Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – вильдграф

– И это все?..

Я обернулся, старый кентавр смотрел с превеликим недоумением.

– Все, – заявил я. – Я ж миротворец! Мне важно, чтобы мир во всем мире. Такая у меня причуда. Все мы разные… Но, конечно, при всей врожденной и приобретенной великой скромности не откажусь от большого пряника в награду за мои выдающиеся услуги… Но это потом, потом.

– А какой пряник? – спросил он настороженно.

– А какой дадите, – ответил я скромно, но со злорадством и смиренно потупил глазки.

К троллям я пробирался напрямик через лес, немного трусящий, но довольный, что нашелся с ответом шаману. Гордые кентавры устрашатся унизить себя и дать мне недостаточную награду, какие начнутся споры, когда схлестнутся жадность и гордость, как же я люблю пакостить, неужели я такая подлая свинья…

Со стороны лагеря троллей несет старой тиной, ряской и дохлой рыбой. Там веселья еще меньше, при отступлении не успели вынести даже раненых. У костров только те, кто сумел уйти своим ходом. Но даже если отступление превратилось в бегство, здесь все равно больше зеленокожих с оружием в перепончатых лапах, чем воинственных кентавров в стане верховного вождя Каменное Копыто.

Я заорал издали:

– Я к своему лучшему другу на свете Квакарлу!.. Где Квакарл?.. Я без него просто жить не могу…

Прямо из-под земли, как мне показалось, в двух шагах поднялись зеленые туши. Запах рыбы и лягушачьей икры стал сильнее. Маленькие злобные глазки под уступами надбровных дуг заблестели, как и нацеленные в мою грудь острия копий.

– Хорошо замаскировались, – похвалил я дрожащим голосом. – Понимаю, мне надо было кричать еще раньше.

Ближайший тролль прорычал квакающим голосом:

– Замри. Не шевели даже пальцем…

– Я не держу в руках оружия, – сказал я.

– От тебя дурно пахнет, – объяснил тролль недружелюбно. – А ветер с твоей стороны.

– Прости…

– А ты, Шкрекун, – сказал тролль властно, – пойди отыщи Квакарла.

Второй тролль проворчал:

– Да где его искать?.. Давай лучше этого вот убьем, и все.

– Это не кентавр, – сказал первый тролль.

– Ну и что? Человек – хуже любого кентавра. Вообще хуже всех!

– Потому и нужно привести в лагерь живым, – отрезал первый тролль. – Кто знает, зачем он.

Шкрекун удивился:

– Зачем люди? Ыгал, не смеши, кто этого не знает?.. Чтобы погубить мир, так говорят мудрецы. А еще от них чесотка.

Ыгал прорычал:

– Выполняй!

Шкрекун ушел, недовольно бурча, я сказал Ыгалу с сочувствием:

– Дисциплинка хромает… Но это понятно, парень устал.

Тролль посмотрел на меня с недружелюбием в упрятанных под тяжелые надбровные дуги глазах.

– У нас война.

– За святыни надо сражаться, – поддакнул я. – Даже за непонятные. И чем непонятнее, тем возвышеннее и святее. Но интересно, что в святых есть что-то женское, а в женщинах нет ничего святого! Как думаешь, почему?

Он подумал, почесал голову.

– Дык кто их знает…

– Верно, – согласился я. – Никто не знает!.. Знал бы – властелином мира бы стал. Хотя и говорят…

…С Квакарлом явились еще двое, но мы не заметили, занятые сравнением достоинств красивых и умных, а также третьего класса – богатых, они сперва орали издали, но мы были слишком заняты этой самой интересной темой на свете, не слышали, и Квакарл подошел вплотную и заорал громко:

– Его зовут Рич, он спас мою шкуру!

Ыгал посмотрел на него, с недовольной мордой развернулся ко мне.

– А ты чего не сказал?

– Из удивительной скромности, – объяснил я, – что всегда меня так подводит, так подводит. А вообще я троллей постоянно спасаю целыми толпами. Если об этом рассказывать, то когда поговорить о ваших зеленых с вот такими?

Он хмуро растянул рожу в устрашающей ухмылке, мы друг друга поняли, первый контакт с иной цивилизацией всегда надо начинать с обсуждения и сравнения достоинств баб.

Квакарл хлопнул меня по плечу зеленой лапищей.

– Пойдем в лагерь! Пить будем.

– Мне нужно повидаться с вашим шаманом, – сказал я. – Не нравится мне, когда убивают благородных троллей. Кентавров не жалко, это же копытные, да еще и лошади, а вот прекрасные и гордые тролли должны жить и метать свободно и безвоздмездно паюсную икру…

– Мы икру не мечем, – обидчиво сказал Квакарл.

– Точно? Ну проклятые кентавры с их низкой пропагандой! Какую клевету возвели!

Квакарл сказал гордо:

– Мы уже давно откладываем яйца!..

– Какой прогресс, – сказал я потрясенно, – и такое замалчивают? Не иначе, как от зависти!

– Еще бы, – сказал он довольно, – нашим женщинам не приходится в муках…

– Потому что вы безгрешные, – горячо сказал я. – Вас Творец не изгонял из рая! Вы всегда оставались любимцами. А кентавры… у-у, жывотныя! Мало в них гвоздей забивают!

– Мало, – согласился он, ошарашенный лавиной хвалебной информации. – Надо бы еще и еще. Я проведу тебя к шаману. А потом будем пить.

Ыгал и Шкрекун шли за нами, а чтоб не пропустить ни слова, буквально наступали нам на пятки.

– У вас справедливая война! – говорил я по дороге горячо и громко. – Никакие жертвы не велики, если за нашу троллиную честь и наше достоинство двоякодышащих троллей. Мы лучше погибнем все до последнего лягушонка, но храм не отдадим!

– Не отдадим! – закричал Шкрекун воодушевленно.

– Отстоим! – прокричал Ыгал.

– До последней капли зеленой крови! – крикнул я звонко и страшно. – Бей четвероногих!

На окраине лагеря нас остановили, один из стражников хотел было шутки ради огреть меня дубиной по голове, у троллей чувство юмора на высоте, но Ыгал со Шкрекуном и дубину отняли, и самому чересчур бдительному дали по шее, но я, чтобы не провоцировать, дальше шел с радостным лицом и распростертыми руками, восклицая весело и жизнерадостно:

– Привет, ребята! Привет, привет! Меня зовут Рич, я с вами в родстве, я – гордый сын лесов и вильгельмотеллей, закон – тайга, медведь – хозяин, без добычи не возвращайся, ходить в лесу – видеть смерть на носу, на кентавров ставят, а на троллей кладут… Доблесть сделала из лягушки великого тролля, а из лошади всего лишь кентавра!

Квакарл шел впереди и расталкивал зеленые тела, утихомиривая и объясняя, что я друг и уже почти побратим, так как не просто спас, но и вылечил…

Впереди показался очень даже неприметный шалашик на отшибе. Что-то в нем показалось даже мне опасным и пугающим, а Квакарл остановился и указал в его сторону перепончатой лапищей.

– Вот.

– Ваш колдун? – спросил я с недоверием.

– Великий колдун, – подчеркнул Квакарл с великим почтением в голосе и поклонился, словно тот стоит перед нами. – Шаман!

– Что-то у него шалашик бедноват, – сказал я с сомнением. – Он, наверное, слабоват?

– Он может останавливать тучи! – сказал Квакарл гордо.