Ник Перумов - Имя Зверя. Том 2. Исход Дракона

– Давайте-ка сюда, друг мой. – Латариус углядел освещённую масляными лампами вывеску. – Заводите гайто.

Дигвил ругнул себя – чуть не забыл о собственной роли.

Гостиница оказалась вполне сносной, по мнению рыцаря. В меру угодливый хозяин, в меру разбавленное пиво, в меру страшноватые девки. И даже еда вроде как еда, не тушки каких-нибудь шерстистиков бродячих.

– Замечательно. – Мастер Латариус, как мог комфортно устроился на набитых соломой матрасах. – Куда лучше костра и полотнища над головой. В старости начинаешь ценить тепло, мой юный друг.

И вновь Дигвил промолчал. Потому что с куда большей охотой променял бы тепло и матрасы на холодный ночлег в походном лагере.

– Осталось только подождать. К утру будем всё знать, – зевнул Латариус. – Давайте спать… Диггел.

Да, всё правильно. В таких заведениях у слуг всегда слишком большие уши.

– Беспокоиться не о чем, все, кому надо, нас найдут, – подмигнул Латариус, вытягиваясь и по-стариковски охая (явно притворно). – Спите. Всё будет хорошо.

– Тёрн. Тёрн. Где же ты, будь неладны все твои шипы?!

Алиедора в который уже раз обшаривала пустые и тёмные этажи башни Затмений. Она не сомневалась, что Безмолвная Арфа способна открыть и показать куда больше, чем видит в башне простой глаз, но выбирать не приходилось. Без Тёрна она, при всех своих талантах, оставалась простой пленницей чёрной громады. И если ничего не удалось бы выжать из пленных ноори, неважно, Мудрых или нет, то она бы просто умерла тут от жажды.

Нет. Пусто. Никого нет. Она усилием воли гнала предательскую слабость из ног, вымотанных беготнёй вверх-вниз по бесконечным ступеням.

Бесполезно. Что-то случилось, отсюда надо выбираться самой.

Внутри всё сжалось – что это, давно забытый страх? Она, Гончая, лучшая из всех, избранная, отмеченная и прочая, прочая, прочая – боится? Страшится темноты и тишины, боится звёздного света, острыми копьями пронзающего тьму в безмолвных залах? Здесь творилась магия вне её разума и понимания, здесь Мудрые правили бал; что сказал бы сейчас её наставник, проницательный Латариус?

Используй силу врага против него. Пусть его ряды разделятся. Пусть родятся смута и подозрения.

Легко сказать! Этих Мудрых – разве натравишь друг на друга?

…Она медленно спустилась вниз, туда, где лежали «её» ноори. Пленники помаленьку приходили в себя, следовало торопиться. Девушку на сей раз Алиедора оставила в покое, взявшись за представительного мужчину с роскошными иссиня-чёрными волосами.

…Он слушал её, то и дело вздрагивая всем телом. Глаза, похожие на мелкие чёрные ягоды, маслянисто блестели, вперившись в Гончую. Шею Мудрого охватывала петля, Алиедора сидела перед ним на корточках, готовая в любой миг сломать ему позвонки.

– Говори, – в очередной раз повторила Алиедора. – Где выход?

– Выхода нет, – глухо проговорил мужчина, глядя ей в глаза. Взгляд ничего не выражал, он не был пустым, бессмысленным, одурманенным или что-то ещё – нет. Он был абсолютно и совершенно чужим, куда более чужим, чем взгляд многоножки, вырвавшейся на волю из лопнувшего пузыря Гнили. – Вы должны были стать выходом. Но явилась… явилось… это существо…

Алиедора решила как бы не заметить то, что отвечает пленник на совсем иной вопрос. Её-то в первую голову занимало, как выбраться из башни Затмений…

– Ага! Существо, значит. Отвечай, да с подробностями!

Красивые, идеально правильные губы пленника чуть дрогнули.

– Зачем тебе это, мёртвая? Мы могли спастись только лишь одним. Свершив обряды над Обрекающим.

– Обрекающим?

– Воплощённым Тёмным. Тебе он известен под именем Тёрн. Послушай, мёртвая, освободи меня, и, слово чести ноори, я ничего не…

– В Некрополисе не любят дур, – ровным голосом сказала Алиедора. – Дур в Некрополисе очень быстро выводят на чистую воду. Потом из них получаются, в общем, даже весьма неплохие зомби. Работящие такие и нетребовательные.

– Кх, кх, кха-а-а, – зашёлся в кашле ноори, стоило Алиедоре чуть стянуть петлю. – Остановись, несчастная! О, великое небо, что за муку терплю я! И от кого?! Жалкая, ничтожная мёртвая…

– Сейчас мёртвым станешь ты, – посулила Алиедора. – Отвечай!

– Что «отвечай»?! Ты ведь не поймёшь и малой толики мною сказанного… – хрипел пленник.

– А ты постарайся, – дала совет Гончая. – Очень хорошо постарайся. Глядишь, что и выйдет. В Некрополисе меня, во всяком случае, за глупенькую не держали.

– В Некрополисе! – Ноори попытался презрительно фыркнуть. Получилось очень плохо и жалко, просто заплевал себе бороду. – Да что они там понимают!.. Мы обречены, все обречены, весь мир погибнет, если мы не заполучим этого дхусса!

– Старые, старые сказки. – Алиедора постаралась зевнуть как можно натуральнее. – Мир всегда погибает, мир всегда нужно спасать, и спасти его может непременно лишь один и только один герой…

– Не герой, – выплюнул ноори, словно ругательство. – Не герой, а проклятие! Воплощение нашего рока!

– Проклятые дети, – кивнула Алиедора. – Слыхала, слыхала, как же не слыхать. Меня и саму так едва не прозвали. Придумай что-нибудь получше, Мудрый, потому что иначе… – И она слегка натянула петлю.

– Аррррххх!!.. Отпусти, безумная! Я расскажу!

– Ничего иного я и не желаю. Говори! Или ты надеешься, что потянешь время и кто-то из твоих собратьев придёт в себя, после чего прикончит меня одним аккордом вашей Беззвучной Арфы?

– Дхусс рассказал тебе слишком много…

– Не тебе судить, – отрезала Алиедора. – Давай по порядку. С чего всё началось?

– Никто не знает в точности, как и кем сотворено было Великое Древо. Наши предания говорят, что…

– Это можешь пропустить.

– Как угодно, – страдальчески сморщился Мудрый. – Однако сии материи весьма важны для понимания последующего. Силы, которые вы, мёртвые, называете «богами» или «Зверями», наложили строгие запреты. Всё подвластно всемогущей смерти. Нет ничего истинно вечного, кроме одного лишь Древа. Если умирают цветы, трава, животные и мы, разумные, то могут умирать и миры. Ты следишь за ходом моей мысли, мёртвая?

– Ещё раз назовёшь меня так – сам станешь мервее мёртвого, – посулила Алиедора.

– Не грози понапрасну, – ухмыльнулся ноори. Кажется, он приходил в себя, обретая уверенность. – Ты же хочешь дослушать всё до конца, мё… Гончая?

– Не заговаривай мне зубы, – мрачно заявила доньята.

– Обладающий знанием может предвидеть грозные признаки. Один из них – небесные явления…

– Этот самый Небесный Сад, о котором столько болтали?

– Он самый. Полчища разъярённых духов… выпущенных из вековечной темницы… Силам, богам, Зверям – зови как угодно – надоел какой-то мир. «Мера грехов превысила», как сказали бы служители Прокреатора. Равновесие нарушается. Разрушительная мощь даруется… таким вот Роковым детям.