Майкл Муркок - Дуб и овен

Джери выглянул из-под вороха одеял, не желая расставаться со своим теплым гнездышком.

– Чтобы добраться до Крайг Дона, – сказал он, – мы должны мчаться быстрее ветра. А там уж у нас будет время подумать, что делать дальше. – Он попытался улыбнуться. – По крайней мере, у нас есть то, что нужно Фои Миоре, – у нас есть Амергин.

– Да. Они не осмелятся уничтожить нас, если придется рисковать жизнью Амергина. Но мы не можем рассчитывать только на это.

Корум понадежнее устроил тело, лежавшее поперек седла.

– Исходя из того, что я знаю о Фои Миоре, особо миндальничать они не будут, – согласился Джери, – и такие опасения их не остановят.

– И наши удачи, и наши потери всегда связаны с образом мышления Фои Миоре! – улыбнулся Корум старому другу. – И хотя основные опасности еще ждут нас впереди, Джери-а-Конел, я более чем доволен сегодняшними успехами. Еще недавно я считал, что иду на верную смерть, что не добьюсь своей цели. Но если мне сейчас придется погибнуть, то буду знать, что по крайней мере хоть в чем-то нам повезло.

– Тем не менее большой радости мне это не доставляет, – в сердцах бросил Джери-а-Конел.

Он из-за плеча посмотрел на далекий Каэр Ллуд, словно уже слышал лай псов Переноса.

Они оставили за собой полосу тумана, и вроде стало теплеть. Джери начал на скаку стягивать с себя одеяла и бросать их на снег. На этот раз лошадей понукать не требовалось. Они были так же рады вырваться из Каэр Ллуда и его зловещих туманов, как и их всадники.

Лишь через четыре дня они услышали лай собак. Крайг Дон все еще лежал впереди.

– Я мало чего боюсь, – сказал Гофанон, – но перед чем действительно испытываю страх – так перед этими собаками. – После того как Каэр Ллуд остался далеко за спиной, речь его стала разборчивее и соображать он стал куда лучше, хотя почти ничего не рассказывал о пребывании в обществе Калатина. – Нам предстоит не меньше тридцати миль тяжелого пути, прежде чем мы доберемся до Крайг Дона.

Им пришлось остановиться на вершине холма, чтобы сквозь завесу летящего снега разглядеть преследующих их псов.

Корум был задумчив. Он посмотрел на Амергина, который, проснувшись на следующую ночь после бегства из Каэр Ллуда, напоминал заблудившегося ягненка. Порой верховный король издавал блеяние, но понять, чего он хочет, было невозможно, разве что он давал понять, что голоден, ибо почти ничего не ел, покинув Каэр Ллуд. Большую часть времени он спал, но, даже проснувшись, был вял и слаб.

– Как ты оказался в Каэр Ллуде? – спросил Корум у Гофанона. – Помню, ты говорил мне, что хочешь остаток дней провести на Ги-Бразиле. Неужто Калатин явился на зачарованный остров и предложил сделку, которая тебя устроила?

– Калатин? – Гофанон фыркнул. – Явился на Ги-Бразил? Конечно же нет. И какую сделку мог он мне предложить лучше той, что мы с тобой заключили? Никакой. Но боюсь, что ты оказался тем орудием, которое и привело меня во власть мабденского колдуна.

– Я? Каким образом?

– Помнишь, как я потешался над предрассудками Калатина? Помнишь, как я, ничего не подозревая, сплюнул в тот маленький мешочек, что ты мне дал? Да, Калатину очень хотелось заполучить мою слюну. У него силы было куда больше, чем я подозревал, – силы, источника которой я не мог понять. Понимаешь, первым делом я ощутил сухость во рту. И сколько бы я ни пил, жажда меня не покидала – жуткая жгучая жажда. У меня постоянно пересыхало во рту, Корум. Я умирал от жажды, хотя чуть не осушил все речки и ручьи на моем острове. Я беспрерывно глотал воду, но так и не мог напиться.

Я был перепуган. Я погибал. И тут пришло видение – видение, посланное могущественным человеком, Корум. Этим мабденом. Оно заговорило со мной и сказало, что Ги-Бразил отвергает меня, как он отверг мабденов, что мне предстоит умереть, если я останусь на нем. Умереть от ужасной жажды.

Карлик-сид пожал могучими плечами.

– Я задумался над этим, но уже буквально сходил с ума от жажды. Наконец я поднял паруса и поплыл на материк, где меня встретил Калатин. Он дал мне что-то выпить. И это питье утолило жажду. Но вместе с тем лишило воли. Я полностью оказался во власти этого колдуна и стал его рабом. Он и сейчас еще может дотянуться до меня. Он все еще может загнать меня в ловушку и заставить выполнять его приказы. Моя слюна дала ему власть надо мной – и этой властью колдун вызвал у меня неутолимую жажду. Она же полностью подчинила ему все мои мысли. Калатин как-то обосновался у меня в мозгу и заставлял тело совершать определенные действия. И пока он сидел у меня в голове, я не отвечал за то, что делаю.

– Так что, дав Калатину по голове, я освободил тебя из-под его власти?

– Да. А когда он окончательно придет в себя, мы уже будем вне пределов действия его магии. – Гофанон вздохнул. – Я никогда не думал, что мабден может обладать такими силами.

– Таким же образом к Калатину вернулся и рог?

– Ну да. Так что от сделки с тобой я ничего не получил, Корум.

Тот улыбнулся и что-то извлек из-под плаща.

– Ничего, – согласился он. – А вот я приобрел нечто во время нашей последней встречи.

– Мой рог!

– Ну-ну, – сказал Корум. – Я-то помню, друг мой Гофанон, как ты корыстен в сделках. Откровенно говоря, я считаю, что рог принадлежит мне.

Гофанон с философским видом кивнул огромной головой.

– Это честно, – сказал он. – Ладно, рог твой, Корум. Кроме того, я потерял его по собственной глупости.

– Которой я бессознательно потворствовал, – уточнил Корум. – Так что позволь мне всего лишь одолжить у тебя рог, Гофанон. Когда придет время, я верну его тебе.

– Это лучшая сделка, которую я заключил с тобой, Корум. Мне совестно.

– Итак, Гофанон, что ты собираешься делать? Возвращаться на Ги-Бразил?

Кузнец отрицательно помотал головой.

– Что меня там ждет? Похоже, мои интересы совпадают с твоими, Корум, ведь если ты одолеешь Калатина и Фои Миоре, я навсегда освобожусь от необходимости служить этому колдуну. А если вернусь на свой остров, Калатин всегда снова найдет меня.

– Значит, ты с нами?

– Да.

Джери-а-Конел, нервничая, заерзал в седле.

– Прислушайтесь, – сказал он. – Они все ближе. Похоже, собаки нас почуяли. Думаю, что нам угрожает серьезная опасность, друзья мои.

Но Корум лишь рассмеялся.

– А я думаю, что нет, Джери-а-Конел. Во всяком случае, не сейчас.

– Почему? Прислушайся к их свирепому лаю! – Джери с отвращением скривил губы. – Будто волки гонят овец, не так ли?

И словно в подтверждение его слов, Амергин тихонько заблеял.

Корум снова засмеялся.

– Пусть они подойдут поближе. Чем ближе, тем лучше.

Он понимал, что не прав, держа Джери в таком напряжении, но не мог преодолеть искушения – Джери так часто разыгрывал его.