть побольше двадцати тягловых [4], – рассказывал Эмэлл. – Ну, как если бы двадцать две лошадки в упряжку поставить. Понимаешь?

Уязвленный его снисходительным тоном, Элир не удержался да и похвалился знанием того, что «мощность» – это сила, достаточная для поднятия некоего груза на определенную высоту за определенное время.

Диллайн натурально глазищи вытаращил от удивления. Не ожидал он встретить столь просвещенного шуриа.

– Не стоит дивиться, приятель. Мне сам инженер-полковник Нер формулу рисовал и науку преподавал, а он у нас на Шанте – первый ученый.

Так и вышло, что не только пламенный дух «Скорого» почувствовал в Джэйффе своего, но и главный механик признал в незваном госте собрата.

Дело осталось за малым – дров найти. Да только разве Элира такие мелочи остановят? Шуриа развил бурную деятельность, немало удивившую речников, которые до сей поры и не подозревали, насколько предприимчивы бывают дети Шиларджи, когда им приспичит. Всех к работе приспособят и сами в стороне не останутся ни за что.

Одна беда – пушек-трехфунтовок, чтобы по назначению использовать запасы пороха и снарядов, в округе не сыскалось. Хоть шамань, хоть не шамань!

Как ни крути, а пушка придала бы уверенности в благополучном исходе приключения. Но и без нее Джэйфф глядел в грядущее с оптимизмом.

– Не кисни, Джони. Не о чем тебе жалеть и не о чем тосковать. Твоя старая жизнь закончилась, будет новая.

– Как тебя понимать?

Шуриа стояли на верхней палубе и тщетно пытались определить по оттенку туч – ждать с утра очередного затяжного ливня или нет. С одной стороны, туман, плотно укутавший берега Намы, заодно скроет от чужих глаз «Скорый», а с другой – хотелось бы видеть, мимо кого плывем. На предмет безопасности и, как сказала Грэйн, «законного отъема продовольствия и вооружения». Иметь пароход на ходу и никого не ограбить – не по-людски это, честное слово!

– А так и понимать, что нельзя до бесконечности висеть между небом и землей в нерешительности. И ты, наконец-то, сделала самый правильный выбор. Вот и хватит вздыхать, как больная корова.

– А-с-шшш! Прибереги мудрые речи для своих егерей, – попыталась разозлиться Джойана. – Во-первых, выбор меня заставили сделать, а во-вторых… Я сама не знаю, чего хочу. Все понимаю, а поделать с собой ничего не могу. Я зла на весь мир, на богов, на мужчин, на тебя и Грэйн.

– Мы-то при чем?

– А при том, что в четыре руки потащите меня к Вилдайру. Грэйн, повинуясь долгу присяги, а ты сделаешь все, что прикажет возлюбленная. Теперь-то она свободная и вся-вся твоя, а своего Джэйфф Элир никогда не упускал, верно?

Но слова эти прозвучали вовсе не злорадно, как прежде, а с нескрываемой горечью.