Валерия Лихницкая - Элантида

А еще этот ураган… Хранительнице пришлось потратить немало сил и времени, чтобы привести в чувства выжившие цветы, деревья, и кустарники в этих дивных Садах — такого ужаса, что испытали бедняжки в эту ночь, она не пожалела бы даже злейшему врагу. С самого утра она вместе с другими эльфами, которых сама выбрала себе в помощники, восстанавливала растения в Сердце Чертог — хуже всех пришлось Лесу и ее прекрасным Садам, но если с Садами она справилась лично, никого не пуская в доверенные ей владения, то в Лес пришлось отправить несколько отрядов, остальных же эльфов распределять по всем Чертогам и за их пределы, пострадавший от буйства стихий. Как бы ни были велики силы Хранительницы, на исправления всех нанесенных ураганов увечий их все равно хватить не могло, и Латифа это прекрасно понимала.

Понимал это и Владыка, предоставив Хранительнице право самой решать, что ей делать, а что — нет… Так, по крайней мере, хотелось думать Латифе. После урагана она видела Владыку лишь мельком, когда он заглянул в ее Сады, проходя по любимой аллее Повелительницы, которую сейчас отчего-то вспомнила девушка, — она тут же бросилась к нему, объявила о своей готовности к действиям и выпалила свой «план спасения», попутно попросив у Владыки разрешения взять на себя командование эльфами, которые могут ей понадобиться для проведения данной операции. Илидор погладил ее по голове, назвал умницей, кивнул и продолжил свой путь.

Вспомнив этот эпизод, Латифа побледнела. А что если… он совсем не слышал ее, и все это время был занят своими мыслями, а кивнул лишь машинально, чтобы его маленькая девочка успокоилась и не препятствовала ему идти туда, куда он собирался? Тогда, в пылу работы, осененная идеей спасения Изумрудных Чертог, она совсем не обратила на это внимания… А что, если Владыка Илидор ушел туда, откуда не возвращаются?!

Латифа запаниковала. Нет, этого не может быть. Как говорила госпожа Аллеан, Владыка Илидор никогда этого не сделает — ему не позволит долг перед его народом, перед теми, кто его любит… Но она же и упоминала, что Бездна не признает долга, Бездне не важно, любит он кого-то или нет, хочет он уходить или не хочет, она просто забирает того, кого выбрала, не спрашивая его желания… стоит лишь подать ей повод…

А повод есть. И не один. Их предостаточно. Потеря любимой жены, ушедшей за грань, потеря любимого сына, ушедшего в неизвестность, а теперь — беда, обрушившаяся на его дом, его вотчину, его Изумрудные Чертоги. Не говоря уже о том, что он должен чувствовать, зная, что Инквизиция творит в этом мире, в котором он, Илидор, в свое время был наместником Богини…

Латифа яростно замотала головой. Нет, этого быть не может… потому что так быть не должно. Потому что она, Латифа, дочь Талиэна, дала клятву — самой себе и тем, кто ушел в мерцающий туман, клубящийся над холмом Белых Цветов. Девушка прищурилась, вскинула острый подбородок. Главное не опоздать. Главное — успеть. До того, как…

— Милая моя девочка!

Отец… как не вовремя!

— Я так и знал, что встречу тебя здесь!

Где же мне еще быть? Это место моей работы…

— Все только говорят, что о твоих подвигах!

Неправда, все говорят только об урагане.

И еще о том, что Владыка спятил. Или, — после разъяснительной беседы, проведенной с недовольными Хранительницей Садов, — что он задумал какой-то хитрый план, благодаря которому эльфы скоро победят какое-то там мировое зло, и сейчас он ничего не делает нарочно, дабы обмануть противника и убедить его в своей полной недееспособности. Надо сказать, что эта часть «хитроумного плана» Владыке удалась блестяще — насчет гипотетического противника говорить сложно, но вот некоторых эльфов убедить в недееспособности Владыки оказалось проще простого. К счастью, основная масса народа была настолько предана Повелителю, что подобных мыслей не допускала, а несознательные граждане после выступления Латифы распрощались с крамольными идеями, уверовав во всемогущество Верховного Мага Перворожденных.

Вот о чем все говорят.

— Отец… прости, но я спешу.

— Спешишь? — казалось, удивлению Талиэна не было предела. — Но…

— Я очень спешу.

Талиэн распахнул глаза. Латифа нетерпеливо вздохнула. Да, какой бы она Хранительницей не была, как бы ее ни почитали при дворе Владыки, Талиэну она дочь. Которой, будь она хоть сто раз героиня отечества, теперь грозит выволочка — за то, что перебила Высокородного, и, тем более — министра, и, что уж совсем непозволительно — отца.

— Прости, отец, я скоро вернусь.

Надеюсь…

— Ты куда? — сорвавшийся от клокочущего гнева голос в спину.

Спасать мир… ну, или хотя бы Чертоги… Да ладно, просто Владыку… будущего свекра…

— Исполнять свои непосредственные обязанности.

— Это так срочно? — в голосе Талиэна прозвучали нотки сомнения — прекрасно, возможно, выволочка отменяется…

— Срочнее не бывает.

Как бы не опоздать…

— Тогда не буду задерживать. Но как управишься — возвращайся.

— Разумеется. Еще раз извини…

Латифа не знала, услышал ли отец ее последние слова — она скользила, едва касаясь земли — как тогда, в детстве, когда она почти парила, едва поспевая за легкой поступью госпожи Аллеан. Сады остались за ее спиной, впереди показался лес… Она бежала все быстрее, пытаясь понять, почему охватившее ее беспокойство нарастает с каждым мгновением — и она была уверена, что тревожная догадка здесь не при чем. Вернее, что-то еще беспокоило ее, кроме этой догадки, которая вообще могла оказаться неоправданной, на что Латифа искренне надеялась, молясь потерянной Богине, мудрым душам ушедших эльфов, духам леса и всем тем, о ком только могла вспомнить. И все же это странное чувство никак не хотело ее оставлять. Она попыталась привести в порядок разбегающиеся в панике мысли и шагнула в лесную чащу.

Лес… что не так с лесом? Учитывая последние события, глупый вопрос. Да, лес изрядно потрепан ураганом. Да, деревья, кустарники, цветы и травы, не говоря уже о птицах и перепуганных зверушках, — еще долго будут приходить в себя. Но дело не в этом. Ураган мог сломать ветви, тонкие деревца даже вырвать с корнем… но не иссушить.

Латифа замерла, увидев то, чего даже представить себе не могла — тем более, здесь, в Изумрудных Чертогах. Трава под ее ногами была пожелтевшая, кое-где даже сухая — пожухшая, не то выжженная, не то иссушенная, как бывает с травой в степи под палящим солнцем, когда лучи не греют, а обжигают, ветра не разносят прохладу, а сушат, а дождей не бывает вовсе. Но… ведь это же Лес, роскошные кроны деревьев надежно скрывают нежную траву от солнца, да и оно само никогда не причиняет вреда детям Чертог — будь то эльфы, птицы или цветы…