Ольга Связина - В погоне за мечтой

Еще полчаса прошли в молчании. Развалившись на травке, я пригрелась и чуть было не уснула. Хорошо на природе: свежий воздух, птички поют, листочки шелестят… Гулять да гулять, несколько часов пролетят – и не заметишь. Но несколько суток подряд – уж слишком! Да и спать на холодной земле… Я была полна решимости провести эту ночь под крышей, даже если для этого придется рыть подкоп под этот шлагбаум!

Следующим тишину нарушил сам «страж ворот» – то ли семечки кончились, то ли язык намозолил, то ли просто надоело молча стоять.

– Издалека? – без особого интереса спросил он.

– Ага, – вздохнула я, не открывая глаз.

– Пешком?

– Нет, на козе верхом…

Собеседник помолчал – обиделся на сарказм или же всерьез обдумывал услышанное.

– И далеко еще?

– В Старгород, – вставил свои пять копеек во взрослый разговор Иан.

– Вы хотите сказать – из Старгорода? – переспросил мужик.

– А как вы догадались? – удивилась я.

Может, у меня на платье осела какая-то особая старгородская пыль, которую с полплевка без всяких экспертиз распознают местные шерлокхолмсы Тырдыщского розлива?

– Мудрено! Вы ж по Старгородскому тракту пришли!

Человек деликатный, может, и промолчал бы – но от эльфа трудно было ожидать сдержанности:

– «Сердце подсказывает»! – передразнил он. – А еще ведьма!

– Так уважаемая госпожа – ведьма? – неожиданно чрезвычайно оживился крестьянин. Судя по радостному тону, он всю жизнь мечтал о том, что когда-нибудь неблагозвучное название его деревни сменится на более красивое «Пепелыщь» – в честь некогда сожженной на перекрестке чародейки…

– Э-э-э…

– Да вас и впрямь сам бог послал!

С внезапным проворством селянин откинул шлагбаум с дороги, выскочил за околицу и, схватив меня за руку, рывком попытался поставить на ноги.

– Пойдемте скорее, пока еще не слишком поздно!

– Эй! – Вырвав руку, я подхватила сползающий с колен кулек с младенцем. – Поаккуратнее!

– Конечно-конечно! – В знак искреннего раскаяния мужик отвесил мне земной поклон и продолжал торопить: – Пойдемте скорее!

Сперва не пускал – теперь чуть ли не силой тянет… Подозрительно все это! Как прежде мне страстно хотелось попасть под крышу, на душистый сеновал – так теперь возмечталось вернуться обратно в лес. Тем более что все равно по дороге в столицу…

Но избавиться от назойливого мужика оказалось не проще, чем собаке от репья в хвосте: он падал на колени в пыль, вздымал руки к небу и призывал в свидетели своих добрых намерений всех потусторонних существ, а затем заклинал меня всем святым, что есть у ведьмы. Только каменное сердце могло оставаться глухим к разворачивающейся на наших глазах большой человеческой трагедии… Еще немного посопротивлявшись – для виду, – я согласилась выслушать краткое изложение сути проблемы.

– Да вы просто посмотрите – и все!

Мужик, как ему казалось, незаметно, повлек меня в сторону открытых ворот.

Коза с Ианом уже давно стояли по ту сторону ограды.

– Куда смотреть-то?

Страшно жалея, что занятые руки не позволяют ухватиться за столбик ворот, я как могла упиралась ногами. Как назло, земля в этом месте оказалась утоптанной до цементной твердости, и каблуки только скользили, вместо того чтобы втыкаться.

– Не ровен час, помрет, – туманно пояснил селянин, – кто на ней тогда женится?

– На ком?! – Совсем голова пошла кругом. Сюжет все усложнялся.

– Дочка у меня есть… Легка на помине!

– Папка! – Девчушка с косичками, самое большее, лет пятнадцати, маленьким яростным вихрем налетела на нашего спутника и изо всей силы принялась колотить маленькими кулачками по широкой груди: – Я не хочу жить! Я уйду в монастырь! Он умира-а-а-е-е-ет!..

– Успокойся, Ладушка, успокойся! – Отец бережно погладил лопатообразной дланью тонкое плечико. – Все будет в порядке, он не умрет! Тетя ведьма обо всем позаботится! Вот мы и пришли.

Остановившись перед калиткой в заборе, за которым радовал глаз пестроцветьем аккуратный палисадничек, мужик несколько раз размашисто перекрестился, бормоча себе под нос что-то неразборчивое, поднялся на крылечко тоже очень небольшого миленького домика, осторожно постучал в дверь костяшками пальцев.

Появившаяся на крыльце немолодая женщина выглядела так, точно всю жизнь топила избу по-черному… или проплакала несколько дней кряду.

– Ведьма! – неожиданно рявкнул мой сопровождающий – то ли представил незваную гостью, то ли обложил хозяйку.

Я вздрогнула, а женщина, уперев руки в бока, перегородила проход.

– Дай же ты ему хотя бы умереть спокойно, ирод! – с горечью воскликнула она.

– Никто не умрет! – с преувеличенным оптимизмом заявил мужик, тесня хозяйку дома животом. – Я ведьму привел!

Обстановку разрядила его дочь – девочка бросилась женщине на шею с криком: «Тетя Дарья!» Обнявшись, обе зарыдали в голос, временно отрешившись от происходящих рядом событий, и крестьянин немедленно воспользовался случаем: сперва пропихнул в дом меня, а затем почти незаметно протиснулся следом и сам.

С порога в нос ударил резкий запах, заставлявший подумать о самом неприятном. Мне вспомнился куриный окорочок, однажды жарким летом забытый в морозилке на даче. В садовом хозяйстве из-за аварии отключили электричество, и за неделю весь домик провонял так, что даже после того, как холодильник вытащили на улицу, внутрь невозможно было зайти без противогаза. Еще не видя пациента, я почувствовала, как в душе зашевелилось тревожное сомнение: поздно…

Он был пока жив – но едва-едва. Совсем молодой парень, на первый взгляд показавшийся мне ангельски прекрасным: бледный, как снег, с запавшими глазами, теряющимися в темных провалах глазниц. Он лежал пластом на жестком матрасе, расстеленном прямо на полу, едва заметно дышал и как будто смотрел на меня из-под полуопущенных век, а на ощупь был горячим, точно печка. Одна рука «клиента» полностью скрывалась под целым ворохом умеренно чистых тряпок.

– Смотри, ведьма, – серьезно предупредил приведший меня в этот дом мужчина. – Мое слово в этих местах что-нибудь да значит.

– Сомневаюсь, что так будет продолжаться и после того, как вы превратитесь в жабу.

Терпеть не могу, когда мне угрожают! Особенно те, кто ничего, по сути, из себя не представляют, зато пыжатся – просто Наполеоны! Хотя… кто бы говорил! Я-то сама уже полгода выдаю себя неизвестно за кого. Вот и сейчас – просто Хлестаков в юбке. С той лишь разницей, что ему в случае разоблачения могли набить морду, в крайнем случае – посадили бы на несколько лет… А мне в самом буквальном смысле слова грозил костер.

– Что это у него с рукой? – создавая видимость активной деятельности, помноженной на уверенность в себе и знании дела, поинтересовалась я.