Яна Горшкова - Душа осени

Леадарн, военачальник Вэннэлэ из Дома Рассвета, вышел из конюшни, на ходу отряхивая перчатками длинные полы офицерской аст'алхэ. Ллаэслин покачал головой:

— Ты хочешь обсудить это здесь и сейчас?

— Почему нет? Пойдем в дом. Нам не помешает сейчас горячее вино и ужин.

— Ужин, конечно, не помешает… — Ллаэслин вошел в дом вслед за хозяином, в очередной раз поражаясь схожести их вкусов.

Нынешний глава Дома Рассвета жил, мягко говоря, скромно, придерживаясь древнеэльфийского принципа не обременять себя излишествами, если можно обойтись без них. Впрочем, вряд ли он проводил дома так уж много времени. Леадарн частенько пребывал в разъездах, кроме того, у него имелась еще и офицерская квартира в башне над Главным Штабом в столице… В усадьбе Дома Рассвета башня тоже имелась. Леадарн считал, что любой эльфийский дом должен быть способен выдержать пару лет осады как минимум, поэтому построил себе настоящий донжон, к западной стене которого скромно прилепилась двухэтажная пристройка, в которой жили родственники полководца, а также его многочисленные ученики и воины. Впрочем, при всей надежности, башня Леадарна выглядела какой угодно, только не тяжеловесной. Естественно, ее называли Рассветной, и она полностью оправдывала свое название. Строить в Доме Рассвета умели так, что от зависти удавились бы и гномы.

В башне Леадарна было два подземных этажа и четыре наземных. На втором подземном размещалась баня, на первом — кладовая с источником воды, первый наземный этаж целиком занимал холл с галерейкой вдоль стен, далее лестница вела в каминный зал. На третьем находился кабинет хозяина и библиотека, на последнем — спальня и небольшой арсенал. Наверху имелась смотровая площадка, крытая галерея для лучников и запас дров для сигнального огня. Зачем Леадарну на крыше две катапульты и четыре баллисты, Ллаэслин давно уже отчаялся понять. Предусмотрительность сидхэ из Дома Рассвета вошла в легенды, так что в усадьбе наверняка имелись и другие подземные помещения, в том числе и секретный ход… и хорошо, если один. Нелюбовь эльфов к подземельям Леадарн называл истерией и предрассудками и считал, что если кто-то страдает боязнью замкнутых пространств, то это личные трудности страдальца.

— Можно подумать, что ты готовишь переворот, — пошутил Ллаэслин, входя в кабинет полководца. — Ну зачем тебе на крыше столько орудий?

— Ты помнишь Драконьи Войны, Ллаэслин? — Леадарн отдал верхнюю одежду двум очередным ученикам, бесшумно появившимся откуда-то из глубины дома. — Вот и я помню. Проходи. Мальчики сейчас накроют на стол. Эмэ, я не настаиваю на объяснениях, но все же надеюсь их получить. Что за странная затея? Почему ты отправляешь их пёс знает куда, да еще и собрав всех вместе? И под началом Рамборг?

— Девочка хорошо показала себя на границе.

— Не спорю. Но они все показали себя не хуже. Что это за бред: какие-то пираты, какие-то нападения…

— Нападения действительно были.

— С пиратами успешно справляются охранники караванов и порубежники. А уж эта придумка о кознях муирэн! Тут ты превзошел сам себя. Ты отправил их ловить призраков.

— Это предлог. Я хочу посмотреть, как они будут работать вместе.

— Они уже работали вместе.

— В Вэннэлэ, Ллеах, в Вэннэлэ. Если они и перебирались периодически за границы наших земель, то поодиночке и ненадолго, в поисках приключений… мальчишки особенно! Разве к этому мы их готовили?

— Ллаэслин… Ты назвал их «созвездием», а Рамборг — «двойным клинком». Ты приписал их к разведке… Возможно, здесь ты и прав. Но если они раскусят твою затею (а они раскусят, это вопрос времени), так вот — когда они поймут, что это очередная проверка, что ты их дурачишь и ничего серьезного им не доверил… Какова, по твоему, будет их реакция? Они уже взрослые, совершеннолетние, поднакопившие кое-какой опыт воины. Они хорошо показали себя за последние годы. Та же Рамборг — Старший Страж Северного Рубежа! Ты не хуже меня знаешь, что у порубежников не так-то просто повышают в званиях! Эрил — «двойная ветвь», Хэлгэ — «две звезды»… и перечислять можно долго. А ты отправил их играть в солдатики. Они будут… разочарованы, так мне кажется.

— Разберусь.

— И еще одно. В том районе идет действительно серьезная работа. Если они помешают?

— Они не выйдут на такой уровень, Ллеах. Они хороши, но не настолько, чтоб разрешить проблему, над которой столько лет бьемся мы и Хранители.

— А если ты их недооцениваешь? Если им повезет, — и они действительно что-то раскопают, Лиэх-Эмэ, что тогда?

Ллаэслин пожал плечами, скрывая беспокойство.

— Что ж, тогда… Тогда они докажут, что действительно оправдали все то время и силы, что мы на них затратили.

— Ты боишься этого?

— Если честно, Ллеах… Боюсь, да, — но и надеюсь одновременно.

Лиэ Лиэх'хэл, наследный князь Вэннэлэ. Лиан.

Лиэ соскользнул с коня и небрежно перебросил поводья мальчику-слуге. Мальчик исправно получал из рук эльфа небольшую ежедневную мзду, поэтому за коня можно было не беспокоится. Лошадь была куплена по случаю в одном из людских селений поблизости — сидхэ мог, конечно, появится тут верхом на своем белоснежном Сыне Бури, но не рискнул бы оскорбить благородного скакуна вынужденным постоем в этом крысятнике. Выбирая лошадь, князь эльфов особо не привередничал — честно сказать, бедная кобылка выглядела на момент покупки как собственные мощи. Но после недолгого общения с эльфом у затюканной серой скотинки появились сперва мышцы, потом даже легкий жирок, а затем и характер, причем нелегкий. Впрочем, Лиэ выходки кобылы искренне забавляли, а вид залоснившейся шкуры и довольной сытой морды вызывал у него вполне законную гордость. Исцеление бедняги далось эльфу нелегко, но дело того стоило. Он предпочитал общаться с кобылой, чем с обитателями места, в котором он был вынужден пребывать.

Сидхэ неслышно фыркнул, наблюдая, как мальчишка возится с лошадью. Серая явно не желала без спора уходить в стойло, и конюх улещивал ее всеми доступными способами. Получив взятку в виде яблока, кобыла сменила гнев на милость и позволила себя увести. «Парень и вправду любит лошадей, — подумал Лиэ, — Единственное неиспорченное существо в этом отвратительном местечке».

Лиэ вздохнул, в который раз окидывая взором унылый пейзаж убогого портового поселка. Фантазии его обитателей не хватило даже на то, чтоб придумать ему постоянное название. Бухта, на эльфийских картах именуемая Бухтой Убывающей Луны (она и вправду точь-в-точь походила на умирающий месяц), аборигенами звалась по-разному. Местные жители, промышлявшие, в основном, рыболовством и собирательством, называли бухту Богатой, а свой поселок — Рыбачьим. Однако основной статьей дохода здесь было пиратство, вернее, обслуживание пиратских и торговых судов, что прятались здесь от военного флота Элтайна, своих же более сильных собратьев по ремеслу и грозных флотилий муирэн, которые, по сути, и контролировали эти воды. Моряки называли бухту Гнилой, Счастливой, Зеленой… и еще сотней разных названий, зачастую не слишком приличных. Вероятно, местных это вполне устраивало.