Array Array - Мастер сновидений

— Господин, у нас с вами деловые отношения, может быть пусть они такими и останутся? Дела должны быть на первом месте…, а Господин еще со мной не расплатился за доставленный товар, хотя уже и опробовал. — Хавир кивает на Торкану…

— Расплачусь, но позже…. Я сейчас хочу со стороны посмотреть, как эту дрянь объезжать будут. — Господин оборачивается назад, там стоят его охранники, он, чуть прищурившись, рассматривает их. — Добровольцы есть?

На это дело добровольцев полно, Господин выбирает одного из своих охранников.

— Надеюсь, ты не озабочен «делами»?

— Никак нет.

— Тогда приступай, а я посмотрю… Ремешком тебе помогу, если двигаться плохо будет.

Два раза предлагать охраннику не надо, быстро приспустив штаны, он взгромождается на девушку и через пять минут уже слезает.

— Что так быстро? Вот не думал, что у меня в охране такие слабаки служат. Следующий…

Красный, как вареный рак охранник, застегивая штаны, уходит. На его место тут же находится следующий претендент. Он подходит к безвольно лежащей на кровати девушке.

— А можно ВСЕ?

— Даже нужно! — Подбадривает его Господин. — А ты Хавир, если девку не хочешь, то может от еды с вином тоже откажешься?

— От вина не откажусь, вино у Господина знатное…

— Тогда садись, комментировать процесс будешь… и так, чтобы мне весело было…. А ты давай, давай залазь на нее, чего медлишь…

Охранник тем временем раздевается и в его руках кинжал.

— Э, ты чего затеял?

— Так вы же сказали «Все»…

— Все–то все, но кожу ей портить нельзя, товарный вид потеряет. У тебя денег таких нет, чтобы за это «все» заплатить. Если очень хочешь, то ремень возьми, но шкуру не попорти, а то вычту из жалованья, до конца жизни задаром работать будешь.

Охранник, пожав плечами, берет в руки широкий ремень и приступает к процессу. То, что он проделывает с девушкой, вызывает у Господина приступ повышенного аппетита, он ест, пьет и смачно комментирует процесс.

— А ты Хавир, что молчишь? — Толкает он в бок сутенера. — Жалко с кинжалом позабавиться нельзя… Товарный вид потеряет… Вот у тебя в заведении с кинжалом баловаться можно?

— Если не до смерти, то за ОЧЕНЬ БОЛЬШИЕ деньги можно…

— И что были желающие?

— Да был тут у меня один клиент… Я как девка какая строптивая попадается всегда ее к нему пристраивал. Он мне и деньги за это платил, и девки потом после него, если живыми оставались, шелковыми были, правда, в шрамах все, так наемникам, что они обслуживают, на шрамы наплевать…

— А потом он куда делся? Этот клиент?

— Да помер осенью.

— Это не купец Оорон?

— Он самый…

— Он у меня тоже в клиентах был… Говорят, сердце не выдержало. Хотя чего там выдерживать в собственной спальне… одному? Видать сон ему об этом деле приснился, а во сне чего только не бывает…. У меня помимо него есть еще пара клиентов, что кинжалами и прочими колюще–режущими предметами забавляться любят, я их тогда к тебе отправлять буду… шлюх строптивых воспитывать. — И Господин весело заржал…

— Эй, ты там… не придуши ее случайно… — Вмешался Хавир в процесс на кровати…

— Не, все в порядке, так придушил немного… Живая, вон шевелится…

Наемник закончил, и стал одеваться, с тоской поглядывая на девушку и кинжал.

— Молодец, развлек… Чего бы еще такого придумать?… А это оказывается интересно, наблюдать за другими… Эй, вы там, приведите вчерашний улов… У меня одна мысль появилась…

— А кто у Вас во вчерашнем улове? Что–нибудь еще более экзотическое?

— Счас увидишь… Давай еще выпьем… Наливай.

К вчерашнему «улову» Хавир никакого отношения не имеет, помимо него у Господина есть и еще ловчие, и ему интересно, что же они там такого поймали?

Охранники вносят в комнату и бросают на ковер у стола эльфа. Эльф избит, ободран и весь в синяках, от его красивого, но совершенно не практичного наряда остались одни лохмотья, на его рубашке, болтаются оторванные и грязные кружева. Хавир смутно вспоминает, что видел этого эльфа в городе или на ярмарке, он вроде торговал красками и сам чего–то там рисовал.

— Вот выкупа ждем… — И Господин пнул валяющегося на полу эльфа ногой. — Этот нелюдь по своим неприличным привычкам очень нравится консулу. Наш эльфийский консул очень большой поклонник живописи этого художника….

— Особенно сзади … — Подхватил Хавир и все дружно заржали.

— Ага, поэтому уже готовит выкуп. Ну, а пока денежек нет, можно и поразвлечься… Ну–ка поставьте этого ушастого на ноги… и подведите поближе…

Господин доволен и весел… Такого зрелища, как эльф и человеческая девка он еще не видел… Хавиру эта идея не нравится, он, по роду своей деятельности, всякого видел, но нелюдей его девушки никогда не обслуживали, да они им это и не предлагали никогда… Но если подумать, то на этом тоже можно заработать… Вот только вопрос, а насколько это вообще возможно? Он о таком никогда не слышал…

— Эй, ты, ушастый! Ты меня слышишь?

Эльф обреченно кивает головой, губы у него разбиты и опухли, и говорить он не может.

— Девку на кровати видишь?

Эльф поворачивается в сторону, куда указывает холеный палец Господина. На кровати, опять свернувшись калачиком и зарывшись лицом в покрывало, лежит рыжая человеческая девушка. Она худенькая и тоненькая, и отсюда, когда не видно ее лица, она даже чем–то похожа на эльфийку. Эльф смутно припоминает, что эту девушку он знает. Она покупала в его лавке набор красок, и она еще потом заходила с каким–то молодым художником–человеком.

— Спускай свои штанишки и займись ею…, а я посмотрю. Если ты меня потешишь, я даже сумму выкупа уменьшу… А то твой дружок консул аж заплакал как сумму выкупа услышал и все клялся, что таких денег у него нет, у него дескать семья бедная. Так я поверил, «бедный эльф», вы когда–нибудь о таком слышали? — Охрана опять заржала, поддерживая юмор своего хозяина.

— Я не могу… — выдавил из себя испуганный эльф.

— Чего? Чего ты сказал?

— Я не буду, я не могу этого сделать. — Твердым, но тихим голосом, в полной тишине сказал эльф. Господин вскочил из–за стола, чуть его не перевернув. В два шага подлетел к непокорному и врезал ему изо всей силы в челюсть. Эльф сделал не большой кульбит в воздухе и приземлился на постель прямо на девушку.

От очередного удара, выбившего из нее весь воздух, Торкана немного пришла в себя. Она все еще в ошейнике, сверху на ней что–то дрожит крупной дрожью, пытается ворочаться и тихо всхлипывает.

«О Пресветлая, за что? За что?»

«Держись, держись девочка, еще немного осталось…»

«Я жить не хочу…»

«А вот это ты зря, жизнь она — хорошая штука.»

«Как? Как я аристократка в … не помню каком поколении, смогу жить после этого? У нас в Союзе женщина — это основа всего. Женщины правят миром, и это правильно, потому, что только мы можем приносить в этот мир жизнь, но как же просто у нас ее отнять….»