Влад Вегашин - Культ Порока. Адепт

— Стоп. А теперь все то же самое, только подробно.

Когда Анжей закончил свой рассказ, уже начало светать.

— В общем, мне тоже всюду виделись эти совпадения. А теперь ты пытаешься подгонять факты в рамки теории, как я тогда. И вот это мне действительно кажется странным.

Плетущий медленно вытянул из портсигара сигарету, прикурил от уголька в костре, несколько раз глубоко затянулся, и только тогда проговорил:

— Нет никакой разницы, совпадение ли все перечисленное, мистика, заговор, или что еще. Важно то, что теперь нам будет проще найти адепта. Так?

— Ну, наверное, да…

— В таком случае, мы отправляемся в Ан'гидеаль. Создатель, кто бы знал, как мне надоел этот город…

Пробираться по занесенной снегом после недавней метели дороге было нелегко. Лошади уже к полудню уставали, и неохотно шли легкой рысью, то и дело пытаясь перейти на шаг. Заканчивался третий день обратного путешествия, и отряд прошел уже почти половину пути.

Особого воодушевления не наблюдалось. Тэйнар был мрачен и еще более неразговорчив, чем обычно, он то и дело проверял состояние Лэрты, с каждым разом убеждаясь, что опасность не миновала и в любой момент может случиться кризис. Анжей и вовсе практически не раскрывал рта — случившееся с целительницей расстроило его, появление нового, пусть и временного, члена команды раздражало и настораживало: Данхельм не нравился полуэльфу, не нравился инстинктивно-подсознательно, и юноша никак не мог бы объяснить, почему. Альвариэ ехала задумчивая, бросала порой странные взгляды на Анжея, и, вопреки привычному, ни разу не сказала презрительного, обидного, даже просто насмешливого слова, хотя раньше не проходило и часа без очередной колкости. Данхельм, наверное, чувствовал, что к нему относятся как к чужаку, и в дела отряда не лез, не старался с кем-нибудь поближе познакомиться, в общем — держал дистанцию, к всеобщему удовлетворению. Ла Церреты вели лошадей ноздря в ноздрю, иногда негромко обменивались парой фраз, и то и дело с тревогой смотрели на полуэльфа.

Когда солнце спустилось в застилавшие горизонт облака, и стало заметно холоднее, остановились на ночлег. Лагерь разбили за отдельно стоящим высоким утесом, где легко было спрятаться от ветра.

После наскоро сваренной похлебки, Тэйнар распределил дежурство, традиционно взяв себе последнее. Однако Альвариэ, чья очередь выпала после Данхельма, попросила северянина поменяться с ней. Бывшему дружиннику было в общем-то все равно, и он легко уступил.

Первым дежурил Анжей. Поначалу юноша обижался на плетущего за то, что тот оставляет ему всегда самое простое время, но потом смирился, и даже нашел логическое обоснование — магу всегда нужно отдыхать больше, чем воину. Да-да, хотя казалось бы — наоборот! Дело в том, что воин сможет через силу сражаться даже тогда, когда он мало спал и сильно устал. Маг же, не выспавшись, не дает отдохнуть мозгу, и может оказаться неспособен сотворить даже простое заклинание — ему просто не хватит концентрации.

Нарастающая луна медленно плыла по темно-индиговому небу. Россыпи звезд, сколько хватает зрения — сплошным искристым дождем усыпали высь. Редкие облака, окрашенные в необычайный фиолетово-черный цвет, не казались угрожающими, скорее наоборот — хотелось укутаться в такое облако, и спокойно заснуть… Только в глубине души, на каком-то далеком от физического уровне, негодующе и жаждущее пульсировала Грань, требуя своего.

Анжей поежился, натягивая капюшон поглубже. Последние три дня Грань не умолкала ни на мгновение, постоянно напоминая о присутствии где-то невдалеке второго Адепта. Грань не расценивала того, другого, как достойный для себя носитель, Грань была вполне довольна Анжеем. Объединенная двойная Грань хотела воссоединиться с третьей своей частью, она тихо, но вполне различимо ворчала, пульсируя за гранью контролируемого сознания, требуя, приказывая как можно скорее отправиться за обреченным эльфом, забрать то, что не должно было ему принадлежать, оборвать жизнь вора!

Полуэльф вздрогнул всем телом, поднялся, отошел от костра, набрал полные пригоршни снега и растер лицо, пытаясь отогнать наваждение. Потом бросил взгляд на небо — как раз миновала полночь. Его дежурство закончилось.

Альвариэ, казалось, и не спала. По крайней мере, глаза она открыла в тот момент, когда Анжей только начал склоняться над ней, чтобы разбудить.

— Пора сменяться, — проговорила она без тени вопросительной интонации в голосе. Юноша кивнул. — Все в порядке?

— Да, — соврал он, пряча взгляд.

Ллинайт прищурилась, но ничего не сказала. Встала, пристегнула пояс с мечом, сунула за ремень топорик.

— Подкинь пару поленьев.

Он молча выполнил просьбу. Несколько минут они сидели рядом, чуть не касаясь друг друга плечами, и смотрели в яркое, веселое пламя, радостно пожирающее древесину.

— Анжей, я хотела тебе кое-что сказать, — неожиданно заговорила северянка, продолжая наблюдать за пляской огня. — Еще в пещере хотела, но тогда вокруг было слишком много людей. А потом как-то не пришлось… Сегодня вот специально поменялась, чтобы поговорить.

— О чем? — полуэльф уже неплохо знал спутницу, и понимал, что такое долгое вступление — знак того, что тема для воительницы непростая, важная.

— Я хотела попросить прощения, — она повернула голову, ловя взгляд собеседника. — За то, как относилась к тебе раньше, за то, что смеялась. За то, что презирала и постоянно демонстрировала пренебрежение. За то, что при каждой возможности подчеркивала твою болезненность и хромоту. Не перебивай, второй раз я начать не смогу. Не хочу вдаваться в подробности, но в моей жизни был один эпизод, после которого я начала с ненавистью и презрением относиться к мужчинам, которые неспособны постоять за себя и защитить других. Нет, я сама не нуждаюсь в защите, но я всегда помню, что на моем месте может быть кто-то другой, кому потребуется крепкая и надежная рука, кто неспособен за себя постоять. После того, что произошло в «Пушистой наковальне», после того, как мы все попали в такую переделку из-за тебя, после того, как Тэйнар тебя приволок еле живого, после того, как ты устроил истерику в департаменте… я тебя почти возненавидела. Я видела твою слабость, как ты легко простужаешься, как не можешь нормально ходить без трости — и презирала тебя. Больше всего меня раздражало то, что Тэйнар так о тебе заботится, как заботятся о маленьких беспомощных детях. Когда в первый раз всерьез пробудилась эта твоя Грань, и ты потратил почти все наши деньги — мне хотелось тебя убить.

Анжей сидел неподвижно, его лицо ничего не выражало, но глаза… Огромные фиолетовые глаза, полные боли и обиды, жгли Альвариэ хуже огня. Увы, она знала, что должна все это сказать. Просто для того, чтобы полуэльф ее действительно понял, а не решил, что она это делает только для очистки совести. На миг остановившись, чтобы перевести дыхание, воительница продолжила: