Ольга Сергеева - Хозяин Стаи

Меч Ледя сверху вниз обрушился на Занилу. Он метил ей прямо в лицо, словно на самом деле хотел разрубить голову. Но она не собиралась позволять ему так быстро закончить их игру. Шест, развернутый горизонтально и выставленный перед грудью, принял и остановил удар. Твердая древесина содрогнулась и застонала, протестую против такого обращения. Ледь, чье лицо оказалось всего в тефахе от лица Занилы, не стал дожимать, преодолевая ее сопротивление.

— Если бы этот меч был настоящим, — усмехнулся он сквозь упавшие на лицо волосы, — он бы уже перерубил и этот шест, и тебя вместе с ним. Занила даже не подумала возражать. Она усмехнулась в ответ и сделала полшага вправо, разворачиваясь всем корпусом. И отталкивать шестом меч, разрывая столкновение, она тоже не собиралась, хотя Ледь этого и ждал. Именно потому, что ждал!

— Если бы у меня в руках была моя норла, — шест тоже поворачивался, следуя за ее телом. Меч соскользнул с него, потому что Ледь просто не успел его убрать и отступить. А в следующую секунду конец шеста уже прижимался к его шее, — я бы уже отрубила тебе голову!

— Не успела бы! — Ледь не стал пытаться увернуться или отступить. Меч в его руке стремительно нырнул вниз и остановился, только упершись кончиком в живот Заниле, намечая смертельный удар. — Знаешь, что самое сложное в этой драке?

— Проигрывать?! — шест или воображаемая норла в руках Занилы мгновенно убрались от его шеи, и она крутанула ее между ними, создавая смертоносный режущий вихрь. Опустить чуть ниже — и лезвия просто перерубят руку Ледя! Но он отдергивает ее раньше. Переворачивает меч обратным хватом и снизу вверх рукоятью ударяет по подбородку Занилы:

— Сохранять человеческий облик!

Точнее, пытается ударить! Потому что останавливает свою руку в волоске от ее кожи. И потому что ее просто уже нет в том месте, где она стояла еще секунду ранее! Занила делает двойное сальто назад, сразу на несколько аммов увеличивая расстояние между ними, и вновь вскидывает шест-норлу в боевую стойку. И улыбается Ледю.

— Конечно, ведь в облике кошки ты все же не столь медлителен! — Ледь с места срывается на стремительный бег, за секунду преодолевая это расстояние между ними, но она успевает добавить. — Прости, вы же не любите, когда вас называют кошками! — только вот в голосе ни капли раскаяния. Лишь насмешка и вызов, и ответом на нее — обрушившийся град ударов, которые теперь уже ей приходится отражать. А Ледь сквозь них еще умудряется произнести:

— Вообще-то я не имею ничего против, что бы лично ты называла меня кошкой!

Занила падает ему под ноги и, перекатом уйдя из-под очередного удара меча, норлой перерубает ему ноги. Но шест лишь намечает удар, а она усмехается, снизу вверх заглядывая ему в лицо:

— Да, я вспомнила: кошки они ведь такие пушистые и ласковые!

— И с когтями! — Ледь, перевернув меч острием вниз, как копьем, обрушивает его на Занилу, метя ей в грудь, но норла тут же поднимается, перехватывая удар…

Деревянные меч и шест не выдержали одновременно, просто сломавшись с противным пронзительным скрежетом. Занила мотнула головой, стряхивая с лица и волос щепки, засыпавшие ее, и с сожалением посмотрела на обломок шеста, оставшийся в руке. Ледь примерно с таким же выражением рассматривал рукоять от меча. Занила отбросила в сторону уже непригодную деревяшку, легко поднялась с земли и направилась в сторону сарайчика, однозначно не зря выстроенного у края плаца. Сколько бы боярские оборотни не забрали с собой, а им деревяшек там пока еще хватит!

«Ну, во всяком случае, должно хватить!»

Внутри Занила огляделась. Оказалось, что за новым шестом лезть придется на самый верх стеллажа. Не раздумывая долго, она поднялась, легко подтягиваясь за перекладины и используя полки в качестве ступеней, и выдернула из специального крепления очередную длинную гладко ошлифованную деревяшку.

— На меня не встань, когда будешь спускаться!

Занила посмотрела вниз. На полу сидел Ледь и придирчиво перебирал деревянные мечи на нижней полке в поисках подходящего для себя. Их взгляды встретились. И по выражению, плескавшемуся в серо-стальных глазах Занилы, Ледь понял, что уж теперь, после его замечания, она если и спрыгнет, то только ему на голову! Он кувырком перекатился вперед, предпочтя не искушать Богов, а она мягко приземлилась на засыпанный свежей соломой пол позади него. Ледь попытался обернуться, но ее пальцы, зарывшиеся в длинные темные пряди у него на затылке, остановили его. Он заметил, как Занила отбросила в сторону с таким трудом добытый шест.

— Может быть, больше не будем сегодня драться?

— Драться? — Ледь запрокинул голову, прижимаясь к ее бедру, и усмехнулся, попытавшись изобразить недоумение. — Не будем. Всего лишь отработаем пару атакующих комплексов…

Она не дала ему договорить, закинув ему на плечо ногу, правую — с ножнами на бедре и лодыжке, и крепко прижала его к себе.

— Например таких? — она улыбнулась, сверху вниз глядя на него, а его глаза, скользящие вдоль линии ее ноги, стали еще темнее. Только это почему-то больше не пугало. А потом вслед за взглядом по ее коже скользнула и его рука.

— Определенно, на тебе слишком много оружия! — его пальцы подцепили ремень ножен на лодыжке, легко расстегнули пряжку и отбросили их в сторону. Прошлись по внутренней поверхности бедра до следующих, но на них терпения Ледя уже не хватило. И уж точно ему стало не до нового меча, который он так и не выбрал.

Северный Махейн. Время действия — неизвестно.

Это был сон. Невозможно осознавать это и продолжать спать, но Заниле каким-то образом удавалось. Может быть, потому что она совсем не торопилась возвращаться в реальность.

Она снова была в лесу, до бесконечности простиравшемся за северной границей Махейна. Здесь снова была ночь. Только на этот раз, в первый раз из всех ее снов, она видела лес среди лета. Огромные деревья вздымались вверх, толстые ветви в паутине ярко-зеленой хвои закрывали небо, не позволяя ни одной, даже самой любопытной звезде, заглянуть под их своды. То, что сегодня должно было здесь произойти, предназначалось только ему и его детям, пришедшим разделить с ним силу летней ночи.

Оборотни шли по лесу. Их был десяток или около того. Все в человеческом обличье, но это не мешало им плавно, словно обтекая, скользить между необхватных стволов, стелиться по сухой хрусткой хвое, закрывавшей землю, не производя ни единого шороха, даже широкими темными плащами не цепляясь за растопыренные ветки колючего кустарника. Они шли молча. Среди леса не было видно никакой тропинки, но оборотни, казалось, чуяли нужное им направление! Хотя, наверное, это действительно было так.