Вера Огнева - Кольца Джудекки

Илья отвлекся, а когда глянул на Руслана, парень стоял белый как известковая глыба. Даже руки побледнели. Илья инстинктивно шагнул и прижал мальчика к стене.

Тот дернулся, но мгновенно сник. За выступом коротко вякнуло и затихло.

- Сюда, - позвал Углов.

Илья отступил, было, но Руслик начал оползать на землю. Пришлось звать на помощь Углова.

Вместе они перенесли парня к дверям. Он не закрывал глаза, однако, похоже, ничего не видел. Друзья, кряхтя, усадили чудовищно тяжелого Руслана у стены.

Сергей оттащил труп часового подальше, потом пригляделся и просто спихнул его с уступа вниз. Теперь уже все равно. Или они войдут в портал, или останутся здесь и примут смерть на месте. Наличие отягчающих обстоятельств в виде трупа ничего ни убавит, ни прибавит.

Руслан тихо застонал, пошевелился. Сергей присел рядом на корточки, куском папира обтер ему лицо.

- Зачем? - губы парня едва двигались.

- Он хотел меня убить, - твердо ответил Углов. Руслан встряхнулся, попытался сесть.

- Где он?

- Внизу.

- Ты его сбросил?

Слова падали как свинцовые капли. Но Сергей выдержал напор.

- Да. - Выпрямился, глянул на Руслана сверху вниз.

- Иначе нельзя было?

- Нет.

Руслик поднимался тяжело как старик. Пошатался немного и, только окончательно утвердившись на ногах, обернулся к двери. Мальчику стоило приложить ладонь к камню, как плита отошла.

На Илью повеяло холодком. Постепенно эфемерный холодный хвостик-струйка превратился в настоящий Борей. За ним пришел ледяной шквал: сковал, забил в глотку дыхание и согнул бы в хрупкую, звенящую спираль… если бы в единый момент не кончился.

Распахнутая на всю ширь проема, дверь зияла могильной тьмой. Руслан, покачиваясь, стоял на пороге. Справа притопывал, закоченевший Углов.

- Пошли - прохрипел он и, отстранив Руслика, шагнул в темноту.

Их ждал спуск, похожий на затяжное, захватывающее дух скольжение. Уклон выравнивался в похожей на чашу рекреации. Здесь они отдыхали, восстанавливали дыхание Дальше - короткий подъем в десять острых ступеней и опять - вниз.

Когда Илья закрывал дверь, по тропе к порталу бежали люди. Он даже успел разглядеть, ковылявшего в арьергарде, старейшину. На Вонг Ли, как на колу, развевалась белая просторная рубаха. Тропинка-то - всего, ничего - коротенькая, но преследователям пришлось двигаться точно так же как беглецам, с остановками.

Донкович притянул за скобу тяжелую холодную плиту, дождался чавкающего звука - дверь уверенно стала на место - и лихорадочно зашарил по внутренней поверхности.

Кнопка? Ключь? Рычаг? Выше? Ниже… пока ни наткнулся на стальной брус, потянул железяку на себя и успел загнать ее в паз. По тягуну он несся со скоростью курьерского.

Тем не менее, приотстав от товарищей, Илья забеспокоился. Оставаться одному в зловещем, черном лабиринте, мягко говоря, не хотелось. Но вот впереди обозначились движение и голоса. Его звали. В очередной лунке-отстойнике они, наконец, встретились, чтобы идти дальше вместе.

За всю дорогу они столько спускались, что, кажется, должны были уже достичь центра планеты, но почему-то не достигли. Постепенно на всех включая Руслана, накатило отупение. Спуск начал вызывать тошноту сродни морской болезни. В очередной рекреации они решили отдохнуть - как свалились кучей, так и уснули на гладком полу. Здесь было тепло и влажно. Достаточно тепло и влажно для состояния утробного комфорта.

- Эй! - Илью тормошили. Глаз бы не открывал. Но он совершил усилие и в тусклом рассеянном, непонятно откуда льющемся свете, разглядел, нависшего над собой, Углова.

- Заспались, парни. Пора дальше топать.

- Куда, - невпопад спросил Илья.

- На кудыкину гору. Раскудахтался. Вставай!

Легко сказать. Илья с самого начала усвоил, что удержаться в вертикальном положении можно только при полной неподвижности или на коротких подъемах - выходах из отстойников. Предстоит подъем? На такое насилие над собственным организмом он спросонья был не согласен, и потому отрицательно замотал головой.

- Чего трясешься как припадочный?

- Не пойду.

- Вставай, - в голосе Углова звенел металл. - Если еще чуть-чуть задержимся - кранты. Есть хочешь?

Не то слово. Не есть - жрать! Дикий голод заставила сесть. В голове несколько прояснилось, зато в желудке, наоборот, засосало. Скажи раньше, что от голода можешь сгрызть собственную руку, принял бы за неумную шутку. Ни фига! Сейчас он смотрел на свою сухую жилистую конечность и готов был впиться в нее зубами.

- Атас, - медленно проговорил Сергей. - С тобой тоже?

- Ага, - кое-как разжимая губы, мыкнул Илья.

- Надо выбираться отсюда, пока друг друга не пожрали. Руслан!

Тот вскочил как ужаленный и тут же упал, поскользнувшись.

- Выбираться надо! - объяснил ему экстренную побудку Углов.

Но Руслик его уже не слушал. Очень осторожно парень поднялся на четвереньки, сунулся, было, к короткому подъему - выходу из отстойника - потом в другую сторону, оскользнулся и сел.

- Плохо. Нет ступенек, - сказал он. И совсем уже тихо, но они услышали, - ловушка.

- Что делать? Соображай быстро!

Лицо Сергея налилось темной кровью. Сквозь, терзавший Илью, голод пробилось краткое удивление: Углов впервые кричал на Руслана.

- Надо уходить и, как можно скорее, - пояснил парень, совершенно очевидное.

- В чем суть ловушки? - Сергей не говорил - рычал. Илье пришлось собрать в кулак всю волю, чтобы понять ответ.

- ОНИ делали такие каверны, чтобы надвигающаяся сельва не добралась до поселения.

В каверне существует свое особое… не знаю, как назвать… пространство, настроение…нет - поле. Попав сюда, любое живое существо начинает испытывать чудовищный голод. Не найдя пищи, оно съедает само себя… по частям. Когда твари из сельвы добирались до таких каверн, они съедали друг друга.

- Нашел время теорию перетирать!

Илья обернулся. Углов стаскивал сапоги. Один уже лежал на дне каверны. Второй скоро оказался рядом. Затем Сергей стащил куртку, майку, вернее ремки, что от нее остались, покидал пожитки в мешок, и быстро-быстро прядя пальцами, завязал горловину. Все три мешка он прихватил одной постромкой.

- Раздевайся, чего уставился! - крикнул он Илье. - Русланка, пойдешь последним, на тебя здешние жути меньше действуют. Только смотри, чтобы дохтур мне ногу не отгрыз, пока я буду выбираться.

Илья, честно говоря, уже ничего не соображал. Перед ним маячил огромный кусок съедобной плоти. Живой сэндвич двигался и даже говорил, но это уже почти не имело значения.

Руслан зачем-то улегся в ложбинку на дне каверны, а живая лакомая плоть рывком подхватила Илью, и приставила к вогнутой стенке. Дальше последовало уже совсем неожиданное и крайне обидное: энергично орудовавший и манипулирующий вещами и людьми кусок мяса, огрел Илью по голове. Сознание на некоторое время полувырубилось.