Ольга Сергеева - Хозяин Стаи

Зан не стала отступать: эти патийцы слишком хорошо выучены, ей все равно не удастся держать их всех с одной стороны. Она шагнула вперед. Правая рука поднята на уровень плеча, и норла-клинок смотрит вперед и немного вниз. Левая — возле бедра, и клинок направлен в сторону и верх. Защита? Нападение? Все вместе. Стальной смерч!

Мужчина напали на нее одновременно. О да, они были прекрасными воинами! Сильными, быстрыми, тренированными драться как одна команда. Три огромных меча, каждый длиннее, чем ее норлы-клинки. И тяжелее. И, кажется, ничуть не медленнее.

Или все-таки медленнее? Три против двух в ее руках, а она еще жива?

Зрители на трибунах выли от восторга. Разбирали ли они хоть что-нибудь? Могли ли отделить один удар от другого? Серебряная паутина клинков, налетающих друг на друга, сталкивающихся, скользящих лезвиями… Словно их не пять всего — на четверых человек. Их не может быть всего лишь пять! Фигуры мужчин, закованные в плотные доспехи. Высокие, огромные, слишком, невероятно, быстрые… Плотным кольцом. И не могут сомкнуться! Им осталось сделать всего один шаг, но та, что в центре, обжигает сильнее пламени.

За движениями девчонки не уследить. Никто больше не дерется так, как она! Ее клинки плетут немыслимый узор, каждую секунду меняя направление, успевая не только отражать удары трех мужчин, но еще и атаковать, проскальзывая между их мечей, находя щели в казалось бы непробиваемой обороне. Ее тело ни секунду не стоит на месте. Она двигается, перетекая из стойки в стойку. Она отклоняется, пропуская удары над собой, подпрыгивает, перекатывается по песку и вновь поднимается на ноги еще до того, как они успевают понять, что она упала! Плащ мечется за ее спиной, острыми жалящими крыльями взлетают и падают волосы. Губы приоткрыты, но плотная маска мешает разглядеть выражение ее лица. Боится ли она? Понимает ли, что ей пора испугаться? Ей не вырваться из зажавшего кольца. Но и им его пока не сомкнуть!

Толпа на трибунах выла от восторга. Такого боя можно было ждать вечность! Но Зан их не слышала. Клинки в ее руках сверкали смертоносным вихрем. И безумное, сжигающее душу чувство свободы бежало по венам. Здесь и сейчас только она была властна над собой! Свобода решить за себя: убить. Или свобода погибнуть!

Ей не пришлось даже прикрывать глаза — этого ей уже давно не было нужно. В долю секунды мир вокруг выцвел и тут же налился новыми красками, силуэты вокруг расплылись, обрастая цветными тенями. Она привычно шагнула на другой уровень зрения. Отметила сияние вокруг своих противников: бледно-зеленое у двоих младших и ярко желтое у старшего патийца. За прошедшие годы она успела заметить, что именное такое бывает у самых лучших бойцов. Желтое свечение было когда-то у Эзры. Ну, так она танцевала!

Воздух наполнен сияющим перламутром, таким густым, что остается лишь удивляться, как людям удается им дышать! Ярко-рыжее сияющее кружево Кора на самом краю восприятия. Он привычно не лезет под ноги к дерущимся гладиаторам, ожидая сигнала от хозяйки.

«Сейчас!»

Когда-то, чтобы сказать что-нибудь Кору, ей нужно было ловить нити перламутра, плывущие в воздухе, соединяться с ними собственным кружевом и по ним отправлять послание зверенышу. Наверное, впрочем, она и сейчас проделывала все то же самое. Хорошо, что ей уже не требовалось над этим задумываться. Три клинка против двух твоих — серьезный отвлекающий фактор!

Кор метнулся к тому патийцу, на которого она указала. Вначале боя она решила, что сегодня от зверька особой пользы не будет: плотные кожаные доспехи ему не прогрызть. Но сейчас все изменилось: минуту назад ее клинок достал ногу мужчины. Всего лишь царапина — тот даже скорости не замедлил. Но как раз то, что нужно для Кора!

Мужчина взвыл и сбился с атаки, когда тонкие и очень острые зубы рванули рану, выдирая из нее кусок плоти. Он попытался стряхнуть с себя звереныша, мигом забыв о своей основной противнице. Зан бы сейчас развернуться и одним ударом добить его. Но двое других патийцев были выучены действительно хорошо: ни один из них не прервал свою атаку, не бросился на помощь другу, даже не взглянул в его сторону! Но Зан не зря переходила на этот уровень зрения. Сейчас они увидят еще один фокус. Из ее любимых.

Раньше у нее такое получалось только с неразумными животными. Но три года боев — достаточное время для тренировок!

Кор рвал рану на ноге патийца. Тот вопил, пытаясь сбросить его с себя. Ему бы один раз махнуть мечом по крошечному меховому тельцу, но мужчина не делал этого, очевидно не слишком-то надеясь не попасть по собственной ноге. Зан все-таки пришлось ухватиться сознанием за взвешенные в воздухе нити перламутра и по ним потянуться к мужчине. Его сознание полыхало болью, его нога, которую рвали острые зубы, превратилась для него в центр мироздания. Голубое сияние, ровное почти над всем его остальным телом, вокруг ноги светилось грязными серовато-синими всполохами. Главное — помнить, что это только его боль. Зачерпнуть ее. Не нужно ничего представлять: ни рук, сложенных ковшиком, ни густой жидкости, которую можно было бы почувствовать на ощупь. Просто вот есть боль, вот она перетекает по воздушным кружевам перламутра. Немного усилия, и Зан кидает ее на другого патийца, на одного из тех, что еще нападает на нее.

Мужчина вскрикивает от боли. И от неожиданности выпускает меч из самих собой разжавшихся пальцев. Зан специально не прицеливалась. Так уж получилось, что ее удар пришелся по его правой руке! Рабыня упала вниз, пропуская чей-то меч над собой, и кувырком перекатилась под ноги мужчины. Не подымаясь, прямо с земли двумя мечами сразу крест-накрест полоснула по его ноге. Стальные пластинки доспехов, толстая кожа штанов, человеческая плоть, кость, хрустнувшая под клинками… Кровь горячей волной плеснувшая на Зан. Она по-кошачьи фыркнула и мотнула головой, стряхивая с волос густые темные капли, и одним плавным движением перетекла на ноги.

А мужчина вопил, уже как-то совсем по-другому, захлебываясь собственным криком. Он упал на землю. И его нога тоже упала. Раньше него. Отдельно. Его бывшая нога. Зан знала, что большинство ее коллег-гладиаторов на этом посчитали бы свою работу выполненной и оставили противника в покое: повезет и дотянет до конца боя — зрители, может быть, решат его не добивать. Он, конечно, останется калекой, но ведь выживет! Но еще Зан знала, что сама, оказавшись на его месте, предпочла бы, чтобы ее добили прямо сейчас.

Она шагнула к мужчине и с размаху вертикально опустила клинок в его грудь. Он прошел между стальных пластинок, между ребер и так же легко вышел назад, взметнув новый фонтанчик крови.

Крик, раздавшийся за ее спиной, заставил Зан обернуться. На этот раз в крике не было боли, а бы… Гнев? Патиец, тот, кого она определила как старшего из трех, несся на нее, подняв меч в замахе. Он хотел помешать ей добить того раба? Он ненавидел ее сейчас потому, что не успел? Кажется, их драка переставала быть просто представлением для толпы на трибунах!