Ольга Сергеева - Хозяин Стаи

Кай'е Лэ выпрямился, держа в руке массивную и даже на вид очень древнюю книгу. Обложка — две деревянные доски, обтянутые тончайшей кожей и инкрустированные перламутром и самоцветами-кабошонами, уголки окованы серебром. Внутри страницы из самого лучшего пергамента. Кай'е Лэ бережно поднял книгу на вытянутых руках, словно самую великую драгоценность, чтобы все собравшиеся этой ночью в храме могли видеть ее. Несколько оборотней не сдержали восхищенного вздоха, шелестом эха подхваченного и самим храмом. Но никто не посмел так же, как Кай'е Лэ протянуть руки и прикоснуться к ней. Трое оборотней вернули на место верхнюю алтарную плиту, и Кай'е Лэ опустил на нее книгу так аккуратно, словно нес чашу, до краев полную драгоценным вином.

Книга легла в центр алтаря, закрыв собой вырезанный на нем рисунок. Лунный луч, проникший в храм между каменных колонн, скользнул по ее обложке, заставляя призрачно засиять кабошоны, вделанные в кожу, высвечивая рисунок — точную копию того, что был на алтаре.

Кай'е Лэ осторожно прикоснулся к книге и раскрыл ее. Тихо зашуршали медленно переворачиваемые страницы. В лунном свете призрачно светлел пергамент, чуть пожелтевший от времени, но прекрасно сохранившийся. Темной вязью по нему бежали строчки непонятных символов — букв древнего языка. Оборотни, собравшиеся вокруг алтаря, затаив дыхание, вглядывались в причудливую вязь. По тому, как блестели их глаза, было понятно, что многие из них не пожалели бы половины своей бесконечной жизни, лишь бы узнать все тайны, хранящиеся в книге, древней, как весь их род, а значит и как весь этот мир! Но по нерушимым законам стаи лишь Кай'е Лэ было разрешено прикасаться к ней, а он, не останавливаясь, одну за другой перелистывал страницы, пока уверенно не остановился на нужной.

Книга оказалась раскрытой практически на середине, и страница эта ничем особенным не выделялась среди других. Изящная буквица вверху — символ начала новой главы, а дальше текст — изящный темный узор на светлом пергаменте. Тонкие сильные пальцы Кай'е Лэ пробежались по странице, словно отыскивая нужное место, но читать он не стал. Убрал руки от книги и выпрямился, кончиками пальцев прикасаясь к гладкой поверхности алтаря. Вслед за ним, не дожидаясь указаний, до каменной плиты дотронулись и остальные оборотни, собравшиеся в храме. Кай'е Лэ поднял голову, не запрокинул ее к каменной плите, служившей потолком, а просто посмотрел поверх голов своих оборотней на то, что открывалось за стенами храма — на ночной темно-зеленый, полный жизни, трепещущий лес. Его волевое лицо с высокими, резко очерченными скулами казалось абсолютно спокойным и в то же время предельно сосредоточенным. Его серые, сейчас казавшиеся темными, глаза смотрели вперед на стены храма и на лес, но видели намного дальше — самую их суть.

Кай'е Лэ заговорил. Он не смотрел в книгу — он и так прекрасно знал то, что в ней написано. Он проводил этот ритуал каждый год в одну единственную летнюю ночь, много лет подряд. И ему не нужно было находить нужное место в книге. Раскрыв ее, он лишь выполнил установленную часть древнего ритуала — призвал в свидетели заключенную в ней вековую мудрость. И скользя пальцами по странице, он не искал нужное место, с которого следует начать читать, он лишь проверял точность собственных воспоминаний. Все верно. Оборотням вообще не свойственно забывать то, что следует помнить вечно. Высшим оборотням особенно. А более всех Кай'е Лэ.

Оборотни, собравшиеся в святилище, слушали своего Хозяина. Слова, произносимые им, поднимались к сводам храма и падали на гладкий каменный пол. К одинокому голосу Кай'е Лэ присоединили свои голоса и другие старшие оборотни — те, что были ровесниками ему, что проводили вместе с ним этот ритуал и несколько лет, и несколько десятилетий назад, что знали текст, хранившийся в древней книге так же хорошо, как и он. Три, четыре, шесть голосов… Они звучали не громче, чем до этого один. Но звук словно стал полнее, он заполнил все помещение храма, поднялся до самого потолка, проник в самые темные углы. Один за другим к стройному хору голосов присоединились все оборотни, даже самые молодые, собравшиеся в эту ночь для проведения ритуала. В обыденной жизни внутри стаи они уже давно общались между собой на простом наречье, перенятом им у людей, но не знать древний язык для них было невозможно! Они могли не разговаривать на нем свободно, но они словно с кровью при инициации впитывали способность понимать его, а особенно здесь и сейчас, когда древняя сила леса заполнила все пространство внутри святилища, и каждый из оборотней словно купался в ней. Сегодня вообще не нужны были слова, чтобы понять суть происходящего.

Двенадцать голосов теперь звучали все вместе, словно один голос повторяли текст, написанный и выверенный до мельчайших деталей сотни лет назад. Слова, срывавшиеся с их губ одно за другим, сплетались в замысловатый узор, в кружево без конца и начала такое же сложное, как то, что испещрило стены храма. Оно поднималось в воздух и повисало в нем, заставляя его почти ощутимо густеть, звенеть от напряжения разбуженной и призванной силы. Звук наполнил святилище до предела и будто перелился через край — выплеснулся наружу, за пределы круга, ограниченного каменными глыбами. А потом устремился еще дальше. Стек по пологим склонам холма и, словно предрассветный туман, белыми сияющими клубящимися языками зазмеился между деревьев. Растекся по земле, скрывая под собой опавшую мертвую хвою, и начал подниматься вверх, словно карабкаясь по шершавым стволам деревьев. Не настоящий туман, ничего общего не имеющий с собравшимися в воздухе капельками влаги! Здесь и сейчас двенадцати оборотням, собравшимся вокруг алтаря в древнем святилище, удалось призвать и воплотить саму силу. И сейчас именно она сочилась меж колонн храма, растекалась по склонам холма, сияла ярче, чем далекая и слабая луна!

Лес открыл глаза. Кай'е Лэ, чьи руки по-прежнему касались алтаря, а губы, ни на секунду не останавливаясь, выплетали узор древней молитвы, вздрогнул и выше поднял голову. Он почувствовал; самой своей сутью, сплетенной его волей с силой, которую он отпускал растекаться вокруг, ощутил пробуждение Леса. Деревья качнулись, шевельнув в высоте своими мохнатыми лапами, словно подчиняясь ветру, которого здесь и сейчас по-прежнему не было! Птицы сорвались с ветвей, звери забились в свои норы или стремительно унеслись прочь. Этой ночью в Лес пришли его истинные Хозяева, и простым смертным, как животным, так и людям, было слишком опасно оставаться рядом с тем, что они разбудили.

А в храме голоса оборотней продолжали плести свой узор. Кай'е Лэ на секунду остановился, словно для того чтобы перевести дыхание, а на самом деле для того, чтобы вслушаться в Лес вокруг, убедиться, что он проснулся и внимает словам. Тонкие сильные пальцы переворачивают страницу книги, лежащей на алтаре, но оборотень даже не смотрит на нее. Даже если бы он и не помнил слова, сейчас уже невозможно их перепутать: сила, которую он призвал, ведет вперед. Она не даст ошибиться и свернуть, но она же не позволит и остановиться! Но ему не привыкать: оборотни выбирают свой путь лишь однажды, а дальше их свобода — лишь идти по нему!