Александра Плотникова - Дитя больших планов

- Старший братик? - тихо позвала она, не зная, спит тот или нет. - Можно к тебе, старший братик?

На нее из угла зыркнули два светящихся золотом глаза. Но он не зарычал, как обычно, только передвинулся куда-то в угол поудобнее и снова запахнулся в толстую шерсть, то ли пытаясь согреться, то ли спрятаться.

Она тихонько вздохнула, подходя чуть-чуть ближе.

- Старший братик... почему ты так себя ведешь? Я ведь... - Айрене снова вздохнула и помотала головой, обрывая мысль.

Каинар посмотрел на нее чуть удивленно и растерянно: мол, откуда же я могу знать, почему?

- Не помню... - неожиданно для себя выдал он, разглядывая собственную лапу.

- Что не помнишь? - присела перед топчаном девочка.

- Ты спрашиваешь - почему, - выражение лица химера не изменилось, зато опустились уши. - Я не помню - почему...

- Это не страшно, - улыбнулась она. - Не помнишь - и не надо. А хочешь научиться заново?

- Чему? - нет, определенно, нужно было учиться сдерживать порывы собственных ушей. А то теперь они встали торчком и выдавали с головой.

- Всему чему захочешь, - она тихо рассмеялась. - И как вести себя со всеми кроме твоего папы тоже. Ты же старший братик, верно?

Вот тут он удивился окончательно и даже подался ближе к ней.

- Старший братик? Но у меня не было... Откуда я тебя знаю?

- А ты не помнишь? Кошку? Большую, вот такого цвета? - она стащила с себя шкуру и показала ему. - Я нашла тебя в снегу, старший братик. Наверное, когда-то очень давно мы потерялись. Но я точно знаю, что ты братик.

Химер нерешительно тронул мертвую шкуру ирсана, потеребил недоверчиво густой мех, потом принюхался к запаху девочки и кивнул, принимая как должное. Его нисколько не удивило оборотничество. Откуда-то он знал, что так бывает.

- Значит, мне можно остаться? - немного неловко улыбнулась она, возвращая шкуру на место. - Ты не будешь против?

- Нет. А как ты... как тебя зовут?

- Айрене, - снова улыбнулась она. - А ты - Каинар, верно же?

- В-верно...

Он не помнил даже, почему его зовут именно так. Было же что-то там, за гранью самолично выстроенной стены. Было, но не хотелось об этом знать... Кроме одного, очень важного, звавшего и тянувшего к нему сотни тонких звенящих нитей... Он почему-то боялся спрашивать об этом, как будто это что-то изменит. Длил эту мягкую неизвестность, сгустившуюся вокруг.

- У тебя красивое имя, - она устроилась поудобнее. - И ты сам тоже!

- Врешь, - фыркнул химер в ответ. - Рогатое чучело красивым не бывает.

- Почему чучело? Ты красивый, правда, - она осторожно коснулась его руки. - Ты особенный, и красота у тебя особенная. Но врать мне незачем. Честно. Так что я не вру.

Каинар вздохнул. Не очень верил, наверное. Посмотрел на детскую ладошку, лежащую на его лапе.

- А расскажи что-нибудь, - вдруг попросил он.

- Про что, например?

- Ну-у... На что похож большой мир? Я... Я и этого не помню...

- Ну... - она замялась. - Я и сама-то была не очень много где... Есть горы, это я точно знаю. Они высокие, выше даже чем сосны, которые растут вокруг, если взять десяток и поставить одну на другую. И они покрыты снегом, в который проваливаются лапы. Но они красивые, хотя опасные и дикие. Есть... равнины, я видела их издалека. Они зеленые и блестящие, как бутылочное стекло. Там часто стоят деревушки, в которых живут люди...

- Люди? Я тоже, наверное, был этим... людем... Человеком.

Его передернуло. Был людем, а теперь кто?

- Быть человеком невесело, - авторитетно заявила девушка. - Живешь мало и большей частью скучно. И мы бы так не встретились! И была бы я без старшего братика. Нет, не хочу. Лучше в шкуре и с братом, чем без шкуры и без брата, да!

- А где ты жила? - химеру неожиданно стало интересно. Если не вспоминать, так хоть заново все узнать.

- В одной деревушке, с родственниками, седьмым ребенком. Признаться, я не знаю где она сейчас, и есть ли вообще, у кошек время идет иначе. Да и твой отец что-то сделал... как вспышка света - и мы оказались здесь, - она задумчиво почесала себя за ухом. - Помню, что она была большая, домов тридцать, может больше. Людно, шумно... собак много, да. И постоянно много работы, обязательств, требований... Нет, это невесело, кошкой быть лучше.

- Обязательства, - Каинар чуть запнулся на слове, словно вспоминая, как его произнести. - Есть у всех. Я... - он тряхнул головой, удивляясь, откуда что всплывает, - сам служил... Чему-то. А жить без обязанностей это как... не знаю. Неправильно это.

- Нет, я же не говорю - совсем без обязательств. Это непорядочно, - кошка кивнула, радуясь, что у нее появился собеседник. - Но иногда тебе навязывают чужие обязательства. А это уже тяготит. Не волнуйся, старший братик, - она потрепала его по лапе. - Ты все вспомнишь, когда будет нужно. Главное, что ты знаешь, что правильно, а что нет. Вот тут знаешь, - тонкие пальцы мягко коснулись груди напротив сердца.

Он слегка вздрагивал от ее непривычных прикосновений, но не отстранялся. Постепенно страх, туманящий разбитый разум, прятался, уходил вглубь. И было какое-то даже удовольствие в том, чтобы сидеть в темноте и болтать ни о чем. Вернее, болтала Айрене. Он по большей части слушал - только уши подрагивали...

Тем временем в гостиной расположились вемпари. Жилище, выстроенное по человеческим меркам, было им не очень привычно - вемпари жили в просторных и высоких домах, где запросто можно было летать. Но в камине пылал жаркий огонь, пол устилали меха, пахло сдобой и травами. Красота, да и только. Мужчины замерли в креслах, свесив крылья по бокам, Инайя-эрхан неслышно ходила вокруг них, мягко ступая босыми ногами по толстым шкурам.

- Как скоро он поправится? - поинтересовался Равен, грея ладони о кружку с горячим чаем.

- Я закончу лечение завтра или послезавтра, потом ему нужно будет только время. С его естественной регенерацией - через месяц будет как новый... - отозвался Вождь, неотрывно глядя в огонь почти немигающим взглядом.

- А я не за тело волнуюсь, а за душу и разум, - подала голос Инайя. - Это же дите несмышленое, звереныш, куда его такого? Отзовется ли Арфа...

- Со временем восстановится. Он ведь, в конце концов, не всегда взрослым был, - чуть усмехнулся Янос, - Конечно, некоторое время будут странности, но это пройдет...

Равен удобнее устроился в кресле:

- По крайней мере, он хотя бы отчасти пытается есть сам, и стал намного спокойнее, и то вперед. А его силы вернутся...

Янос кивнул, откидываясь назад и прикрывая глаза. Пальцы сами по себе пробежались по невидимым струнам, пока беззвучно, словно что-то вспоминая. Он не играл с тех пор, как погибли его родные - жена и дочь. Просто некому было. Да и сейчас на сердце лежала тяжесть. Вроде удалось, получилось, вот он, Хранитель, будущий Отец Отцов, но... где-то что-то щемило, плохое предчувствие не давало спокойно спать и думать.