Александра Плотникова - Дитя больших планов

Инайя вздохнула, взяла корзинку с рукоделием и устроилась прямо на полу на шкуре, поджав под себя ноги. Ее руки сноровисто что-то плели, легкое, ажурное, сходу и не поймешь, что это такое будет... То ли дерево, то ли диковинная птица.

- Янос, сыграй, а? - тихонько попросила она. - Хоть не так тоскливо будет.

Тот на мгновение растерялся, похлопал глазами, крылья неловко дернулись. И все же, он вздохнул, пальцы сплели причудливый узор из нитей Воздуха, и в его руках появился инструмент - ажурные перегибы удерживали тончайшие струны, отзывающиеся на прикосновения разноголосыми перезвонами. Пальцы Вождя пробежались по серебристым нитям, осторожно составляя тихую мелодию, в которой слышался и шелест ветра, и течение воды, вплетался треск огня и далекие раскаты подземных движений... Музыка становилась сильнее и увереннее, собирая в себя новые звуки и ноты, а потом в нее влился и голос Яноса.

Он звучал тихо, но отнюдь не слабо. Так звучат отдаленные сполохи приближающейся грозы, страшной, но в то же время прекрасной в своем буйстве стихии... Песня поначалу лилась неторопливо, постепенно набирая силу.

Равен прикрыл глаза, слушая Яноса. Вождь не пел уже давно, и сейчас, похоже, на ходу вспоминал заброшенное занятие, словно заново осознавая и ощущая сие искусство...

Заслушавшись, они не заметили, как среди них возник еще один слушатель - химер. Заслышав аккорды, он не удержался, любопытство пересилило страх. И теперь он тоже сидел здесь, стараясь держаться понезаметнее. Однако, видно было, что он чутко ловит каждый звук, а в золотистом мерцании глаз угадывалось узнавание... Следом за ним тихонько вошла самка белого ирсана, улеглась рядом, положив широкую круглую голову на лапы.

К изумлению Яноса его мелодию поддержала тень тени аккордов, эхо звуков, словно пугающихся самих себя и потому не решающихся сорваться в полет... а пальцы химера, вроде бы, такие неуклюжие, тонко и чутко подрагивали, словно кончики когтей слегка задевали невидимые струны.

Вождь на короткий миг прервал мелодию, но тут же продолжил, сделав вид, что все так и должно быть.

"Пусть вспоминает...".

Пальцы перебирали полупрозрачные струны ветряной арфы, голос вплетался в звуки, переплетаясь, теряясь или перекрывая, продолжая задумчивую песню... Огонь в камине вздрогнул от мгновенно пробежавшего ветра - Равен, сидящий спиной к химеру, остался неподвижен, боясь спугнуть Каинара неосторожным движением.

...Когда стих последний аккорд и наступила тишина, Каинар встрепенулся, словно очнувшись, и недоумевающее огляделся, пытаясь сообразить, как же это он тут оказался. Его рвало напополам - одна часть существа хотела сбежать и спрятаться, второй было отчаянно любопытно и хотелось все-таки показать себя существом разумным. Поэтому он застыл на месте, не зная, в какую сторону податься.

- Да проходи уж, никто тебя не тронет, - тихо произнес Равен, - Проголодался, небось?

С полминуты Каинар думал, а стоит ли принимать приглашение... Приглашение принять стоило, и он молча юркнул под жесткое теплое Равеново крыло, зыркнув на Яноса довольным желтым глазом. Равен усмехнулся, вздохнул и сгреб приемыша поближе к себе. Янос придержал вздох, наблюдая, как инструмент истаивает в руках, и поднял взгляд на Каинара. Тот довольно ухмыльнулся - мол, а мне можно! - и громко заурчал. Инайя мягко улыбнулась ему, кошка подобралась поближе и нагло улеглась на ноги Равену. Янос исподтишка разглядывал химера, о чем-то размышляя и примечая для себя, чем еще надо будет заняться назавтра. Инайя, подумав, встала и принесла с кухни булочек, велев "съесть, чтоб к утру не зачерствели". В результате под смешки супругов Каинар, Янос и кошка честно исполняли наказ.

Вождь, устроившийся на полу рядом с остальными, улыбался, глядя, как ирсан втихушку стащила булку прямо из-под лапы химера и с урчанием принялась ее есть. Он хотел было что-то сказать, но передумал, стягивая с лохматых волос корону и укладывая ее на ковер рядом с камином. Безделица удостоилась одного любопытного взгляда химера и чуть приподнятого в недоумении уха - зачем эта штука, мол, нужна?..

Разошлись они только тогда, когда уж совсем прогорели угли в очаге, а химер начал отчаянно клевать носом, упорно не признаваясь, что засыпает. Смятение и неуверенность, наконец, оставили его, сменившись ощущением надежной защищенности и домашнего покоя. Он так и заснул у приемного отца на плече, до постели пришлось нести. Янос почему-то грустно качал головой...

Зато на следующее утро морозную тишину Шейенского леса разорвал громкий свист Воздушного Элементаля, стучащего в окна и двери, и крайне обиженного тем, что все проснулись, но на него никто не обращает внимания. Чета Каарис хлопотала на кухне, кошка упорно вертелась под ногами, а Янос заканчивал лечение Каинара.

Под чуткими пальцами шрамы стягивались, дурная кровь и остатки черных проклятий исчезали, пропадала боль и напряжение, и вместе с тем разрозненные части своего-не-своего тела срастались вместе в единое целое. Вемпари в последний раз осмотрел раны, переправляя в ослабевшее тело теплые потоки живых сил, пробуждая дремлющее естество. Особо внимательно руки целителя пробежались по лицу, проверяя, все ли ровно, не перекашивают, не уродуют ли его рубцы.

- Вот так... - тихо произнес Янос, отсаживаясь от Каинара, - Теперь нужно лишь время.

- Благодарю, - тихо отозвался химер. Что еще сказать, он не знал. Его затапливало чувство цельности и легкости существа, внешнее наконец-то соответствовало внутреннему, потому как эфирное тело Янос тоже поправил, как умел.

Каинар сел и как можно дальше отстранился от вемпари. Почему-то сейчас это казалось ему важным, хотя понять, с чего бы, он не мог. Желтые глаза, не мигая, смотрели в темно-карие, и несложно было уразуметь, что он ищет ответов на вопросы. Янос терпеливо ждал. Только жесткие, пахнущие грозой угольно-черные крылья чуть подрагивали.

- Скажи мне, - медленно и не совсем уверенно обратился Каинар к вемпари, - что я такое? Ты целитель, ты должен знать, что я. И как мне теперь жить...

- Ну, прежде всего, не что, а кто, - ответил крылатый. - Ты же не вещь. И бояться себя тебе тоже определенно не стоит, несмотря на то, что ты теперь больше не человек.

- Не человек... - эхом отозвался Каинар. - А кто?

- Как это ни прискорбно, в твоем теле очень мало что осталось от тебя прежнего, - вздохнул вемпари. - У тебя даже сложение было иным. Ты не зверь, но и не человек... Очень многое в тебе от нас, вемпари, причем в прямом смысле. Даже кровь. Так что ты, в какой-то мере, наш родич теперь. Ты химера. Ну, или... химер, если говорить о мужском роде.

Янос спокойно смотрел в золотые требовательные глаза. Они могли напоминать кошачьи, если бы не были настолько человеческими - яркого искристого, как драконье вино, золотого оттенка, с разбегающимися от зрачков к ободку радужниц янтарно-красноватыми лучиками.