Алексей Фурман - Дар

Отмир рывком выдернул копье из временно ослабших пальцев противника и со злостью преломил толстое – как раз по руке громилы – древко о колено. Он не почувствовал боли. Ярость застилала ему взор кровавым туманом. В ушах шумела кровь. Княжич перехватил обломок копья наподобие городошной биты и метнул его в колени начавшего новый замах уздольца (да сколько же у него ножей?!) тот, не успев увернуться, вскрикнул и свалился как подкошенный. У ног княжича застонал оглушенный, но живой громила.

И тут Отмир с предельной ясностью осознал, что и в самом деле НЕ УМЕЕТ убивать – жрец его этому не учил! К тому же впервые в жизни попав в действительно серьезную переделку, княжич не смог найти в себе силы для того чтобы, контролировать свои чувства. Хотя этому-то жрец как раз пытался его научить!

Проклятье…

Тело Отмира исправно повторяло заученные на тренировках движения, а разум бесился, точно запертый в клетку дикий зверь. До этого дня ему казалось – да что там, он верил в это! – что он готов бестрепетно умереть в бою и никакая самая смертельная опасность не сможет смутить его дух.

Возможно, именно так оно и случилось бы, угрожай опасность ему одному. Но сейчас в опасности была Илана, и Отмир ясно понял, что сохранять хладнокровие в подобной ситуации было выше его сил.

Услышав сквозь шум в ушах вскрик сестры, Отмир, не в силах совладать с собой, метнулся на выручку, оставив за спиной поверженных, но не побежденных врагов.

Тощий бродяга, придавив княжну к земле своим нескладным телом и, удерживая одной рукой ее руки, другой пытался разорвать рубашку Иланы. Девушка яростно сопротивлялась, но силы были слишком неравны.

Отмир с облегчением почувствовал, что вот сейчас наконец-то лопнут, не выдержав напора бешеной ярости, оковы, наброшенные жрецом на его разум, и он БУДЕТ убивать! И пусть это неправильно, но он увидит сегодня чужую кровь на острие своего меча! Обжигающая кровавая волна затопила сознание, Отмир услышал глухой рев, вырвавшийся из его собственной груди и…

Тяжелый удар в затылок (кто-то из разбойников очухался на удивление быстро) бросил Отмира на землю. Красный свет померк у него перед глазами, и он погрузился в вязкое, глухое небытие.

«Все, конец…» – это было последним, что промелькнуло в гаснущем сознании княжича.

В следующий миг запредельную тишину, в которую погрузился было Отмир, разорвал переливчатый свист. Странный, вибрирующий свист, от которого тряслись все поджилки, мгновенно вернул простившегося с жизнью княжича в мир живых. Тупая тошнотворная боль в затылке не помешала ему мгновенно перекатиться на спину и выставить перед собой меч в ожидании нападения. Перед глазами, мешая видеть, плавал и разноцветные круги, и Отмир не слишком хорошо соображал, что происходит, однако натасканное жрецом тело исправно делало свое дело и без помощи разума.

Сообразив через миг, что нападения не последовало, княжич перевернулся еще раз и быстро поднялся на ноги. В глазах у него снова потемнело, голова закружилась так, что он чуть было не рухнул снова. Но Отмир стиснул зубы, собрался и сумел удержать равновесие.

На него снова никто не напал, и когда мир перед глазами просветлел, Отмир понял, почему.

Внимание его недругов отвлекло появление нового действующего лица. По тропе к месту схватки шел ведун. На этот раз настоящий. Он двигался неторопливо, прогулочным шагом, и на губах его играла странная полуулыбка.

Отмир как-то сразу понял, что свистел именно ведун. И надо было признать, что такого свиста княжичу не доводилось до этого слышать ни разу в жизни. Свист этот пробирал до самых печенок, вгоняя в оторопь и сбивая с толку. И если ведун рассчитывал таким образом остановить избиение княжеских детей, то его замысел удался как нельзя лучше.

Разбойники стояли не шевелясь и, втянув головы в плечи, заворожено глядели на ведуна. Отмир замер вместе с ними, чувствуя, что не в его силах отвести взгляд от лица приближающегося охотника на нежить.

– Хорошего дня вам, люди… хм, добрые, – как ни в чем не бывало, поздоровался тот. – Вижу, творятся тут у вас интересные дела. Не нужна ли помощь?

Первым очухался уздолец. Бросив злой взгляд на Отмира, он шагнул навстречу ведуну.

– Шел бы отсюда по добру, по здорову, пока цел. А то ведь с незваными помощниками разговор бывает короткий. Или тебя мамка в детстве не учила, что негоже вежливому человеку в чужие дела встревать?

– А я не вежливый человек, – отрезал ведун с открытой, обезоруживающей улыбкой.

– Ну, так придется нам поучить тебя вежливости, – угрюмо буркнул уздолец, который, как показалось Отмиру, был у самозваных ведунов за главного. – Уж науку нашу, ведовскую, вовек не забудешь!

– Чью-чью науку? – ведун недобро прищурился. – Что-то я не расслышал.

– А я повторю, – подбоченившись, нагло хмыкнул уздолец. – Разуй глаза, деревня! Али не видишь знаков ведовских у нас на рубахах?

– Да, – медленно кивнул ведун. – Вот теперь разглядел. Давненько ищу я с вами встречи, господа ведуны…

И молча пошел на самозванцев.

Уздолец, как и положено вожаку, первым почуял неладное.

– Руби его, Игнат! – приказал он, без особой, впрочем, уверенности в голосе.

Бородач, не успев сообразить, что к чему, подхватил с земли оброненный меч и ринулся на ведуна. Вопреки ожиданиям Отмира, ведун даже не притронулся к рукояти меча, который, по обыкновению, висел у него за спиной. Княжич вообще не сумел разглядеть, что произошло в следующее мгновенье.

Бородач, заслонив ведуна от Отмира своей спиной, замахнулся (не слишком умело) мечом, а потом как-то странно дернулся, будто налетев с разбегу грудью на оглоблю, выронил оружие и мешком повалился в траву.

«Мертв» – подсказало Отмиру шестое чувство, и он почувствовал, как по жилам заструился огонь азартного возбуждения. Счет смертям наконец-то был открыт.

– Сорвик! – уздолец совладал с собой, и в голосе его появились повелительные нотки.

Детина не спеша обнажил меч и, набычившись, пошел на ведуна. Он прошел всего в шаге от Отмира, как будто того здесь вовсе и не было. Княжич хотел было помочь ведуну, но рука его дрогнула – бить в спину он тоже не был приучен. А потом, на мгновенье встретившись взглядом с ведуном, Отмир как-то сразу понял, что никакая помощь тому и не нужна. И Отмир остался стоять на месте, тихо досадуя на то, что недавние противники совсем потеряли к нему интерес – жажда крови у княжича еще не успела окончательно угаснуть.

Приблизившись к спокойно ожидавшему его ведуну, Сорвик замер на мгновенье, а потом, с неожиданным для его медвежьей стати проворством, сделал стремительный выпад, целясь острием меча ведуну в пах. На этот раз Отмир успел, таки разглядеть, что произошло после, а вернее сказать, одновременно с выпадом разбойника.