Антон Грановский - Падшие боги

– В Гиблом месте Перун-Громовержец не поможет, – возразил Крысун. – Здесь царство Мареново и Велесово, богов подземных. Мертвецы и волколаки Перуна не послушают. А Велесово слово для них закон. Опять же, Баве Прибытку Велес Родович благоприятствует. Я слышал, Бава его именем все уговоры скрепляет. А ты ведь на Баву работаешь.

– Рассуждаешь много, – с неудовольствием проговорил Беркут. – Ты мне, главное, посох принеси. А кого из богов на помощь призвать, это я сам решу.

Крысун сдвинул брови, отчего кожа на тощем лице его изрябилась морщинами.

– Посох украсть нелегко, – задумчиво проговорил он. – Глеб его повсюду с собой таскает.

– А ты девку к нему подошли, – посоветовал Невзор. – Пусть она его охмурит.

– Ты что? – удивился Крысун. – Она против колдуна не пойдет.

– А ты перехитри, – настаивал Беркут. – Бабы не разумом, но чувствами живут. Вот и сыграй на этом.

– Гм… Ладно, попробую.

– Если получится, сигнал нам дай. Но не прежде, чем они к озеру выйдут.

– Какой же я тебе сигнал дам?

– Поющую стрелу в небо пусти. Я ее издалека услышу.

– Хорошо. – Крысун сопнул тонким носом. – Я бурую пыль в пяти местах видел. Возле находок вешек наставил. Видал?

– Видал, – кивнул Невзор. – Теперь благодаря нам с тобой Бава Прибыток первым купцом в княжестве станет. Да и нам хозяйского пирога перепадет!

– Хочу еще тебя спросить… – нерешительно начал Крысун. – Ты это… вещи чудны́е на пути не встречал?

Лицо Беркута помрачнело.

– Встречал маленько, – нехотя ответил он.

– Подбирал?

Невзор покачал головой:

– Нет. Мхом забросал, а своим людишкам велел не трогать. Авдей, ватажник мой, одну такую тронул.

– И что с ним сталось?

– Что? Да ничего, на части рассыпался.

– Как рассыпался? – не поверил своим ушам Крысун.

– Да так и рассыпался. Голова по одну сторону, руки – по другую, а ноги – по третью.

Крысун сдвинул брови.

– Ты вот что, Беркут… – Крысун облизнул губы. – Мне эти вещи нужны.

– Нужны, так соберешь, – сухо проговорил Беркут. – Но шагать с ними подле себя я тебе не позволю.

– Боишься?

– Боюсь, – признал разбойник. – А ты будто нет. Зачем они вообще тебе нужны, эти пакости?

Крысун вздохнул.

– Я, Невзор, вечно жить хочу. И над людьми власть иметь.

Беркут усмехнулся:

– Вот оно что. А мне зачем об этом говоришь?

– Ты сам захотел узнать. – Крысун глянул на разбойника исподлобья и спросил, понизив голос: – Среди чудны́х вещей, которые ты мхом забрасывал, есть такая, какая похожа на гриб лиловый? Только этот гриб не из земли растет, а сам по себе существует.

– Про гриб не помню, – признался Невзор. – А что?

– Мне один странник в кружале сказывал, что ежели этот гриб съесть – бессмертье обретешь. И не токмо бессмертье, а и силу под стать Перуновой.

– Гм… – Беркут поскреб ногтями бороду. – Люди сказывают, что чудны́е вещи – не для человеков. Сказывают, что их бог случайно из своего волшебного кузовка выронил, когда с неба на землю падал.

– Может, и так, – согласился Крысун. – Да мне какое дело? Ты только подумай, каково это – жить вечно и править миром! Ежели ты бессмертен, то и боги тебе побоку!

– Ты поосторожнее со словами-то, – опасливо проговорил Беркут. – Богов не трогай.

Крысун нервно хихикнул.

– Когда стану богом, я и тебя, Невзор, милостью своей не обойду.

Беркут посмотрел на охоронца долгим пристальным взглядом.

– Что-то ты совсем, брат, заговорился.

– Да, Невзор, – поспешно кивнул Крысун. – Прости. Понесло меня. Я когда о жизни вечной говорю, меня всегда заносит. Ладно, пойду я. Скоро Громол из разведки вернется, меня хватится. Меты-то все мои видишь?

– Раз я здесь, значит, все.

– Ну и ладно. Бывай.

Крысун повернулся и заспешил обратно. Атаман разбойников проводил его взглядом и тихо пробормотал себе под нос:

– Милостью он меня своей не обойдет. Зря ты мне про гриб лиловый рассказал, Крысун. Я теперь, коли у тебя в зубах этот гриб увижу, клещами его из твоей пасти вырву.

Не доходя до лагеря, Крысун наткнулся на Громола.

– Ты чего здесь? – резко спросил охотник.

Глазки Крысуна забегали.

– Да вот… – выговорил он подрагивающим голосом. – По нужде отлучался. А что?

– Не бродил бы ты один по лесу. Опасно.

– Да я…

Громол тронул ветку дуба и перевел взгляд на Крысуна.

– Веточку-то ты сломал?

– Не помню. Может, я. А что?

Громол прищурился.

– Для кого ветки ломаешь, охоронец? Кто по нашему следу идет? Отвечай.

– Не понимаю, про что ты!

Крысун хотел пройти мимо Громола, но тот схватил его за шиворот и притянул к себе:

– Брешешь!

– Не брешу! – Крысун дернулся, но охотник держал крепко. – Громол, я правду говорю! Пусть, если я показываю ложно, Даждьбог, бог Солнца, выжжет мне глаза! Пусть Перун разрубит мою голову огненным мечом!

Несколько секунд они глядели друг другу в глаза.

– Ладно, – сжалился охотник и выпустил Крысуна. – Но ежели сбрехал, не прощу.

Крысун потрогал костлявыми пальцами кадыкастую шею.

– Зря ты так со мной, охотник. Я ведь сам с вами в Гиблое место вызвался.

– Это-то меня и тревожит. – Громол поправил на поясе меч. – Кто знает, какие мысли в твоей башке крутятся.

– Обычные мысли. Хочу, чтобы княжна поскорее выздоровела.

– Хорошо, коли так.

Громол повернулся к лагерю.

– А ты, охотник? – сипло спросил Крысун, прищуривая маленькие глазки. – Ты-то почему до сих пор с нами? Лес – твой дом. Ты много раз уйти мог. Но не ушел. Что у тебя в голове? Что ты задумал, охотник?

– Отвяжись, – небрежно проговорил Громол, не оглянувшись.

Крысун засмеялся:

– То-то и оно. В чужом глазу соринку высматриваешь, а у самого из глаза щепа торчит.

– Скажешь еще слово, я тебе глиной рот замажу. Айда к нашим.

Крысун дождался, пока охотник отошел, и тихо, почти беззвучно пробормотал:

– Еще поглядим, кто кому замажет.

У Громола, однако, слух был чутким, будто у лесного зверя. Он остановился и глянул на охоронца через плечо.

– Чего сказал?

– Ничего, – отозвался Крысун. – Я говорю: под ноги лучше смотри. Не ровен час споткнешься.

Громол усмехнулся и зашагал дальше.

Васька Ольха лежал на ложе из веток и мха. Его терзали боль и горечь от сознания собственного бессилия.

– Ну, как он? – тихо спросил Громол, подходя к лежанке.

Айсарана обернулась и сказала:

– Худо. Жар у него. Хорошо хоть кровь перестала течь.

Глеб положил Ваське ладонь на лоб, потом погладил его по волосам и сказал:

– Держись, брат.

Крысун остановился у лежанки и с любопытством посмотрел на тихонько постанывающего Ваську.

– Что нам с ним делать, Громол? – сухо осведомился он.

– Соорудим носилки и понесем его на носилках.