Юрий Иванович - Торговец Эпохами. Спасение из Ада.

Уже в дверях Павел Павлович проворчал:

- Нет, от голода слишком подозрительно будет. Да и слишком твердое алиби для медсестер останется.

При его появлении в коридоре, все забегали и засуетились с еще большей скоростью, но он совершенно не обратил на это внимания. С угрюмым видом спустился на первый этаж, и выглядывая через окно на улицу сделал короткий звонок. Потом отправился в подвал, потом еще ниже, в бильярдную. Хотя по логике вещей в бильярд здесь никто играть не собирался, стол остался от прежних владельцев и как раз годился лишь для допросов.

Девушка, еще совсем недавно считавшаяся лучшим агентом его конторы, всем телом дрожала под накинутой на нее простыней и затуманенными глазами пыталась рассмотреть вошедшего человека. Так всегда бывало с допрашиваемыми, когда у них начинался откат после применения самых действенных психотропных препаратов. Резко сдернутая простынь улетела в угол, и Павел Павлович тщательно пересчитал пустые экспресс тюбики. Потом с усмешкой рассмотрел наполовину пустой шприц:

- Кажется, тебя здесь ублажали со всей усердием? Жарко было?

Александре не удалось справиться с дрожащей от холода челюстью, и вместо ответа получился перестук зубов. Голос она узнала, хотя глаза продолжали слезиться, и она никак не могла рассмотреть конкретную мимику. Плечом тоже вытереться хотя бы частично, не получалось. Судя по тону, следовало готовиться к самому худшему. Но неожиданно раздался звук удаляющихся шагов, давший толчок целому хороводу мыслей:

«Зачем он приходил! Почему ушел? Неужели наказать дежурного за накинутую простыню? Вот уже подвела парня! Хотя что ему с этого станется? Меня вон убивают, а на него полают лишь…, и то: все равно ведь в будущем таким же твердокожим станет. Но где же Борька? Неужели все сумел провернуть? Но тогда почему о нем ни слова не сказано? Уж этот старый шакал обязательно бы сейчас стал или выпытывать о сговоре, или похвастался бы отсечением башки у Каралюха. Может спросить, если опять появится?… - И сразу на себя мысленно и злобно прикрикнула: - Да что это со мной?! Совсем мозги застудила, такие вопросы задавать! Все-таки одну ночь, благодаря своей сообразительности пережила. Теперь бы еще день продержаться… Ох! Кажется, возвращается!»

Бывший начальник, а теперь первый тюремщик и в самом деле вернулся с чем-то в руках. Пригнулся возле стульев, потом выпрямился, приподнимая что-то большое и темное. Заметив непроизвольное вздрагивание пристегнутого путами тела, удовлетворенно матюгнулся и злобно прорычал:

- Ну вот и все, Шурка! Смерть свою ты сама заработала! Получай!

Что- то странно скрипнуло, и в следующее мгновение девушке показалось, что ее сжигают заживо. Но при попытке завопить, от страха и ужаса, неожиданно захлебнулась водой и стала биться в конвульсиях, пытаясь прокашляться. И только когда у нее над головой раздался громовой хохот, до ее сознания дошло: что конкретно с ней совершили. Скорей всего ее окатили из большого ведра ледяной водой. Что следующие слова, доносящиеся сквозь смех, и подтвердили:

- Ты ведь должна понимать, что и в тюрьмах арестантов мыться заставляют. Да и вообще, может кто-то еще тобой воспользоваться после Каралюха возжелает, а от тебя несет, как от престарелой бомжихи! Ха-ха-ха!

Судорожный кашель не позволил выкрикнуть в ответ: «Такой мерзости как ты, ни одна бездомная не даст!» Но с другой стороны может и хорошо что не выкрикнула, потому что омерзительные путы стали слабеть, а потом и вообще освободили вначале руки, а потом и ноги. Кое-как прокашлявшись и растерев глаза, Александра перекатилась на живот и стала с болезненным стоном приподниматься на четвереньки. Тогда как в голове проклюнулись и другие мысли:

«Неужели у меня появился шанс? Только вот на что именно? Бежать я не в состоянии, да и будь я в своей наилучшей форме справиться с этим дуболомом, мне все равно не светит… А если попробовать стулом? Да со всего размаху? Ага, если я его от пола оторву… Ужас: ведь еще надо вначале с этого стола слезть!»

Бессилие и слабость опять ввели все тело в дрожь и даже удар чем-то гибким по ягодицам не смог ускорить его продвижение к указанному месту:

- Шевелись, мочалка драная! А не то за волосы потяну, такой как есть!

Со стола она сползла как лунатик и неуверенными шажками двинулась по направлению указательного пальца:

- На спинке стула полотенце, оботрись. На сидении - одежда. Если за одну минуту не успеешь одеться, ждать не буду. И так задержались… Ну! Резче, резче!

Вначале пальцы даже полотенце держали с трудом, но постепенно разогреваясь, Александра растерлась и стала одеваться. При этом частенько пошатываясь и еле удерживаясь за спинку стула. Хотя преследовала этим основную цель, проверить вес стула и свои хватательные рефлексы. Оказалось: надеяться не на что! Если и поднимет стул, то сама под ним и погибнет от надрыва.

Зато когда уже почти завершила одевание, поняла что губы стали тоже слушаться и пробормотала:

- Пылыч! А почему не здесь? Или все-таки институт?

- Еще и сюда вернемся, не переживай. Сейчас просто тебя на очную ставку с твоим хахалем отведу. Что-то он никак торговаться не хочет, пока тебя не увидит. Спекулянт, деланный…

Когда до нее дошла суть сказанного, девушка чуть не потеряла сознание в очередной раз, и тут же покачнулась от головокружения:

«Значит, они все-таки его поймали!!! - завопила ее израненная душа, - Как же так? Это ведь невозможно!»

Рассмотрев ее состояние и прекрасно поняв, что она думает, Павлович ехидно прогундосил:

- Ну и что так напряглась? Неужели не рада свиданию? - затем как клещами схватил своими пальцами за плечо, и стал толкать перед собой: - Пошла, двигай копытами, а то плюну сейчас на все приказы и ножки твои переломаю! Все равно ведь условия договора: только живой тебя показать.

Александра после этих слов неожиданно взбодрилась:

«Раз Дима требует меня для свидания, значит, что-то обязательно придумает! Пусть только его покажут! Он ведь в любой момент сбежать может, просто ему надо меня с собой забрать… Наверное…»

В течении четырех часов, гости и долину посмотрели, и на достопримечательности полюбовались, и обедом сытным объелись. Особенно за столом не сумел сдержаться от излишнего чревоугодия Деймонд Брайбо. Хотя и старался есть при этом культурно, с помощью ножа и вилки, но зато глодал не переставая. Не отвлекаясь на болтовню и лишь внимательно при этом слушая каждое произнесенное слово. И послушать было что. Тем более что Дана умела задавать нужные вопросы, незаметно пресекать отходящие от заданной темы ответвления, и выискивать в ответах самое основополагающее.