Валерия Лихницкая - Элантида

— Не знаю… повезло, наверное…

— Дани, — я хотела его приободрить, но неловко замолчала, к стыду своему, не найдя слов, которые были бы уместными в данной ситуации.

Однако, к счастью, никаких слов не потребовалось. Через мгновение он встряхнулся, сбрасывая с себя груз болезненных воспоминаний, и задорно мне подмигнул.

— Да ладно, что было — то было, — уже нормальным голосом заговорил он. — А если честно — правда, не помню, как выбрались. Вот что охренели мы там по полной и обос… ой, извини, в смысле — испугались сильно — это я помню. А в остальном… в общем, стали мы героями, можно сказать, не приходя в сознание. Нет, Кори еще молодцом был, а я на то время вообще ничего, кроме этих рудников не видел, а тут — нате, пожалуйста! Я думал, он со мной вообще после этого разговаривать не будет — все-таки, это была моя бредовая идея туда сунуться.

— А я и не рразговарривал, — вставил свое слово орк. — Я после той пещерры вообще трри дня рразговарривать не мог.

Дани рассмеялся, легко и непринужденно.

— Да, кстати, извините, что я тут раскис маленько, — несколько смущенно заговорил он, — даже не думал, что меня так расколбасит… Ну что? Перекурили? Тогда пошли дальше, господа путешественники, — и тут же двинулся дальше.

Мы только развели руками, учитывая, что инициатором и перекура, и привала, являлся только Дани, и, собственно, только его мы и ждали. Орк многозначительно вздохнул, давая понять, что нам еще повезло.

— Кори, хватит на меня жаловаться! — возмутился Дани, не оборачиваясь.

Орк повернулся к нам, вытаращив глазки-бусинки, словно ища справедливости. Это было так умилительно, что мы тут же расхохотались, и тогда уже пришла очередь удивленно хлопать глазами Дани. Корд расплылся в донельзя счастливой улыбке — он был отомщен. Справедливость восторжествовала. Поняв, в чем дело, Дани тоже рассмеялся, потом махнул на нас рукой. Мы двинулись дальше.

Маленький толстенький человечек, заложив руки за спину, расхаживал по очень красивой, хотя несколько мрачноватой и даже довольно чопорной гостиной, с любопытством рассматривая гербы, развешанные на стенах, украшенные крупными рубинами и черным жемчугом. Это нехитрое занятие так его увлекло, что он то отходил подальше, чтобы охватить взглядом полную картину, то, наоборот, подходил к самым гербам, даже вставал на цыпочки, пытаясь лучше разглядеть огранку драгоценных камней, проводил по ним пальцами, одобрительно кивал в ответ своим одному ему известным мыслям или иногда возмущенно причмокивал, покачивая головой.

Это продолжалось довольно долго, и молодой человек в ливрее, стоящий у дверей, наблюдая за беспокойным гостем, уже начал терять терпение.

— Послушайте, ваша милость, — наконец, не выдержал он. — Я вам уже в сотый раз говорю, хозяина сегодня не будет, он отбыл по неотложному делу и не сказал, когда вернется…

— А я тебе уже в сотый раз отвечу, — невозмутимо ответил толстяк, не отрываясь от своего занятия, — что он будет сегодня, и я его обязательно дождусь, поскольку выполняю поручение самого Архимагистра Каравалорна, если это имя тебе, конечно, что-либо говорит.

Юноша закатил глаза.

— Конечно, говорит, — буркнул он, — только вы могли бы передать…

— Нет, не мог бы, — упрямо ответил гость, — поскольку обязался передать волю Архимагистра лично. Приказ у меня такой. А знаешь, что бывает с теми, кто не выполняет приказы Архимагистра? — грозно нахмурил он брови.

Паренек пожал плечами.

— Мне-то откуда знать? Я еще ни одного приказа от него не получал.

Толстяк вытаращил на него мгновенно округлившиеся глаза и захохотал.

— Вот молодец, пацан! — он вытер рукавом дорожного плаща выступившие слезы. — Наглости тебе не занимать. Ну, спасибо, насмешил — давно я так не веселился. А ты сам-то кто такой будешь?

— Я? Ученик господина Нилфора, артефактора…

— Ну, кто такой господин Нилфор, я знаю — как-никак, я к нему и прибыл, — хохотнул гонец, — а ты сам-то кто? У тебя имя есть?

Мальчик горделиво вздернул подбородок.

— Есть, конечно… Торлус. Торлус Кин, подмастерье.

Гость заинтересованно приподнял бровь.

— Подмастерье? Нехорошо обманывать старших, молодой человек, — укоризненно покачал головой толстяк.

Лицо юноши залило краской.

— Послушайте, ваша милость, — процедил он сквозь зубы едва сдавленным от сдерживаемой ярости голосом, — только из уважения к вашему возрасту и к Архимагистру Каравалорну, чье имя вы представляете в замке моего хозяина, я терпеливо сношу ваши насмешки, но это уже чересчур!

— Погоди, малыш, причем здесь насмешки? — без намека на издевку развел руками толстяк, — подмастерьем становится только ученик, поступивший в академию и несколько лет проучившийся в самой Гильдии под началом одного из Мастеров. А ты разве учился на мага?

Мальчишка растерянно захлопал ресницами.

— Нет… — как-то сразу сдулся он, — я с самого детства служу у Мастера Нилфора, помогаю ему в кузнице… он меня всегда подмастерьем называет…

— В кузнице? То есть, с самими артефактами работаешь?

Мальчик смущенно замотал головой.

— Ну, не совсем… Я работаю с ними до того, как они становятся артефактами… мой отец — ювелир, и я могу работать с камнями, с металлами, а мастер потом их… ну, как это? Зачаровывает… Но в основном, самые важные он, конечно, делает сам, от начала до конца.

— Ах, вот оно как… — кивнул гонец. — А это, — указал он на гербы, которые так долго рассматривал, — твоя работа?

Юноша с гордостью кивнул.

— Хорошая, — с видом знатока оценил гость. — Тонкая. Молодец. А в Академию не думал поступать?

Торлус пожал плечами.

— Так там способности нужны…

— Ну, это понятно, но ты ж не валенок деревенский, правда?

— Да, но к магии у меня нет дара. К сожалению.

— Это тебе хозяин сказал?

Юноша неуверенно кивнул.

— Ерунда, — махнул рукой гонец. — Дар у тебя есть, небольшой правда, но развить можно очень прилично. А хозяин твой, видимо, просто не хотел терять хорошего ювелира.

— Да как вы смеете! — взвился паренек. — Мой хозяин…

— Жук — твой хозяин, — перебил его толстяк. — И вообще, скотина порядочная. Вернее, как раз непорядочная. Это и еще кое-что вроде того я и должен ему передать. От Архимагистра.

Мальчик побелел от гнева, его губы задрожали, он уже открыл рот, чтобы ответить и вообще, выставить вон из замка этого противного толстяка, имеющего наглость наговаривать на его господина, да еще и в его доме, но гонец вдруг заговорил неожиданно резко и ядовито.

— А что ты ответишь, малыш, если я скажу, что твой господин работает против Гильдии? Что он продает артефакты Инквизиции? — толстяк будто стал выше ростом, каждым словом вбивая Торлуса в пол. — Что он заслуживает изгнания или же — смерти? И ты, — он ткнул пальцем в позеленевшего ученика, — в этом замешан тоже. Как соучастник. Как тебе?