Олег Яковлев - Там, где фальшивые лица

– Тень. Все верно. Но не этот твой жуткий демон, которого ты таскаешь за собой на поводке.

– Жуткий демон… – вызывающе бросил Лори. – Я все понял! Вот почему вы прятались во тьме, когда я пришел. Вы видели его и боялись! Значит, и вам ведом обычный человеческий страх. Что ж, выходит, не все, что говорят о вас, – правда.

– Все – правда! – оскорбился Невермор. – У тебя совсем нет стыда? Пришел ко мне в дом и смеешь дерзить мне и насмехаться? Давай уже решай, низкорослый. Меня начинает утомлять наша беседа. Ты готов заключить сделку? Мне нужна твоя тень, ты погляди на нее, оцени – стоит ли обмена? – Старик поднес свечу и ткнул рукой в пол. – Замечу, тебе есть чем гордиться: весьма хороший экземпляр. Угольно-пепельный оттенок и немного бурого отлива. Запах сухих дубовых листьев и свежеотколотого гранита. Правда, истрепал ты ее изрядно: таскал небось по горам и пещерам, лесам и болотам. Семьдесят два года всего лишь, а уже так расплывается, утрачивает очертания и глубину. Ничего, я приведу ее в порядок…

Лори опустил взгляд и уставился на черную подрагивающую фигуру, выраставшую прямо из-под подошв его сапог – странно было, что тень находилась спереди, ведь свеча была все еще в руках Невермора. Создавалось ощущение, что, где бы ни был источник света, она будет в противоположной от старика стороне. Что ж, тени, как выяснилось, тоже умеют бояться. Помимо этого, ничего в ней не было примечательного, а уж тем более – ценного. Гном пожал плечами: тень как тень. Но что-то вдруг заскрежетало в его душе. В этот самый миг появилось настойчивое желание схватить тень за руку, крепко-крепко, и ни за что не отпускать, не отдавать никому. Чем дольше Лори глядел на своего темного двойника, тем сильнее утопал в его тягучих глубинах. Он будто погружался в облако темно-серого, почти черного, тумана. И казалось, что он сам начинает становиться тенью. Чернота обволакивала его своим мягким бархатным прикосновением. Он вздрогнул всем телом и немного покачнулся, когда колыхнулся огонек свечи. В этот миг он сам почти стал тенью…

– Ну как? – Некромант вырвал гнома из оцепенения. Наваждение исчезло, но тот еще стоял некоторое время, точно пришибленный. – Отдашь мне ее?

– А на что она вам? – словно плюнул ядом, с вызовом спросил Лори.

– Ну, от смышленой тени бывает много пользы. Они хорошие прислужники, неусыпные стражи и неустанные спутники. Тени – верные друзья и помощники.

– Никогда не замечал, – признался гном.

– Не сомневаюсь. Не всем дано.

– А что вы сделаете с моей?

– Или будет у меня слугой, чтобы было кому прибираться в доме, растапливать печь, ходить на охоту… ну, или я съем ее.

Гном ужаснулся:

– Съедите?

– Конечно. Они ведь еще и очень вкусные, а также довольно питательные. Твоей… – он придирчиво оглядел тень Лори, – хватит на две-три седмицы. На месяц, если экономить.

– Но как я буду без нее жить?!

– Прекрасно, смею тебя уверить. Ты и пропажи-то не заметишь, разве что при свете никто не будет выползать из-под твоих ног, словно змея. Просто будешь без тени. – Он замолчал и пристально поглядел на гостя. На дне черной глазницы что-то зашевелилось, будто клубок червей. Лори сжал зубы, но взгляд не отвел. – Я гляжу, ты весь в сомнениях, так послушай старика. Ты должен решить для себя, что тебе важнее: какая-то бледная тень, пользы от которой ты и сам не видишь, или же твои друзья, надеюсь, чуть более для тебя полезные.

Гном решился:

– Ладно, я согласен. Что мне делать?

Невермор указал на свой жуткий стол с оковами.

– Тебе нужно лечь. Мы проведем ритуал по… отделению, и после ты расскажешь мне все. А уж я придумаю, как помочь тебе и твоим друзьям. Идет?

– На стол? – Гнома передернуло от отвращения и ужаса при одном-единственном взгляде на эту гладкую, отполированную чьими-то спинами столешницу, на кандалы.

– Не нужно сомневаться, мой низкорослый гость. Как говорил мой покойный батюшка: «Сынок, позволь телам пасть на пол», что означает: «Не противься тому, что предначертано и все равно должно произойти».

– Хорошо. – Нор-Тегли отбросил страхи и неуверенность. Он взгромоздился на стол и выжидающе поглядел на старика.

Некромант встал и медленно подошел.

– Почему ты так слепо доверяешь мне, гном? – спросил Невермор. – Я ведь мог бы сейчас просто убить тебя или проделать кое-что и похуже.

Лори невесело усмехнулся:

– У меня нет выбора, ваше некромантство. Вы – единственный шанс на спасение моих друзей. А я… неужели вы полагаете, что я так уж хочу жить? Полагаете, что я наслаждаюсь своей жизнью, ценю ее? Если вы и собираетесь меня обмануть, то, быть может, на том свете будет лучше?

– Не будет, – мрачно заверил Невермор и вытащил из-под стола большой нож, выкованный из багрового металла. – Но я не обману тебя. Так уж вышло, что я честный некромант. А обман такого наивного существа, как ты, это так… примитивно.

В этот же момент цепи ожили и с мерзким звоном быстро задвигались, прижимая Лори к столу. Он попытался дернуться – не получилось. Оковы крепко держали, перехватив его грудь, живот, пояс и ноги. Ледяные кандалы звякнули и сомкнулись на запястьях и щиколотках гнома.

– Что это? Зачем?! Я ведь сам отдаю вам тень – добровольно!

Дряхлая кожа на правой стороне лица некроманта дернулась и сморщилась, уголок губы при этом пошел вверх – это он так улыбнулся. Невермор замахнулся ножом.

– Ах да. Я забыл предупредить. Будет очень, очень больно…

…Лори вытащил сани с клетками к руинам. Тени кругом уменьшились и стали почти невидны. По дороге он уже, должно быть, сотню раз оглядывался и до боли в глазах пытался различить хоть что-нибудь на снегу позади себя, но ничего не было – Невермор мастерски управлялся с ножом. Гнома передернуло от воспоминаний о той жуткой пытке и едва не стошнило.

«Это изгнанный принц, поднявший мятеж против отца-короля, – представил некромант одну из птиц в своей клетке, когда ритуал был закончен, лихорадка спала и Лори рассказал Невермору о своей беде. – А с ним шестеро верных ему сенешалей, которых также приговорили к ссылке. Когда-то они жили на Терновых холмах, но теперь вынуждены прозябать здесь в виде черных дроздов. Они служили мне двести пятьдесят лет, и вскоре срок их службы истекает. Я отдаю их тебе. Они помогут».

«Как же они мне помогут?» – Гном не верил, что какие-то птички справятся с его кошмаром, с теми, кто пробирается в чужие сны и затягивает спящих в грезы, где они становятся узниками без надежды когда-нибудь проснуться и увидеть настоящий мир.

«Знаешь поговорку, – спросил Невермор. – «Кто-то спит, кому-то снится»? Это значит, что есть те, кто ничего не видит дальше своего носа, а есть и другие – они могут представлять и предполагать. Вот и представь себе…»