Валерия Лихницкая - Элантида

Арион смотрел на него с нескрываемым изумлением — видеть графа Рейнгарда таким ему еще не приходилось.

— Я вас удивил, Магистр? — грустно улыбнулся Вальдос. — Не переживайте, это тоже скоро пройдет. Просто обидно сознавать, что все это время меня использовали, как… а я даже не сопротивлялся, радуясь периодически получаемым подаркам. Как продажная девка, честное слово!

Арион закусил губу, понимая, что ничем помочь молодому магу не в силах. Вальдос, заметив его неловкость, только махнул рукой.

— Ладно, не обращайте внимания, — хмыкнул он. — Простите, что-то я разоткровенничался. Честное слово, вызывать ваше сочувствие в мои планы не входило. Но что я вас удивил — рад. Это действительно дорогого стоит. Не представляете, как мне хотелось увидеть на вашем лице ошарашенное выражение!

Магистр округлил глаза, и тут же, покачав головой, рассмеялся.

— Да, граф, ошарашенное — это мягко сказано. Счастлив, что узнал вас с другой стороны.

— В самом деле? — хохотнул Вальдос. — Ну, вот и ладненько. Предлагаю выпить за знакомство и на сем тему моего самобичевания закрыть — сам я себя слишком люблю, чтобы долго говорить о себе гадости, да еще и при людях, а никому другому — уж не обижайтесь, Магистр, даже при всем моем к вам уважении — не позволю. Граф я, все-таки, или кто?

— Граф, разумеется, — кивнул Арион, салютуя ему поднятым бокалом.

— Вот и прекрасно. Вы еще хотели спросить что-нибудь злободневное?

— Нет, — рассмеялся Магистр, — думаю, пока хватит. У меня были, конечно, вопросы, но…

— Так задавайте быстрее, пока я еще в состоянии с вами разговаривать.

Арион прищурился, прикидывая количество выпитого графом Рейнгардом, смерил взглядом графин, потом внимательно посмотрел на Вальдоса и только приподнял бровь.

— Вы не производите впечатления… мм… нетрезвого человека…

— Так все еще впереди, — заверил его граф. — Знаете, в чем особенность нашего рейнгардского вина? С ним обязательно нужно знать свою норму. Его можно пить, и не пьянеть совершенно, но стоит перебрать чуть больше тебе положенного — все. Хотя… мне, вроде бы, давно уже пора… Даже странно. Нервы, должно быть. Ну да ладно. Что вы еще хотели?

— Один вопрос, и я вас больше не буду мучить. А Инквизиция?

— Что — Инквизиция? Та, что есть в Рейнгарде? Здесь их очень мало, они нам ничего не сделают. Разве что подкрепление вызовут. Но на это нужно время. Не переживайте, что-нибудь придумаем. В любом случае, это будет не сегодня. И не завтра.

Арион улыбнулся, положил руку на плечо графу.

— Да, вы правы. Еще раз благодарю вас. За прием. И… за все.

— На здоровье. Вы к своей даме?

Магистр опустил глаза, на его щеках заиграл румянец.

— Да ладно, не смущайтесь, как девица на первом свидании, — хмыкнул Вальдос, возвращая ему остроту. — Отдыхайте, Магистр. Вы это заслужили.

— А вы?

— Я? — граф снова позвонил в колокольчик. — Да не смотрите на меня так, у меня правда все в порядке. Идите. Я тоже сейчас пойду, высплюсь хорошенько. На ужине вы меня не узнаете — буду свеж, лучист и изыскан, как на приеме у Его Величества.

— Не сомневаюсь. И все-таки…

Магистр замолчал, натолкнувшись на взгляд Вальдоса. Потом передернул плечами, коротко вздохнул, и, понимая, что графу необходимо побыть одному, откланялся и вышел из комнаты. На лестнице он встретил слугу, несущего в обеих руках по графину вина. Арион только вздохнул — молодому графу Рейнгарду нужно было слишком много переосмыслить, слишком много понять, слишком много решить… и он, Магистр, при всем желании, помочь ему не в силах. Что ж, оставалось надеяться, что Вальдос справится со своей ношей.

Арион мысленно пожелал ему удачи в этой нелегкой битве — должно быть, в самой главной битве молодого мага, — и направился к своим покоям.

— Госпожа Аллеан, а как умирают эльфы?

— Эльфы? Они не умирают. Они уходят.

— Так же, как ушла Богиня?

— Нет. Богиня ушла из этого мира. А эльфы уходят за Грань. Только там они могут возродиться для новой жизни… Или же их поглощает Бездна…

— Прости, госпожа, но я ничего не поняла.

— Это замечательно, Латифа. Ты еще слишком юна, чтобы задумываться о таких вещах.

Маленькая эльфийка подняла на Повелительницу Изумрудных Чертог глаза цвета ночного звездного неба.

— А ты никогда не уйдешь?

— Я? Нет, конечно, — Аллеан рассмеялась так звонко и легко, что цветы в саду потянулись к ней своими разноцветными головками, чтобы порадоваться вместе со своей госпожой.

— А Владыка Илидор?

Перворожденная в одно мгновение стала серьезной и пристально посмотрела в глаза маленькой Латифы.

— Нет. Никогда, — она проговорила это уверенно и почти торжественно, словно произносила слова клятвы.

Девочка задумчиво кивнула, осторожно прикоснулась к нежным лепесткам прекрасных цветов, которые растут только здесь, в Изумрудных Чертогах Владыки Илидора.

— Он никогда не уйдет, — повторила Аллеан. — Потому что без него не будет этих садов, этого дивного леса, этих рек.

Латифа взмахнула длинными ресницами.

— Это все погибнет?

— Может, и не погибнет, — пожала плечами Повелительница, — но таким не будет уже никогда, — она погладила девочку по голове. — Но не переживай, он все это прекрасно знает, и поэтому никогда не сможет… и не захочет уйти. Ведь у него есть мы.

— Мы — это…

— Мы — это эльфы. И все, кто здесь живет — в Чертогах и… во всем мире.

Девочка слегка наклонила цветок, осторожно поднесла его к губам, он, играя, тут же пощекотал ее тычинками.

— А… что там, за Гранью? — не унималась Латифа. — И что такое Бездна?

— Бездна? — госпожа Аллеан вгляделась куда-то вдаль, будто ответ на бесчисленные вопросы любопытной малышки находился там, далеко, за горизонтом, потом, видимо, на что-то решилась, взяла девочку за руку и коротко скомандовала. — Пойдем.

Латифа побежала за Повелительницей, почти не касаясь земли, скользя маленькими ножками над сочной зеленой травой.

Скоро Сад остался далеко позади, и Перворожденная устремилась в лесную чащу. Она шла, не разбирая дороги, но этого ей и не требовалось, ничто в лесу не вставало на ее пути — деревья расступались, приветствуя Повелительницу, кустарники подбирали раскидистые ветви, вытягиваясь, словно на параде. Со стороны казалось, что она плывет по воздуху — ее шаг был легким и быстрым, длинное платье скрывало стопы, и движения ног не было видно — только лишь игривый ветер оставлял волны на полупрозрачной ткани, а следов от ее поступи не было ни на траве, ни на земле — ни на чем, куда бы ни ступала Высокородная.

Наконец, миновав заросли, Аллеан вышла на поляну. Латифа застыла как завороженная. Посреди поляны возвышался холм — маленькая эльфийка даже удивилась, что никогда не видела его раньше. Он был величественным, и… каким-то необычным — то ли трава здесь была ярче, то ли солнце светило как-то особенно, и его свет казался волшебным, обволакивающим все вокруг, он отражался от лепестков белых цветов, которые здесь расстелились белым ковром, — и возвращался обратно, к небу, оставляя за собой едва заметный след, повисший над поляной невероятно красивым мерцающим туманом.