Александра Плотникова - Дитя больших планов

- А кровь? - требовательно и настойчиво спросил химер. - Кровь? Голод? Объясни, почему?!

- Будь спокойнее, Каинар, - вскинул жилистую руку Вождь. - Тебя пытались сделать нежитью, даром такое не проходит. В твоей крови не хватает некоторых элементов, и я не смог это исправить... Тело будет требовать восполнять их, и расход жизненных сил тоже. Проще всего для тебя будет сделать это через кровь. И совсем не обязательно человеческую. С этим можно только смириться, пожалуй...

Тот в ответ вздохнул, выглядя совсем уж потерянным.

- Нежить? Но тогда... Наверное, у меня теперь нет души, раз...

Вот тут Янос вытаращился на Каинара, едва не замахнувшись для оплеухи:

- Ты не умирал! Если хочешь знать, когда тебя пытались сделать нежитью - весь мир вздрогнул! Что-то помешало этому случиться! И впредь не смей даже тени мысли допускать о подобном!..

Вемпари фыркнул.

- А тогда, что это такое? - химер весь подался вперед, гневно раздувая ноздри и шипя. - Это что?..

Волна багряной мути едва не затопила плавающее на самой поверхности сознание, и он отчаянно и совершенно неумело потянулся к разуму крылатого, силясь затащить того внутрь и показать тот кошмар, в который превратилось его исковерканное «я». Получилось грубо и резко...

Серебристые осколки стекла, плавающие по поверхности грязной туманной жижи из страха, ненависти, отчаяния, боли, гнева, звериных инстинктов, обрывков памяти, чужих криков, визга, смятения и разочарования. Руины когда-то белого города, превращенного в изуродованные остовы мертвых зданий, и бродящие по ним твари, порожденные все той же памятью и ужасом перед ней...

Янос вздрогнул, на мгновение касаясь пальцами виска и переводя удивленный взгляд на напряженного, как натянутая струна, Каинара. В глазах крылатого мелькнули страх и тревога:

- Это... это ты?

- Это то, что от меня осталось. Там...

Вемпари судорожно вздохнул:

- Я плохо умею лечить такое, но могу попробовать... Хотя единственное, что с таким справляется - это время. Раны души заживают гораздо медленнее и хуже, чем телесные. Тебе придется с этим жить какое-то время.

Янос придвинулся ближе, касаясь ладонями висков Каинара, осторожно и неуверенно потянувшись к сознанию, разбитому на сотни осколков.

Внутренний кокон был исполосован, смят, изуродован до неузнаваемости. Крылатый поежился, ощущая непривычный холод. Не похожий ни на что холод. Даже не могильный, скорее... холод бездны. Легкие нити потянулись к особенно жутким на вид повреждениям, пытаясь как-то стянуть края раны, вытянуть кроваво-черную муть, но ее было так много, что все действия казались переливанием из пустого в порожнее. Яносу с трудом удалось соединить несколько частей сознания, срастить, притянуть осколки... однако туман лишь стал менее плотным, и по-прежнему окутывал все окружающее.

- Тяжело... - выдохнул крылатый, отдергивая руки и помотав головой, будто прогоняя видение. - Это просто... я не понимаю...

- Не важно, - встряхнул головой понурившийся химер, - все равно толку с этого не будет. Зачем миру такое черти что, как я, если я только и умею, что убивать и желать крови?..

Янос шумно выдохнул, ероша перья на крыльях, и собираясь уже всерьез выбранить чересчур мнительного Хранителя. Однако не успел он и слова сказать, как все тело пронзила резкая боль, голова закружилась, и глаза помутнели, слепо уставившись куда-то вовнутрь... Очередное видение настигло вемпари, и тот едва не рухнул на пол. Оно было, как всегда, болезненным и неожиданным. И вгрызалось в сознание, как сверло. Крылья Вождя бессильно дергались, черные перья то заострялись, превращаясь в жесткое подобие стальных лезвий, то снова становились мягкими. Напуганный химер разрывался между голосом инстинкта, что требовал держаться подальше от возможной опасности, и внезапным желанием хоть чем-то помочь. Янос, прикрыв глаза, что-то беззвучно шептал одними губами.

- Каинар! - глаза провидца неожиданно распахнулись и стеклянно уставились на химера. - Ты... должен найти... молодого воина... дракона с человеческим телом. Почти мальчик... Смертельная рана... Спасет его яд, запомни! Он станет первым... Старшим, лучшим из лучших! Глаза цвета червонного золота... Сгинет во снах смерти и вернется с той стороны...

Тут тело вемпари обмякло, и он свалился бы на пол, если б ошарашенный химер его не поймал. Он отчаянно потянулся к разуму отца, призывая помочь.

Послышались торопливые шаги, и в комнату влетел взъерошенный Равен:

- Янос!

- Что с ним? - Каинар был встревожен не на шутку. - Может, он зря со мной возился?

- Да ты тут ни при чем! - отмахнулся Равен, хватая Яноса за ворот и чуть встряхивая, заглядывая в мутные глаза, - Он - провидец, у него снова видение. Что он сказал? К кому обращался?

Тот же продолжал что-то бормотать, но все тише и тише, будто на ходу засыпая.

- Ко мне... - несколько озадаченно ответил химер. - Говорил что-то о мальчике, воине и драконе, об укусе и Той стороне. Странно...

Равен внимательно посмотрел на приемного сына, нахмурился:

- Лучше бы тебе это запомнить. На всякий случай.

Янос зашевелился, крылья скребанули по полу. Глаза все еще были мутными, но стеклянность постепенно пропадала из них, он встал на ноги потверже.

- Что случилось? - растерянно спросил он, оглядываясь и вжимая голову в плечи, словно мог получить подзатыльник.

- Пророчество, - неуверенно отозвался Каинар. - Для меня.

Янос похлопал глазами, потом вздохнул, сделал пару шагов, опираясь на плечо Равена:

- Опять, наверное, цирк устроил... - тихо произнес он, почесав затылок и, чуть покачиваясь, дошел до двери, - Кстати, Равен, я решил... я ухожу к Хозяину Колеса.

Старший вемпари смерил его удивленным взглядом.

- Ты уверен? Если тебе не хватит духа - ты оттуда не вернешься.

- Знаю. Пусть решит Великий Вещий... - Янос поклонился Равену. Затем отдал учтивый поклон Каинару, отчего тот удивленно моргнул, и вышел вместе с ветряником, оставив химера размышлять над всем услышанным.

Впоследствии судьба сложилась так, что Владыка Назготианский и Вождь народа вемпари встретились снова только многие-многие века спустя.

Дневник Равена Каариса

День третий Месяца Синей Пантеры

Ну вот, уже весна. Снег начинает подтаивать, с крыши капает. И воздух потеплел, пахнет иначе, птицы распелись. Прошло чуть больше месяца, а мне кажется - год или два. Столько всего... теперь вся жизнь делится на «до» и «после». Как будто посреди яркого дня налетел черный ураган, снес все до основания, а теперь снова выглянуло солнце... Вот только сил радоваться почему-то нет. Хочется, как после того урагана, спрятаться куда-нибудь, лечь и спать, спать, спать... Жена ругается, что я почти ничего не ем, сын - а иначе как сыном я его назвать не могу - извелся, почему со мной что-то не так.