SoNew - Писания про Юного мага

Маг перемещался по залу, скрываясь за колоннами и мебелью, пробежал по полукруглой галлерейке на уровне второго этажа, нырнул в одну арку и вынырнул из другой. Несколько раз его основательно тряхнуло какой-то магией, но жизненных сил пока хватало.

Внезапно разпахнулась центральная дверь. Похоже, это был магический удар, а может быть в нее уже давно долбили тараном, но Клайд в пылу битвы не слышал этого. Сработали три самострела, незамеченные первой группой нападавших, потому что Аннарин установил их под столами. Кое-кто упал, а на остальных сбоку налетел некто ревущий и гремящий доспехами. Клайд и то не сразу разобрал, что это Седди пришел ему на помощь. Вдвоем дело пошло веселее, и маг даже на минуту забыл, что им нужно только выиграть время. Впрочем, Седди вообще не знал этого блистательного плана. Он просто рубился из последних сил, и Клайд привычно щелкнул пальцами, направляя исцеляющее заклинание на гнома. «Только бы выморок! Только бы не…» — чего он боялся больше: окончательной смерти или плена, для себя или для Седди, Калйд не успел додумать. Седди вдруг проворно оттолнул сразу двоих противников и метнулся вниз по лестнице в подвал, будто бы ища там спасения. Но буквально на третьей ступеньке колени его подогнулись, и гном, грохоча как связка железных ломиков, покатился вниз.

У Клайда перехватило дыхание. Голова Седди неестественно болталась, секира вывалилась из разжатых рук. Маг, пользуясь прикованным к гному вниманием врагов, осторожно отступил к внутренней двери. Уже закрывая ее за собой, он сообразил, что если сейчас наведет врагов на потайную дверь, поймать всех беглецов будет делом нескольких минут. Поэтому Клайд вбежал в комнату, из которой не больше получаса тому назад наблюдали за лесом Аннарин и Сэйт, и торопливо протиснулся в узкое оконце. Неважно, что эта попытка спастить выглядит по-кретински. Главное, что оконце ведет в противоположную от болотной тропы сторону. Маг отолнулся от выщербленного подоконника и прыгнул на вытоптанную траву. Ему удалось сразу вскочить на ноги и припустить к лесу. Там, полускрытый кустами, все еще стоял Аннарин. Клайд готов был поклясться, что эльф давно уже скован заклинанием, но расглядывать, каким именно не было времени.

Удар раскаленного воздуха отшвырнул Клайда от опушки. Ноги раъехались, но, опираясь на посох, маг послал в ответ «Касание вампира» и снова бросился бежать. Время… он тянет время. Каждая секунда его бессмысленной борьбы — это шаг друзей по болотной тропе. «Надеюсь, они бегут быстро-быстро…» — устало подумал Клайд, понимая в то же время, что пешие беглецы не могут двигаться быстрее времени.

Какие-то фигуры проявлялись из воздуха во дворе форта, сбрасывая защитные чары. На Клайда они уже не обращали внимания. Кто-то наклонился — маг видел это боковым зрением, но так ясно, словно все происходило перед его носом. В воздухе закачалось нечто, напоминающее куклу, поднятую за ногу. Медной проволокой блеснули в тусклом свете косички-бараночки. Воин отшвырнул Марусенькино тело к стене, обернулся и махнул кому-то за спиной Клайда. Воздух взревел, раздираемый когтистыми лапами. Клайд успел увидеть смыкающиеся вокруг него огромные когти. В руках у него с тихим звоном лопнули пузырьки эликсиров и рассыпались зеленой пылью листики противоядия. Посох затрещал голубыми разрядами магии. Маленький фейрверк напоследок. Если кто-то еще может увидеть, услышать и учуять его. Боль от сломанных ребер взорвала Клайда изнутри, а милосердное забытье все не наступало.

В полной темноте камышовая флейточка стонала как-то особенно жалобно. Клайд слушал ее уже несколько часов с короткими перерывами, стараясь ни о чем не думать. Печальная мелодия перемежалась задумчивыми вздохами, покашливанием, шевелением и даже бульканьем воды. Но маг не поддавался на эту провокацию. Конечно, была вероятность, что его сосед по камере никакая не подсадная утка, а действительно пленник, но и стены имеют уши. Лучше молчать, покуда все не закончится — так или иначе. К тому же, пока надрывно плакала флейта, Клайд мог сам потихоньку всхлипывать, утирая слезы, и не испытывать особого стыда. Но в разговоре ему было бы трудно скрыть дрожь в голосе.

Полет в когтях дракона — удовольствие ниже среднего, особенно когда тварюга сжимает тебя изо всех сил. Ну, может не изо всех, но очень больно. Клайд орал прямо в клочья пролетающих туч, пытаясь хоть как-то облегчить свои страдания. Все равно влага непролившихся дождей вымочила его с ног до головы, по лицу текли крупные капли и смывали слезы.

Его швырнули в эту камеру, и он заснул, как начинающий «пахарь» после долгого дня. Ни мыслей, ни страхов не осталось. Очнулся тут же, в темноте. Посоха не было — или он уронил его еще в полете? Влажная одежда высохла. Пол, хотя и каменный, излучал тепло. Пахло соломой, мышами, сточной канавой. Первым и вторым — прямо под носом, от тощего тюфяка, а вторым откуда-то из угла. А потом началась эта музыка.

Клайд старался не просто молчать, но и не думать ни о чем. Кто знает возможности темных магов и жрецов? Нужно думать о другом, представлять себе совершенно не имеющее к реальности…

Болото, болото… он хотел убежать в болото, вот и все. Он был один. Нет, не один. С ним оставались трое… ну, такой одноглазый гном, да еще двое гномов, убитых при атаке форта… Их звали… звали… Одноглазого звали Жмура, девчонку Шило, а колченогого Цап. Клайда наняли в таверне лечить эту увечную команду. Они искали клад в форте.

Глупо, все глупо. В зале остались валяться вещевые мешки, и тюфяков было больше четырех… пяти. А, да, еще и Аннарин. Бесполезно врать про него. Нужно просто сказать, что эльф только накануне примкнул к ним. Приперся, дескать, и все тут. Знать его не знаем.

Неизвестно, правда, что этот самый Аннарин рассказал. Может быть, выложил все как миленький, и Клайда даже допрашивать теперь не будут. Ох, хорошо бы… а ребра не болят почему-то. Только ноют…

— Ты проснулся. — произнес в темноте спокойный звучный голос, прерывая мелодию. — Я уж боялся, что на твои стоны сбегутся охранники.

— Стоны? — Клайд с трудом поднялся и сел на тюфяке.

— Ну да. Сижу, заглушаю вот тебя флейтой. А то многие во сне или в беспамятстве разговорчивыми становятся… излишне.

— Я что-то говорил? — Клайд запаниковал. — Я… это все бред был!

— Я не слушал. Меньше знаешь — дольше живешь. — голос испустил невеселый смешок.

— Ну да… — потерянно кивнул маг. На него накатывало безразличие. Враги настолько сильнее, что нет никакого смысла сопротивляться. Ну, выдержит он несколько часов пыток, потом его сломают болью или магией, заставят говорить. А может быть, они уже давно все знают. Почему бы тогда не поговорить с этим соседом? Вдруг он абсолютно непричастен к врагам?