Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – вильдграф

Я прервал:

– Не будем затягивать. Время дорого. Сейчас я удаляюсь, а ближе к вечеру жду. Не опаздывай!

Фрогакл, чтобы не раздражать сородичей неприглядным видом в мерзкой личине человека, выбрался за пределы стойбища, там превратился в человека и ожидал в указанном месте уже в виде очень дородного мужичка с мясистым лицом и щеками на плечах. А еще с таким выпирающим животиком, что в людской личине походил на большую толстую жабу намного больше, чем когда оставался троллем.

Я вышел из-за каменной гряды, стараясь ступать неслышно, Фрогакл переменился в лице и застыл, почтительно трепеща.

Я медленно пошел к нему, разминая плечи и могучие когтистые лапы. Фрогакл посерел, лицо несчастное, но старался выдавить улыбку, а от почтительности едва не припал к земле.

– Ну чего? – буркнул я, старательно приглушая голос. – Ты и есть тот троллий шаман?

Он пролепетал, мелко-мелко трясясь всем телом:

– Я, великий дракон!

– Великий господин, – проревел я, – и повелитель всего Рич прислал меня, чтобы я отнес тебя к башне неугодного ему колдуна, которую он изволил взять себе. Все верно?

Фрогакла затрясло сильнее, он едва пролепетал:

– Да-а… Если можно…

– Что значит «можно»? – прорычал я. – Если великий и громоподобный Рич велел, то можно все. Если не велел, то не можно. Что характерно – ничего.

– Слава великому Ричу! – проговорил он торопливо.

– Слава, – согласился я охотно. – А ты чего сам не отрастил крылья? Уже давно бы летел, аки птица, облая и озорная…

– Но я, – пролепетал он, – не умею в что-то огромное! И такое страшное… Только во что-нить мелкое и поганое. В человека, например.

– Да, – согласился я, – превращаться в человека – последнее дело. Но когда нужно какую пакость и гнусность совершить, то лучше человечьей шкуры ничего на свете нет.

Он сказал робко:

– Мудрецы говорят, что когда Великий Жаб хочет наказать кого-то, он превращает его в человека.

Я довольно хохотнул.

– Все верно. Человек может всё, пока не начинает что-то делать… Залезай, нам обоим тут делать нечего… Великий Рич велел спросить строго и с пристрастием: все уладил в племени?

Его тряхнуло, он прошептал робко:

– С пристрастием? Меня?

Я подумал, поскреб лапой лоб. Фрогакл пожелтел от жуткого скрежета.

– Может, – сказал я без особой уверенности в голосе, – не тебя?

– Точно не меня, – заверил он.

– Тогда ответствуй без пристрастия, – разрешил я.

Он с великим облегчением перевел дыхание.

– Все-все уладил, – сказал он торопливо. – Войны больше не будет. Все согласились оставить храм кентаврам, если у меня будет настоящая башня, что для нас еще почетнее и престижнее. А я смогу помогать племени оттуда…

Я рассматривал его внимательно, этот толстенький тролль обладает настоящим мужеством ученого: трясется от ужаса, но не похоже, что его можно устрашить настолько, чтобы…

– Еще не передумал? – спросил я и чуточку дохнул в сторону. Длинная струя пламени выжгла по земле коричневую полоску, где остались дымящиеся стебельки травы. – А то, если не хочешь уже…

Он судорожно вздохнул и сказал почти плачущим голосом:

– Нет!.. Башня… собственная башня… Вбирающая в себя магию… Я готов и жажду…

Мне стало неловко, я буркнул:

– Тогда чего ждешь? Залезай.

Он прошептал торопливо:

– Простите, великий дракон, это очень непочтительно, но я… да, уже лезу на вас, хотя так непочтительно, так непочтительно, что я просто и не знаю…

Не удостоив его ответом, я подставил лапу под мягкую колышущую задницу и пихнул вверх. Трепещущий Фрогакл в мгновение ока оказался за спине, торопливо всадил себя в щель между высокими шипами гребня, ухватился передними лапами, уже руками, но все равно еще лапами.

– Готов?

– Да, господин дракон!

– Молодец, – проревел я. – Ты молодец. И не трусишь, и сразу разобрался, где и как сидеть.

Он поежился, очень довольный, а я разбежался, все четыре мощно ударили в землю, оставив вмятины в твердой сухой земле. Крылья торопливо оттолкнулись от плотного, как вода, воздуха. Я пошел набирать высоту как можно круче. Фрогакл со своим объемным телом заполнил щели между двумя шипами, никакой ураган даже не сдвинет, можно за него не трястись. Я еще раз подумал, что он, переходя в личину человека, выбрал облик истинного красавца с точки зрения троллей: толстого, пузатого, короткорукого и коротконогого, но как раз среди людей такие пользуются симпатией и доверием, а мускулистые красавцы раздражают даже умных и влиятельных.

Я поднимался по крутой дуге, а когда перешел в горизонтальный полет, встречный ветер стал сильнее, ревет в ушах, свистит между иглами гребня, пытается найти щелочку между мной и Фрогаклом.

Мои выпуклые глаза дают прекрасный обзор как спереди, так и сзади, я сказал предостерегающе:

– Фрогакл, не высовывайся!.. У тебя уже морду перекосило!

– Это ветер, – прокричал он. – Интересно, как… Я всегда думал, как же видят птицы…

– Птицы, – заявил я авторитетно, – дуры одноглазые.

– Одноглазые?

– Только совы смотрят на тебя двумя глазами, – важно пояснил я. – А остальные… даже орел одним глядит на тебя родимого, другим… хрен поймешь куда. Как только у магов и хватает терпения смотреть их глазами!

– Я ни разу не смотрел, – крикнул он.

– Ничего интересного, – заверил я. – Мне как-то один дал попробовать… Мало того, что этими тупыми тварями управлять очень непросто, к тому же, как уже сказал, у каждой гляделки в разные стороны и видят две картинки. В птичьих мозгах как-то складывается, но у меня они начинали драться и давить одна другую! И либо какой-то бред, либо невиданные монстры… К тому же птицы цвета либо не разбирают, либо все смешивают…

Он крикнул горестно:

– Ну вот, а я уже размечтался…

– Лучше сам учись отращивать крылья, – посоветовал я. – Такая красотища… Если бы еще и не стреляли в пузо.

Он помолчал, потом, видя, что я не такой уж и надменный дракон, хотя величественный и грозный красавец хоть куда, осмелился прокричать:

– Великий дракон, а что это за образование? Вроде бы лес, но почему двигается…

– Это не совсем лес, – сказал я снисходительно, – хотя и лес. Это…

Он слушал почтительно, впитывал жадно, на вид сытенький такой толстячок, любитель почревоугодничать и поспать после обеда, но у троллей свои аполлоны и нефертити, а для магов и шаманов лучшая и самая лакомая еда – новые знания.

Потом у него возникли новые вопросы, я некоторое время отвечал, а когда надоело и хотел велеть заткнуться, на горизонте выступили знакомые города Тиборры, а затем и сам Тибор.

Фрогакл всматривался с великой жадностью естествоиспытателя, выпуклые глаза стали еще крупнее.

– Как… бесподобно, – с трудом проговорил он. – Я даже не предполагал, что люди живут так… тесно!