Array Array - Мастер сновидений

— Если сам пропал, то найдется, а если до завтра не появится, то приступайте к полноценному розыску. Видимость, по крайней мере, создайте, чтоб ушастые не жаловались… — Принял решение полковник. — К этим трупам исчезновение эльфа вряд ли имеет какое–нибудь отношение… Раз от трупов никакого толку, то их в храм и погребение за счет города. И раз пострадавших и жалоб нет — дело закрываем.

— Вот и славно… — согласился начальник криминального отдела. — Моим людям и без них есть чем заниматься.

— Вот и займитесь…, а то ворья развелось… — Проворчал полковник.

— Так ведь ярмарка… она скоро закончится и будет спокойно.

На этом утреннее совещание закончилось…

В дверь постучали… Торкана ждала Одрика, вчера они на цирковое представление так и не попали, и решили пойти сегодня. С утра она забежала к портному, ее платье из паутинного полотна было готово. Портной не очень мудрил с фасоном, простая туника прекрасно смотрелась на тонкой фигуре девушки. Все было прекрасно, если бы не одна загвоздка, платье было жемчужно–белым, а Торкане положено иметь хоть что–то красное. Выручила ярмарка, там нашелся ярко–красный бисерный пояс, который чудно смотрелся на ее талии.

Она быстро спрятала коробочку с портновскими булавками, полученную вчера по почте, на самое дно мешка со своими вещами и радостно побежала открывать дверь.

— СТОЙ! — завопил Дик во все свое фантомное горло. Но было поздно, Торкана уже потянула ручку на себя.

…За дверью стоял Хавир.

— Смотри, красавица, что у меня для тебя есть. — Сказал он и мерзко улыбнулся. Торкана за время проживания в этом трактире успела узнать, что это за тип. Она открыла рот, чтобы высказать этому мерзкому существу все, что она про него думает, тут Хавир поднял перед собой руку со сжатым кулаком, и, раскрывая ладонь, неожиданно сдул что–то магине в лицо. Перед Торканой закружился мерцающий всеми цветами радуги клубок тумана, она невольно его вдохнула, и последней связной мыслью, что промелькнула у нее в голове, было:

— Какой красивый туман, Одрику бы понравился… — И она почти потеряла сознание, но глаза ее продолжали что–то видеть, тело стало чужим, и за всем происходящим с ней она наблюдала словно со стороны.

Хавир подхватил безвольное тело на руки и понес вниз по лестнице, а потом в темную глубину трактира. У задней двери его ждал извозчик с закрытым возком. Сутенер бросил безвольное тело девушки на пол, сам сел на сидение, закрыл дверцу, и они куда–то поехали. Сколько потом прошло времени Торкана не поняла, это могло быть, и пять минут, и пять часов. Вот возок остановился, Хавир вытащил Торкану из возка, перекинул через плечо, как скатанный ковер, и потащил бессильную девушку в большой трехэтажный дом. Из всего она запомнила только кованные ворота, большой двор, много охранников, провожающих ее плотоядными взглядами, лестницу и кованные решетки на окнах. Темнота…

Торкане приснился красочный сон: ее куда–то несет и качает морская волна. Она крутит ее, заставляет глубоко нырять и снова несет куда–то. Вокруг постепенно темнеет, только откуда–то пробивается лучик света.

«Помоги мне, Пресветлая! Где я?» Торкана начала постепенно приходить в себя. Она в темной комнате с закрытыми ставнями, прикована цепочкой к кровати, на которой лежит. Она совершенно голая, на ней только рабский ошейник, но не простой, а для магов. Он вытягивает из магини всю магию, она, огненная ведьма, сейчас не сможет даже зажечь свечу. Ее амулеты сняты, или потерялись где–то по дороге, но Дик, тонкий шелковый браслет все еще на ее руке. На него никто не обратил внимания, он с Торканной, но она его не слышит. «Может быть это уже просто шелковые нитки, а Дика там нет», шевельнулась ужасающая мысль. Это так страшно опять оказаться совсем одной! Без магии и без надежды… На ее глаза наворачиваются слезы.

Она, в отчаянии, попыталась разорвать цепочку, удерживающую ее на месте, но она крепкая, а магии нет… «Все напрасно…Я даже не смогу позвать на помощь… меня тут никто не услышит и не найдет…». Отчаяние, как весеннее половодье, затопило все вокруг. Тело непроизвольно приняло самую надежную позу — еще не родившегося младенца, девушка закрыла глаза, разум не выдержал и погрузил ее в тяжелый сон без сновидений.

Торкана очнулась от хлынувшего из окна света. В комнате кто–то был…

Ее схватили за волосы и грубо подняли на ноги.

— Стоять, подстилка шурх–фурга…

Торкана попыталась рассмотреть, что же происходит, но та гадость, что она вдохнула, видимо все еще действовала, или рабский ошейник подавил ее волю, но она покорно стояла и словно наблюдала за происходящим с собой откуда–то с потолка. Она голая стоит у кровати, ярко освещенная лучами Андао. Рядом стоит Хавир, а еще в комнате кто–то есть, он стоит в глубине комнаты и его плохо видно.

— Господин, Вы посмотрите какая экзотика, просто чудо. Какая фигура, почти идеальная, я знаю, что в халифате любят пофигуристей, но если ее покормить получше, то может еще и отъестся. А какие волосы — чистый огонь. Наверняка такой же темперамент. Чистая гладкая кожа… И, взгляните, она светится!… Настоящая аристократка! В Халифате, на столичных торгах за такую диковину дадут очень и очень приличные деньги… Я думаю, что не меньше тысячи марок… Жаль, что не девственница, но столичные магини не считают это особой добродетелью. Можно, конечно, провести небольшую операцию, и тогда она будет стоить дороже, но если обман раскроется, то нам несдобровать…

Господин подошел к девушке и стал ее рассматривать, как рассматривают перед покупкой скотину на ярмарке. Приподнял пальцем подбородок, заглянул в рот, посмотрел на руки, убедился в тонкости пальцев и гладкости кожи на руках и теле, ощупал грудь. Тело Торканы от этих липких ощупываний, невольно передернуло, а она наблюдала за всем этим со стороны и все пыталась вспомнить: где же она его видела? В ее голове почему–то крутились воспоминания о приеме у Доджа…

— Да, товар хорош… — и он смачно зацокал языком.

— Господин хочет его опробовать? Разве Господину уже не нравятся девочки?

— А почему бы и нет? Обычно я это не делаю, но эти сельские девчушки–простушки с ярмарки мне что–то приелись… Городских отлавливать нельзя, они сразу жаловаться побегут, да родственников у них полно, шум поднимут. — Господин жадно облизнулся. — А эта хороша… Люблю таких тоненьких, жаль, конечно, что она не девственница, жаль… Ну, да тут можно что–нибудь новенькое придумать… К тому же я хочу собственноручно проверить качество своего товара. Я должен знать, что предлагаю, у меня на этом рынке безупречная репутация.

«Оказывается, Господин и есть сам работорговец, Хавир только его «ловчий» ". С ужасом и как–то издалека думается девушке.