Анна Михалевская - Золотые нити сердца

Когда Враска, чувствовавшая себя особенно опустошенной и бессмысленной, первой заметила эту улыбку, то сперва подумала, что смеются над ней, и былая злость вскипела с прежней силой. Но Даниэль тут же указал на что-то рукой, и стоило ей только повернуть голову в том направлении, как все ее обиды на себя и на мир улетучились в одно мгновение. И на это стоило посмотреть! То особое свечение, которым обладала каждая травинка в этом мире, передалось и людям. Они больше не были просто двуногими и двурукими существами, они были разноцветными огненными шарами! Розовые, фиолетовые, ослепительно белые, золотые, серебряные, перламутровые огни окружали их тела (и ее саму тоже!) и, соприкасаясь с окружающим пространством, рисовали в воздухе замысловатые узоры.

И вдруг Враска рассмеялась. И смеялась она над собсвенной глупостью и убожеством. Теперь-то она знала точно, где находится — в самом сердце Золотых Нитей, куда так хотела раньше прорваться всеми правдами и неправдами, и стащить "что-то очень ценное", что даст ей особую власть! И вот оно — самое ценное, что только может быть на свете — эти огни, огни жизни, любви, созидания, творчества — были вокруг везде, и были в ней самой, и были в каждом и с каждым. Всем достаточно — ни больше, ни меньше, чем сам сможешь унести. Нужна ли ей была теперь власть? Пожалуй, нет. Если каждый раз придется так себя выворачивать наизнанку, то не нужно ей никакой власти. Сейчас ей нужен Тэнг… Она очень хочет, чтобы он был рядом! И словно прочитав ее мысли (а может и вправду прочитал?), Тэнг подошел к ней и взял за руку, а их соприкоснувшиеся огненные тела стали похожи на нарисованное детской рукой сердце.

Когда первый шок прошел, и они смогли услышать, что говорит Даниэль, улыбки стали озарять их лица.

Говорил он проникновенно, искренне и просто. И все слушали его очень внимательно, потому что рассказывал Даниэль про их собственную жизнь. Друзья узнали, что только что все известные им миры на секунду зависли в небытии, а Сердце Золотых Нитей остановилось и пропустило пару ударов, но выбор был сделан правильно, и механизм заработал вновь, и проработает еще многие миллионы лет… Он запускался так не один раз, и каждый раз все случается по-новому. Но всегда это происходит в их мире, и всегда правильный выбор сопровождается необыкновенным свечением. Возможно, их и постигали неудачи, но никто об этом ничего не знает, наверное, потому что тогда Ему приходится создавать все заново… Сейчас пусть они об этом не беспокоятся, как впрочем и не расстраиваются о поступке Марка и Миа — без отваги этого юноши, ничего бы не получилось, ведь войти в эту дверь могли только они вдвоем, и только единожды. Подойди к ней кто-либо другой, она бы захлопнулась в одночасье. Дело было сделано и это было великое дело!

Но тут плавный ход речи Даниэля был прерван вопросом не теряющей любопытства ни при каких обстоятельствах Ариэль:

— А что же Зерван? Ведь он может снова попытаться отобрать ребенка у Яглы?

Даниэль еле сдержал смех и попытался ответить серьезным тоном:

— Видишь ли, Ариэль, Зерван нам не опасен. Он и не был опасен, потому что отобрать ребенка у Яглы мы бы ему все равно не позволили!

— Но старейшины воспринимали его как реальную угрозу! Почему же вы так не думаете? — вмешалась в разговор и Аль.

— Потому что мы его создали и знаем, как его уничтожить, — невзмутимо ответил Даниэль.

Лица друзей вытянулись. Улыбки погасли. Тэнг еле успел сдержать Ир-Дара, который уже сорвался с места очевидно для того, чтобы призвать Даниэля к ответу за такое вероломство.

— Так что, Альтар зря чуть не погиб, а может и погибнет? А вы ничего не сделали, не вмешались, чтобы этого не произошло? — тихим дрожащим голосом произнесла Аль, будто и сама не верила тому, что слышала.

— Я ждал этого вопроса. Постарайтесь понять. К сожалению, мы ничего не могли поменять в ходе событий. Зерван был лишь инструментом, и отнюдь не в наших руках. Если бы мы убрали его, то его место занял бы другой инструмент, та же Враска успешно бы справилась с этой ролью.

Враска покраснела, но возражать не стала — она слишком хорошо понимала, что Даниэль был прав.

— И если бы Фенна не вспомнила вдруг свои навыки обращения с охотничьими ножами, то помощники Зервана, не стесняясь, разрядили бы в него пистолет; в конце концов, Альтара мог ранить и Ир-Дар, случайно спутав его с недругом… Эта смерть была прописана самой жизнью, и сделано это было мудрой волей для того, чтобы родить Любовь. И не дать Золотым Нитям порваться…

— Неужели обязательно убивать, чтобы доказать, что любовь есть? — на сей раз не выдержала Враска.

— Нет, не обязательно, но обычно людям так проще. Они умеют любить так, как мы уже давно разучились, они ничего не просчитывают и не предсказывают, они просто любят. Так было многие миллионы лет назад и так будет. Это их сущность, чем бы они не прикрывались, и что бы они о себе не думали. Но…но только они почти не помнят о таких своих исключительных способностях, и в этом вся беда. В нашем мире сердце всегда открыто. И если вы не хотите открывать его сами, то вам помогут. Иногда сделают дырку клинком, иногда заставят вырваться внаружу от переживаний, для каждого свой рецепт… Не надо бояться этого, друзья, все уже позади. Вы все очень храбрые, но сейчас и вашим сердцам нужен отдых, пойдемте!

И Даниэль увлек всех за собой в сторону города. Ир-Дар подхватил едва очнувшегося Альтара словно пушинку, Тэнг взял на руки Мэрилин, и девушки вконец сбитые с толку и уставшие, поддерживая друг друга отправились вслед за ними.

Альтар быстро поправлялся, благо цена за его жизнь была заплачена, а остальное довершил особый дар к целительству у народа залий. Мэрилин тоже пришлось оказать первую медицинскую помощь — сразу после ухода Марка девушка потеряла сознание, и только через сутки ее удалось привести в себя. Вместо долгих объяснений Даниэль предпочел показать ей Альтара, хоть и ослабевшего, но вполне живого, что сразу же благоприятно сказалось на здоровье обоих.

Они почти не интересовались окружающим миром, будто сумели остановить его и сойти на понравившейся им полянке. Весь груз тяжелых и противоречивых обязанностей свалился с души Альтара — ведь он сделал все, что мог, и даже умудрился воскреснуть! И Мэрилин, повзрослевшая и серьезная, все еще не поверившая до конца, что он жив, стала ему еще более близкой и любимой. Чего можно было еще желать? Тайна, которая не позволила им пройти мимо друг друга, раскрасила всеми цветами радуги огни вокруг их тел, сталкивая, связывая, сплетая их души. Куда бы они не пошли, что бы ни делали, там оживало все, что жило теплом и любовью — на и без того благодатной земле залий распускались новые цветы, у деревьев отрастали молодые побеги, на плечах Мэрилин отдыхали бабочки, солнце пробивало лучами тучи. Разве могла сотворить такое разлука, пусть для благих целей, пусть все говорят, что так надо? Альтар не был уверен, что знает ответ на этот вопрос — именно разлука привела его к смерти, хоть и недолгой, но только пережив все это, он был способен так остро чувствовать жизнь.