Алексей Фурман - Дар

Спросил, и вдруг подумал: а что если… обрели? Да нет, такое не утаишь!

Во взгляде русалки промелькнуло недоверчивое удивление, которое сменилось печально-равнодушным сожалением. В этот момент, глядя в молодые на вид глаза собеседницы, ведун вдруг необычайно остро ощутил, НА СКОЛЬКО она на самом деле старше него.

– Почему рыба не может летать, а птица – жить под водой? Каждому свое. Жизнь длиной в многие столетия, в почти полной неуязвимости для болезней и врагов, не дается просто так. Когда впереди вечность, трудно ощутить близость конца. Все имеет свою цену, и есть вещи, которые невозможно совместить. – Русалка неожиданно усмехнулась. – Как говорил один мой… хм, знакомый из ваших, из людей: нельзя схватиться одной рукой сразу и за сиську, и за…

Ведун растерянно покашлял, потом усмехнулся. За время разговора он успел настроиться на серьезно-возвышенный лад, и вдруг такой неожиданный поворот.

– Грубовато, – согласилась русалка, бросив на ведуна быстрый насмешливый взгляд. – Но в самую точку. Те, кого вы называете нелюдью – Древние Народы. Древние. Пожалуй, в этом слове ответ на твой вопрос. Молодое деревце может согнуться и даже изменить направление роста, как случилось, например, с этим виалором, – русалка нежно погладила черную кору. – Вековой дуб можно только сломать…

Ведуну подумалось вдруг, что в мире и в самом деле творится что-то неладное, если уж русалки заговорили ТАК и о ТАКОМ.

– Если опасность грозит только людям, почему это заботит вас, русалов?

– Наш мир связан с миром людей. Теснее, чем нам бы того хотелось. И мы, увы, не можем разорвать эту связь, как бы нам этого ни хотелось. Изменится ваш мир – придется меняться и нам.

– Разве вы, как и все нелюди, не выиграете от того, что люди исчезнут с ваших исконных земель?

– Выиграем ли мы? – русалка усмехнулась. – Не знаю! Хотя… Наверное, если бы люди просто исчезли, это был бы не самый худший вариант.

– Возможно что-то другое? – нахмурившись, спросил ведун.

– Все возможно, – вздохнула русалка.

Солнце медленно двигалось по небосклону, и вслед за ним также медленно двигались ветви дерева, скрывавшие в своей тени ведуна и русалку.

– Жарко, – негромко и задумчиво произнесла русалка. – Озера мелеют… А зимой эта речка промерзла местами почти до дна. Пока здесь не было людей, все было по другому. Некоторые из наших усматривают в этом прямую связь…

– «После» не обязательно означает «вследствие», – так же негромко заметил ведун.

– Но может и означать, – еще тише откликнулась русалка.

– Те… – ведун замялся, подыскивая подходящие слова. – Кто жил в этом мире до нас, до людей, они погибли без борьбы? – спрашивая, ведун хотел узнать, можно ли вообще хоть как-то противостоять тем силам, что решали судьбы народов их мира.

– Нет, – русалка печально улыбнулась, и ведун понял, что она разгадала его уловку. – В нашем мире уже была большая война.

Слова русалки, несмотря на то, что они, казалось бы, давали надежду, не очень понравились ведуну.

«Уже была большая война» – невозможно было ошибиться в истинном смысле этих слов. Будет война. Но когда? С кем? Из-за чего? Ведун открыл было рот, но ничего не успел сказать.

– Но это была совсем не та борьба, которую ты имел в виду, – уже без улыбки добавила русалка. Это в корне меняло все дело и снова сбивало с толку, но по тону собеседницы ведун понял, что задавать дальнейшие вопросы бессмысленно – она не ответит. Русалка и так сказала слишком много.

– Спасибо тебе, – ведун склонил голову. – Я услышал больше, чем мог надеяться. Надеюсь, что и ты не впустую потратила время и узнала то, что хотела.

– Я узнала многое, – все так же тихо промолвила русалка. – И ничего. Ты изменился. Сейчас ты не такой, каким был еще неделю назад. Ты снова стал похож на того, о ком рассказывала мне когда-то Миэле.

– Как она? – чуть помедлив, спросил ведун.

– У нее все хорошо. Она передавала тебе привет. Сказала, что не держит зла.

– Я был тогда слишком молод и еще не закончил обучение… – начал ведун с извиняющейся ноткой в голосе.

– А сейчас ты его закончил?

Ведун открыл рот… и снова его закрыл. Русалка мягко улыбнулась.

– Я знаю, вы, ведуны, полагаете, что чувства мешают «Познанию», которому вы посвящаете свои жизни. Любовь, ненависть, влечение, отвращение – все это, по-вашему, вредит чистоте познающего разума. Но знаешь, что вредит этой чистоте больше всего? Стремление сохранить ее любой ценой! Истина – это наш мир, каким его видят Боги, в которых ты не веришь. Смертным не дано ее познать.

– Да… – ведун кивнул. – Стремясь к абсолютному знанию, нельзя забывать, что оно недостижимо. Так говорят Хранители. Для того, кто выбрал путь познания, важнее вопросы, на которые еще нет ответа.

– А если ответа вообще не существует? Такие вопросы для вас наверное просто бесценны!

Ведун покосился на смеющуюся русалку и тоже улыбнулся.

– Так и есть. Тут главное удержаться от того, чтобы придумать ответ самому.

Русалка легко соскользнула с дерева в воду и через минуту вынырнула шагах в пяти от нависшего над рекой ствола.

– Так что, Миэле-то привет передавать?

– Само собой! – без колебаний ответил ведун.

– Ну что ж, удачи тебе, любитель вопросов без ответа! Может, еще и свидимся… когда закончишь обучение!

Русалка звонко рассмеялась и, развернувшись к ведуну спиной, нырнула в глубину, сверкнув на прощанье круглой… Ну да ладно.

Оставшись в одиночестве, ведун грустно усмехнулся. «Когда закончишь обучение…».

Наставник говорил, что Знание не имеет пределов и границ, и тот, кто вступил на путь Знающих, обречен на вечные странствия, которые не сможет прекратить даже сама Смерть. Когда-то – казалось, что с тех пор миновали века – эти слова произвели на молодого Ищущего гнетущее впечатление. Тогда ему, совсем еще зеленому пацану, бесконечное скитание, без всякой надежды достичь хоть какой-то определенной цели, представлялось скорее проклятьем, чем уделом избранных. Понадобились годы, чтобы понять: наставник имел в виду совсем не те странствия, о которых подумал поначалу молодой ведун. Понимание пришло гораздо позже, а тогда, в самом начале…

Наставник сразу сказал ему, что он не такой, как остальные, а потому и обучать его будут отдельно от других. Это стало очередным, одним из многих за короткое время, неприятных сюрпризов. А уж когда началось само обучение!.. Ведун, вспомнив свои первые шаги по Ведовскому пути, с усмешкой покачал головой.

Обучение началось с избиения. Наставник сразу сказал, что сила – не главное. Главное умение соразмерять свою силу применительно к конкретным обстоятельствам. Молодой ведун не понял смысла этих слов, и тогда наставник открыл ему их практический смысл. И, надо признать, сделал он это самым простым и эффективным способом.