Пирс Энтони - Искатель Искомого

– Мандении? Быть не может!

– Тем не менее это так! Там сейчас вообще пусто!

Я должен был взглянуть на такое диво. София была права: сразу за перешейком начиналось пустое пространство. Мандения исчезла.

Большой утраты я в этом, честно говоря, не видел. Все терпеть не могли Мандению и особенно сами манденийцы, которым там приходилось вариться всю жизнь. Состояние у них у всех, как правило, подавленное, и они вечно заглушали его крепкими напитками. Но София была непреклонна: исчезла ее родина, и я должен был ее отыскать. Со вздохом углубился я в эту новую проблему.

И выяснилось, что территория Мандении издавна делилась на участки, каждому из которых давался свой так называемый «почтовый индекс». Каждый год Служба Связи, занимавшаяся тем, что связывала манденийцев по рукам и ногам, давала участкам новые индексы. А в этот год кто-то там по рассеянности забыл это сделать. И целая страна формально исчезла. То есть исчезла вовсе. Впрочем, в Ксанте это заметили лишь двое: София да я.

Я написал письмо, присыпал его магической пылью и, сунув в конверт, отправил его на главпочту, куда оно и пришло, потому что больше прийти было некуда. В письме я изложил проблему и попросил, чтобы забытые земли были вновь снабжены индексами.

Улита едет, когда-то будет! Однако письмо мое все же добралось, и через некоторое время Мандения снова объявилась. София съездила к родным, и, вернувшись, рассказала странную новость, что в Мандении исчезновения страны вообще никто не заметил. Не исключено, что это государство вообще было создано путем присвоения ему почтового индекса. Словом, загадочная история!

Когда в 1008 году Ирис покинула нас, ей было семь лет. Достигнув семнадцатилетнего возраста она вновь пришла к замку – на этот раз Ответ был нужен ей самой. Ирис хотела знать, есть ли где-нибудь уголок, в котором она могла бы жить сама по себе. В семнадцать лет такое желание вполне естественно.

Я раскрыл Книгу Ответов. Был такой уголок. Небольшой остров у западного побережья Ксанта, чуть ли не напротив... Забыл, чего именно... Ну, в общем, в том месте, где эта штука подходит к океану. Земли там малонаселенные, так что уголок был вполне подходящий.

Она отправилась туда, и назвала свое владение – Остров Иллюзий. Собственно говоря, она сделала островок сплошным наваждением, менявшимся по ее прихоти. Словом, зажила сама по себе. Так она там и обитала, начиная осознавать помаленьку, что желаемое и необходимое – подчас далеко не одно и то же.

В 1021 году, в возрасте двадцати четырех лет, Волшебник Трент, наскучив ожиданием естественной смерти Короля Шторма, решил отобрать у него трон. Я был доволен таким его решением, но мнение свое держал при себе. Формально я должен был поддерживать законного государя. Трент не обратился ко мне за советом, и я высоко оценил его такт. В те дни я старался не вмешиваться в события, но внимательно следил за ними с помощью заклинаний.

Трент явно нуждался в сторонниках, чтобы вести борьбу против Короля и заставить того отречься от престола. Поразмыслив, Трент решил опереться на кентавров центрального Ксанта. (Что касается копытных обитателей Острова Кентавров, то они решительно отказались вмешиваться в политику, считая ее самой грязной разновидностью людской магии. И они были правы.) Но и кентавры центрального Ксанта не поддержали Трента, и тогда он устроил демонстрацию силы: обратил всю рыбу Рыбной речки в светлячков. Это был нешуточный подвиг, потому что наделенная магической силой река защищалась, как могла. Победить ее мог лишь выдающийся Волшебник.

Однако кентавры народ упорный (некоторые говорят, что упрямый), их даже и таким дивом не проймешь. Тогда Трент наслал этих светлячков на несговорчивых кентавров. Сделал он это так: превратил москитов в орлов и приказал им бить крыльями, вцепившись когтями в землю. Поднявшийся ветер должен был по замыслу сдуть тучи светлячков на селение кентавров. Орлы подчинились, зная, что иначе им никогда снова не стать москитами.

Светлячки же, раздраженные тем, что вместо мирного плавания в речке им приходится куда-то лететь по воздуху, обрушились на селение. Они прижигали своими маленькими фонариками каждого встречного. Когда кентавры попытались их перехлопать, светлячки провели на врагов атаку с тыла. Кентавры отбивались хвостами, но светлячки перенесли огонь на фланги. Трент полагал, что вынудит кентавров таким образом поддержать его, но он их недооценил. Кентавры, пытаясь спастись от напасти, послали ко мне своего предводителя – Альфа-Кентавра. Альф преодолел все три испытания и задал Вопрос.

Не желая впутываться в эту историю, я назначил неслыханную цену за Ответ: год службы – каждому кентавру. Вы подумайте: триста кентавро-лет! Но, к моему удивлению, они согласились.

Делать нечего, я посоветовал Альфу отправиться в северный Ксант, раздобыть каплю из источника ненависти, развести ее простой водой в пропорции один к тысяче и опылить весь табун. Эликсир ненависти – штука опасная, но в малых дозах вызывает лишь временное отвращение. Именно это чувство ощутили светлячки, пытаясь прокусить обработанную раствором шкуру, и вскоре благополучно повымерли от голода.

Так в моем распоряжении оказалось три сотни кентавров. Как-то надо было их использовать.

Ну, дело я им нашел. Одна бригада наводила мосты через... Как же его?.. В общем, через что-то такое, что требовало мостов. Один мост был с односторонним движением, а другой – невидимый, так что далеко не каждый еще мог ими воспользоваться. Такое дело требовало искусных строителей и резчиков по камню, но кентавры ведь – известные умельцы. Да, славная была работа, жаль только, что никто уже об этом не помнит.

Другая бригада освежала замок. А то София вечно была недовольна, что в окрестностях замка чувствовался слабый гнилостный запах, оставшийся еще от зомби. Усилиями кентавров многое было перестроено: теперь достаточно было простой команды, чтобы комнаты и стены переместились, а ров изменил форму и глубину (Суфле чуть не выскочил из воды, когда это случилось в первые). Была приведена в порядок и прилегающая к замку территория: деревья, согласно приказу, сдвигались и расступались, а тропы меняли направление. Короче говоря, замок мог теперь стать неузнаваемым (и внутри, и снаружи) за несколько мгновений. О таком София раньше могла только мечтать!

Все работы кентавры завершили в срок, и я поставил себе правилом больше с этим народом не торговаться.

Тем временем Трент, не добившийся поддержки кентавров, но уже заслуживший прозвище Злой Волшебник, продолжал упорствовать. Он двинулся к Северной Деревне, используя во зло разученные с моей помощью приемы. Всякого встречного и поперечного он мигом превращал в прощального и продольного. Если же кто-нибудь пытался убить его, Трент делал из него рыбу и оставлял биться на земле, даже не интересуясь, сумеет ли несчастный добраться до воды. Докучных собеседников он обращал во что-нибудь безобидное. Например, человек по имени Джустис был обращен в дерево. Другие становились и вовсе странными созданиями: розовыми драконами, двухголовыми волками, сухопутными осьминогами или манипедами. Одна девушка неправильно указала Тренту дорогу, так он превратил ее в крылатую кентаврицу – удивительно красивую, но единственную в своем роде. Отчаявшись, она обратилась к Мозговому Кораллу с просьбой предоставить ей убежище в одном из его омутов. Коралл согласился, и о девушке вскоре забыли. Многие, видя такие страсти, сочли за лучшее примкнуть к Злому Волшебнику. Дело шло к гражданской войне.