Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — курфюрст

— Погоди, — сказал я им обоим, — вы абсолютно правы. Вам не стоит воевать против людей, раз для вас это не армландцы, торнедцы или фоссане, а просто люди… однако вы можете оказать мне одну небольшую услугу.

Атарк сразу же исполнился подозрительности, лицо стало мрачным и суровым.

— Что ты задумал?

— От вас потребуется пустячок, — сказал я. — Совсем-совсем. Именно по вашей части.

Он уточнил хмуро:

— Что, воевать не придется?

Я помотал головой.

— Даже забудьте про оружие. Вам вообще не надо подниматься наверх…

Атарк подумал, Урант его дважды пихнул в бок, наконец Атарк проговорил с сомнением:

— Так что там насчет Опаловой горы?

На обратном пути я останавливался перевести дыхание всего дважды, наконец поднялся по тайной лестнице и вышел в первый подвал, где из стены торчат крюки, а на цепях можно удерживать мамонтов, затем в средний, и наконец вышел в хмурое утро. Солнца не видать за низкими тучами, воздух после раскаленных подземелий особенно сырой и холодный.

Стражники ахнули, один даже ухватился за сердце, тайный интеллигент, наверное. Я прошел мимо с таким выражением лица, словно выходил цветочки нюхать.

Во дворце сразу начался переполох чуть ли не раньше, чем меня увидели. Статуйно неподвижные слуги сдвинулись с мест, кое-кто исчез, остальные провожают выпученными глазами. По ним уже можно понять, никто не ждал моего возвращения, кого посылают ловить терьярдера, того посылают на верную смерть… Ну, спасибо за искренность, Ваше Величество…

Принца Роднерика я увидел в большом зале, вокруг него придворных больше, чем бывает возле самого Фальстронга, он говорит им нечто безапелляционное таким командным голосом, что в ответ надо либо бить в морду, либо покорно склонять головы.

Они все склоняли, я прошел намеренно очень близко, принц побледнел, будто увидел саму смерть, а я прошел замедленно и неспешно через расступившуюся, как море перед Моисеем, толпу.

Он застыл, уж не знаю, к чему приготовился, а я сказал сладким голосом:

— А, ваше высочество!.. Вы уже здесь? Как спалось?

Он хрипел, что-то пытался выговорить, на него посматривали с недоумением, только двое его ближайших подручных смотрели на меня с таким изумлением и ненавистью, что было понятно, эти вот точно спускались с его сыном в раскаленные щели.

— Бла… га… дарю, — просипел он наконец.

— Вот и хорошо, — сказал я, — отсыпайтесь. Жизнь, она такая, неизвестно, когда снова поспать придется.

И прошел мимо, оставив его и приближенных в оцепенении, загадочные слова на всех действуют, как взгляд гюрзы на лягушку, сам на такое все еще попадаюсь.

В малом зале навстречу поспешил сенешаль, лорд малой печати Фридрих Геббель, уже не настолько важный и породистый, на лице смятение, а в глазах испуг. Богатая одежда потускнела, а золотая цепь на груди болтается как-то неприлично жалко.

— Сэр Ричард! — воскликнул он в изумлении. — Как хорошо!..

— Правда? — спросил я любезно.

— Ну да, — вскричал он, — это замечательно!..

— Спасибо.

— Но мы вас не ждали, — сообщил он и уточнил торопливо, — так быстро. Вы к Его Величеству?

— Да, — ответил я, — хотелось бы доложить о результатах.

— Я сейчас ему сообщу, — сказал он торопливо, — а он ответит, когда сможет изволить вас принять…

Я пошел за ним следом, придворные кланяются и провожают меня такими взглядами, что понятно, уже похоронили и на могилке сплясали.

Стражи у двери королевского кабинета скрестили передо мной копья, но на лицах такое изумление и страх, что я достаточно решительно отстранил древки и толкнул двери, опередив даже сенешаля.

Фальстронг разговаривает с сэром Клифтоном Джонсом, доверенным личным секретарем, оба обернулись с недовольными выражениями лиц, но, когда увидели, кто вошел, у Клифтона из рук выпали гусиные перья, а Фальстронг выпучил глаза и застыл.

Я сказал весело:

— Сэр Фридрих… сэр Клифтон… вы можете пока немножко отдохнуть и набраться сил для нового рывка в работе. А мы с Его Величеством поговорим о веселых делах. Мы оба, вообще-то, люди веселые. И такие забавы любим…

Фальстронг, не отрывая от меня изумленного взгляда, торопливо подтвердил:

— Да-да, отдохните малость… Прибыл сэр Ричард, а это значит, хлопот будет полон рот.

Сенешаль так и не успел переступить порог, а Клифтон поспешно поднял перья и заспешил в коридор, уже оттуда поклонился.

— Ваше Величество…

Когда двери за ними захлопнулась, Фальстронг сказал жадно:

— Господи, кто бы подумал… Садитесь, сэр Ричард, рассказывайте! Что подать — еды, вина?

Я отмахнулся.

— Неужели вы думаете, что я там внизу не поел как следует? Об этом мужчины думают в первую очередь. Во вторую — о спасении Отечества. Нет, чуточку раньше все-таки о бабах. И уж потом о всяком личном…

Я сел в указанное кресло, с наслаждением вытянул натруженные ноги. Фальстронг посмотрел на них, снова на меня, властно хлопнул в ладоши.

Двое слуг начали вносить еду и питье.

— Но вы, — сказал он быстро, — как я понял по вашему победному виду, справились? Уже? Так быстро?

— Ничего себе «уже»! — возразил я. — Там внизу непонятно насчет времени, но суток двое прошло?

Он вскричал потрясенно:

— Вид у вас такой, знаете ли… Но как, как вам удалось?

— Легко, — ответил я с небрежностью. — Это у вас скворцы или рябчики такие мелкие? А что, это было правда трудно?

Он огрызнулся:

— Неужели я похож на шутника?.. Трон вообще отбивает способность острить. Знаете ли, сэр Ричард, начинаю верить в то, что о вас поговаривают…

Я деловито обгладывал жареных птичек, косточки в духе времени гордо выплевывал на середину стола.

— Я сам верю, — признался я, — что я весь из себя. И замечательный так вообще!

Он пробормотал:

— О замечательности не упоминали, а вот о многом другом… Сэр Ричард, я все еще не могу поверить… Это же терьярдер… он же был непобедим!

Я отмахнулся.

— Да все получилось просто. Он бросился на меня, я тут же наутек. Он погнался и на крутом повороте поскользнулся… а там внизу бездна. Так и ухнул туда с разгону. Я сам видел, как тот напоролся на острые камни, издох, а потом сгорел в лаве.

Он смотрел ошалело.

— Погнался? Поскользнулся? На чем можно поскользнуться, там же сухо, выжжено!

— Ваше Величество, — сказал я с укором, — такие неудобные вопросы задаете, за столом… Разве я не сказал, что убегал?

Он смотрел непонимающе, потом толстые губы разошлись в улыбке.

— Ну, сэр Ричард, уж в это не поверю. Ни один мужчина в таком не признается. Вы как-то иначе его убили, но понимаю, секрет героя… Еще вина?

Я покачал головой.

— Спасибо, Ваше Величество. За обратную дорогу в самом деле проголодался. Как идут приготовления к вторжению на территорию агрессора и душителя свобод мирного населения?