Яна Горшкова - Душа осени

В большом зале полукровки не было. Хэлгэ двинулся дальше.

Арсенал. На пороге оружейной он замер и на какое-то время забыл, как дышать.

Рамборг плясала с двумя клинками.

Здесь не было места строгим канонам, тысячелетиями выверенным движениям. Это была импровизация, блестящая и непредсказуемая, смертельная импровизация на грани срыва, пляска по самой кромке под одну ей слышную музыку. Рваные, незавершенные движения. Рваный, сбивающий с толку ритм. Два небольших парных клинка были даже не продолжениями ее рук, нет, — это были отдельные, почти одушевленные, почти мыслящие существа, которые по какой-то странной прихоти судьбы подчинялись ее воле… или творили ее волю… или это они ее вели?

Это было искусство на порядок выше того боя с тварью. Хэлгэ вдруг вспомнил, что он очень, очень давно не видел, как Рамборг тренируется. И что он очень сильно хотел бы знать, как давно она выработала этот стиль боя… и кто ее этому научил.

Не сама же научилась?

Потрясающе красивым, текучим движением она завершила тренировку, припав на одно колено и скрестив мечи перед собой. Склоненная голова, расслабленное, неподвижное, смертоносное тело.

Кошка.

Несколько ударов сердца в полной неподвижности и, наконец, — почтительный поклон, клинки в ножны. Рамборг поочередно коснулась губами старой черной кожи ножен и вернула оружие на стойку.

— Прекрасный танец, моя княжна, — подал голос Хэлгэ. — Я не помешал?

— Ничуть, — она дернула плечом, не оборачиваясь. — Я слышала, что ты вошел.

— Я и не знал, что ты теперь так хороша с двумя мечами. Помнится, раньше ты предпочитала один.

— И до сих пор предпочитаю. Но я не смогла удержаться, настолько они хороши!

— А я бы не хотел сойтись с тобой в настоящем бою, — в устах гордого сидхэ это было наивысшим комплиментом, — но с удовольствием составил бы тебе компанию на тренировке.

— Сейчас я бы выпила эпэссы, — полукровка повернулась к нему, стягивая перчатки, — а потом можно и поплясать, коли есть охота. Но я хотела спросить тебя, Хэль… — она запнулась и прикусила губу. — Впрочем, не теперь. Идем. Чай уже заварился, должно быть.

Сев на шкуру рядом с маленьким низким столиком, Рамборг налила себе эпэссы и с наслаждением вдохнула ароматный пар. Хэлгэ какое-то время молча потягивал напиток, рассматривая ее сосредоточенное лицо.

— Ты начала говорить о чем-то.

— Да, — княжна глотнула чаю и нахмурилась. — Есть кое-что, чего я никак не пойму. Этот бой с тварью. Я убила червя, так?

— Да.

— Одна?

— Именно. Я только помешал бы тебе, а потому просто не стал вмешиваться.

— И был совершенно прав. Но, Хэлгэ, — Рамборг отставила чашку и подалась вперед, — а как я это убила?

— То есть?

— Ты видел всю схватку. Я же была в боевом трансе…

— Не только в боевом. Боевой и магический… и очень глубокий. Леадарн с тебя шкуру спустит, если узнает.

— Ой, не надо сейчас о Леадарне! — она поморщилась. — Лучше скажи… Оружия у меня не было.

— Рамборг, ты сама была оружием. Я первый раз такое видел. Возможно, и для Перворожденных это было бы новостью, хоть я и не уверен. Ты делала то, что нам всегда запрещали. Но это не главное. Рамборг, ты помнишь, что сотворила Образ Меча?

— Образ Меча? То есть… материальный, ты хочешь сказать?!

— Ну да. Я хочу сказать именно это. Очень даже материальный.

— Проклятье! Но как?! И почему я никогда не могу вспомнить, что и как я делала?!

— Знаешь, в основном мне запомнился смех. Хохот. Совершенно дикий хохот, который, должно быть, и разрушил чары твари…

— Смех… — задумчиво протянула она. — Смех. Стой! Я, кажется… — она подскочила так резко, словно ее кто-то ужалил. — Ну да, конечно!

Прежде чем Хэлгэ сумел что-либо сообразить, полукровка уже метнулась обратно в оружейную. Сидхэ пожал плечами и заинтересованно обернулся к дверям арсенала, за которыми она скрылась. Некоторое время оттуда доносилась лишь негромкая возня. Наконец раздался радостный возглас Рамборг, и вскоре она появилась, держа в руках потертые черные ножны с мечом.

— Вот, — она села на свое место и показала добычу. — А я-то думала, кто это там меня зовет! Что скажешь?

— Позволь, — Хэлгэ принял ножны и осторожно потянул меч наружу.

Он был старый. Более того, древний. И он не был эльфийским оружием, хоть и походил на клинки сидхэ. Слишком уж странной была работа по металлу.

— Не могу понять, — Хэлгэ повертел клинок так и этак. — Это не наша работа… но и не гномья. И уж точно не людская! Кстати, меч в отвратительном состоянии! И нет клейма мастера… Откуда он тут взялся?

— Хороший вопрос, — Рамборг забрала клинок и поднесла его поближе к лицу, осматривая лезвие. — Н-ну-у… не могу понять, что это за металл. Не наш это сплав, точно. Вообще на сталь не слишком похоже. Хэль, это ведь схрон твоих родичей, может…

— Если б я когда-нибудь слышал или читал об этом мече, я бы не забыл, — слегка обиделся Хэлгэ. — Нет. И, по-моему, им вообще никто из наших не сражался. Видишь эти сколы на клинке?

— Металл не кажется таким уж мягким… По правде-то, Хэлгэ, я там сейчас пробовала… знаешь, он рубит нашу сталь. Что же могло повредить такой меч?

— Странное оружие. Мне кажется, что он очень древний и… нет, не мертвый, но души в нем сейчас нет.

Полукровка серьезно кивнула, покачивая меч на ладонях.

— Изогнутое лезвие… удлиненная рукоять… — размышлял Хэлгэ вслух. — Его как для тебя делали.

— Да. Он мне по руке. Насчет души… Думаю, он просто недоделан. Да. Если заполнить эту форму содержимым…

— Так в чем же дело? — эльф пожал плечами. — Знаешь, кузница тут есть.

— Полагаешь, мне такое под силу? — Рамборг недоверчиво фыркнула.

— Как ты можешь знать, пока не попробуешь? Я видел тот кинжал, что ты подарила Лиэ. Попробуй. Та сущность, что ты сотворила… или пробудила, уж не знаю, как оно было на самом деле… Так вот, она требует для себя достойного прибежища.

— Меч принадлежит твоему Дому. Я не могу.

— Можешь. Им, похоже, сотни лет никто не интересовался… а я — наследник, и вправе сделать тебе такой подарок.

— Ты поможешь мне в кузне?

— Конечно.

— Что ж… тогда нечего тут сидеть. Идем.

Она встала и протянула Хэлгэ руку. Снежный сидхэ улыбнулся и пожал ее. Мгновение они стояли так, сцепив руки в эльфийском рукопожатии, за запястья, и Хэлгэ чувствовал, как царапают его кожу шершавые валики старых мозолей на ее небольшой твердой ладони. Потом Рамборг подалась вперед и коротко поцеловала его в губы.

— Спасибо, — сказала она. — За меч… и за мою шкурку, которую ты спас.

— Пожалуйста. За меч. А остальное… проклятье, Лиэссат! Мы квиты. Хотя мне кажется, что это я тебе должен.

— Н-ну-у… — полукровка протянула свое любимое словечко, словно мурлыкнула. — Если ты это так расцениваешь… Идем же! У нас еще будет время поговорить о долгах.