Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — курфюрст

Рослый, в великолепно подогнанных доспехах, украшенных золотой чеканкой, он едет на огромном черном жеребце, заметно возвышаясь среди своих вассалов, вокруг него постоянно снуют оруженосцы, пажи, гонцы.

Я покосился в сторону Фальстронга, он перехватил мой взгляд, криво усмехнулся, но ничего не сказал.

— Ваше Величество, — спросил я дипломатично, — принц Марсал, видимо, обладает выдающимися талантами полководца?

Фальстронг поморщился.

— Не обладает.

— Тогда… он хороший дипломат?

— Мы не на переговоры едем.

Я сделал еще одну попытку:

— Руководитель? Умеет устроить лагерь и организовать его оборону?

Он буркнул:

— И не пытайтесь угадать. Хотя… возможно, поняли, только хитрите, не хотите меня обидеть. Верно?

Я ответил осторожно:

— Вы как заботливый отец хотите, чтобы ваш сын был постоянно под вашим присмотром, а то во дворце может попасть под дурное влияние.

Он скривил левую половинку лица.

— Вот-вот, очень дипломатично. Да, я ему не доверяю, это хотите сказать?

— Ну, не так прямо…

— А я вот прямо, надоело вилять. И потому он здесь, под надзором. А трон пока временно находится под защитой Эразма. Он спокойный и рассудительный, и не так глуп, как кажется. Просто ему нравится его беспечная жизнь, и не нравится служба, а что быть королем — это служить, он уже понял.

— Надеюсь, не только на сына вы оставили все правление в ваше отсутствие?

Он фыркнул.

— Конечно! В основном на свой Тайный Совет. Там старые зубры, все видят и все понимают. Их с места не сдвинуть…

Тяжелая рыцарская конница постепенно осталась позади. Мы вырвались далеко вперед в сопровождении сотни лучших из лучших, которые считаются телохранителями, хотя Фальстронг зовет их просто почетным эскортом.

Я все смотрел по сторонам и дивился жизнестойкости человеческой натуры. Совсем недавно здесь прошли жестокие орды, всех убивая и все уничтожая на своем пути, но уцелевшие в лесах настолько быстро все восстановили, что уже и следов нет чудовищного нашествия. Омниа мэа мэкум порто, как верно говорили эллины. Лишь бы сам человек остался жив, а восстановить сможет все, потому что в нем есть намного больше…

Наконец впереди замаячила высокая крепость, а через несколько минут из туманной дымки выплыла еще одна, подальше. Когда подъехали ближе, я рассмотрел, что обе крепости разделяет довольно широкая река.

Фальстронг протянул вперед руку.

— Граница между Турнедо и Варт Генцем проходит по этой реке. Здесь единственное место, где ее можно перейти вброд.

Я сказал догадливо:

— Потому здесь и выстроили крепость, чтобы его контролировать?

— Верно.

— А на той стороне, — сказал я, — крепость турнедцев?

— Быстро соображаете, — сказал он поощрительно. — Да, это их крепость. И выстроена с той же целью. Все мы, увы, одинаковые.

Я придержал коня, Фальстронг немного обогнал, но оглянулся и тоже перевел коня на шаг.

— Что-то случилось?

— Не хочу, — объяснил я, — чтобы они нас заметили. Насколько понимаю, когда начнем переправу, начнут осыпать наших стрелами…

— Верно, — согласился он, лицо довольное, заметил мою якобы невольную оговорку, когда я назвал его войска «нашими», — но потери будут небольшими. Даже крохотными. Когда идет такая масса, а стрелков раз-два и обчелся…

— Да, — согласился я, — но сразу же отправят гонца к Гиллеберду, что, мол, вартгенцы переправились через реку, крепость будем держать, сколько сможем…

Он пожал плечами.

— Даже если попытаемся окружить сперва полностью, они пошлют гонца на быстром коне, как только начнем переправляться через реку. А вы видите другой вариант?

— Конечно! — воскликнул я.

Все замки и крепости несокрушимы только за счет своих стен и ворот, а гарнизон всегда крохотный. Бывало, что известные и крупные крепости охраняли один-два рыцаря и десяток простых солдат, однако захватить их не удавалось, так как сброшенный сверху камень сметал десятки закованных в лучшую сталь рыцарей, а с высоких стен легко отпихивать баграми все лестницы.

Но я в самом деле старые книги читал, в одной из них сказано, как юный Карл начал свое царствование. Получив от отца в управление самую неудобную и бедную часть королевства, он сразу же столкнулся с тем, что герцог Гунольд отказался признавать его власть и захватил всю Аквитанию. Крепость Гунольда была на противоположном берегу большой и бурной реки, могучая и неприступная. Чтобы захватить ее, понадобилась бы осада целой армии в течение нескольких лет, а у Карла не было ни армии, ни множества лет в запасе.

В страшную холодную ночь, когда бушевала гроза, волны поднимались выше головы, а гром раскалывал небо, Карл отобрал из своего отряда двенадцать героев, велел всем раздеться, оставив при себе только мечи, и в таком виде они переплыли бурную реку.

Все часовые прятались от разбушевавшейся непогоды в нишах и каморках, так что перебить их, ошалевших при виде голых мужчин с мечами в руках, не составило труда. Карл ворвался в покои герцога и сразил его в коротком поединке. Неприступная крепость была захвачена горсткой героев! А не случись этого подвига, и не было бы величайшего из всех императоров Запада — Карла Великого, по имени которого всех великих вождей начали называть королями…

Фальстронг молча выслушал, покачал головой.

— В старых книгах чего только не напишут…

— Проверим, — ответил я. — Воинов отберу сам.

— Я помогу, — вызвался Фальстронг, — все-таки многих знаю лично и уже давно.

Телохранители выслушали меня очень серьезно и молча, но глаза разгорелись, впервые им предложили настоящее дело, а не постоянное и изнуряющее высматривание убийц и заговорщиков вокруг Его Величества короля.

Фальстронг почти не вмешивался в мою селекцию, а потом сказал властно:

— Слушайтесь сэра Ричарда, как меня самого! Ему нет равных как воину.

Я промолчал, проглотив сомнительный комплимент, оглядел отобранных с ног до головы.

— Из лагеря выйдем в полночь, — сказал я негромко, — к реке подойдем через час, а затем, как я уже сказал, перейдем вброд. Если кто-то попадет на глубокое и станет тонуть… что ж, тони молча! Иначе погубит и остальных.

Фальстронг сказал мрачно:

— Я поведу остальных, как только начнете подниматься на стены.

— Хорошо, — согласился я. — Тогда уже неважно, заметят вас или нет.

— А вам помощь может понадобиться.

— Нам будет легче, — сказал я уверенно, — чем было юному Карлу! Они реку не переходили, а переплывали, и не в хорошую погоду, а во время сильнейшей грозы!

Фальстронг зябко передернул плечами.

— И еще голыми… бр-р-р-р…

Вечер наступает медленно, я извертелся, всматриваясь вдаль, где в миле впереди высится крепость турнедцев. Я уговорил Фальстронга не приближаться к ней, дабы не увидели с той стороны, и сейчас рассчитывал, за сколько времени подойдем к реке, сколько на то, чтобы переправиться, как будем взбираться на стены…