Дети немилости

— Но не успели выработать план? — саркастически предположила Эррет из своего кресла. Я поморщился, жестом велев Данве продолжать.

— В общей сложности, — сказала Данва с хорошо скрытой горечью, — мы предприняли около сорока попыток. На протяжении недели. Итогом стало восемь жертв с нашей стороны, из них трое — моих лучших специалистов. Было бы и больше. Полагаю, ему просто надоело. Он уходил от слежки, когда хотел, и снова обнаружить его мы могли только потому, что он упорно шел к вам.

— Неделю?

— Он ориентируется во времени, но не в пространстве. Никаких конкретных сведений у него, очевидно, не было, он искал вас в городе с помощью одного чутья.

— Впечатляет, — сказал я.

— Мы решили использовать двойников. Это не дало результата. Неудивительно, — Данва помедлила. — Нам оставалось только одно — взять его непосредственно рядом с вами.

Эррет встала.

Я не успел остановить ее. Я не успел сообразить, что она хочет сделать. Дрожа от ярости, впечатывая шаги в пол, она прошла мимо меня — и с размаху отвесила тени пощечину. Хлесткий звук отдался эхом.

Данва даже не вздрогнула. Голова ее мотнулась от удара; она безропотно выпрямилась и сказала:

— Я готова понести наказание.

— Тварь, — прошипела Эррет.

Я осторожно положил руку ей на плечо.

— Эррет, ничего непоправимого не случилось. Пожалуйста, не волнуйся. Я поговорю с Кайсеном сам, хорошо? Сейчас мне нужна Тень Юга. Эррет, ты не можешь этого не понимать.

Фиррат стояла неподвижная и неживая, как кукла.

Эррет неразборчиво прорычала что-то и развернулась. Я смотрел ей вслед, пока она не рухнула в кресло, потом снова обратился к Данве.

— Вам стоило бы держать меня в курсе, — заметил я.

Та бледно улыбнулась.

— Это непрофессионально. Я надеялась предоставить вам чистый отчет. Без… подобного беспокойства.

— Пересмотрите, пожалуйста, свои понятия о профессионализме. Я не хотел бы таких неожиданностей в будущем. Может быть, у вас и сейчас есть проблемы, о которых вы не хотите мне сообщать?

Данва покусала губы, глядя в сторону.

— Нет, господин.

— Почему вы пропустили сквозь эскорт дочь Арияса?

— Мы видели перед собой Цинелию Леннерау. Она никакой опасности не представляла… вы бы сами приказали ее пропустить.

Я молча согласился с нею. Потом спросил:

— А где господин Кеви?

Фиррат заметно дернулась. Я подумал, что даже прочность Теней сторон света не беспредельна; выдержка изменяет полукровке-рескидди…

— Господин Кеви, — сказала Данва, — исчез.

— Данва, — сказал я, — вы в состоянии работать? Я верю, что минуту назад вы не солгали мне, а просто не собрались с мыслями. Но я не хочу держать в памяти то, о чем должны помнить вы.

Не люблю, когда меня боятся.

В юности, когда я путешествовал по стране — без торжественности и лишнего шума, то есть наполовину инкогнито — иной раз случалось, что добрые мещане или пахари внезапно обнаруживали перед собой вместо бестолкового подростка-дворянчика величественное и грозное Императорское Высочество. Низшие сословия простосердечны, блеск титула совершенно застит им глаза, а высокие господа представляются злонамеренными существами, только и высматривающими, за что отправить бедного мужика на каторгу. Страх леденил и отуплял; бойкие и добрые люди передо мною вдруг превращались в верноподданных кукол. На редкость неприятно было видеть это.

Не думал, что бесфамильная столь высокого ранга тоже способна испытывать подобный страх.

— Я… — пролепетала Данва.

У нее дергалось веко. Тяжесть, обрушившаяся на нее, обнажила ее истинный возраст, и женщина передо мною за минуту состарилась на четверть века. Я отвел глаза, помедлил и сказал:

— Идите.

— Что?

— Пришлите сюда пару ваших людей, из тех, что допущены к строго секретной информации. Свяжитесь с Ларрой — мне нужны его данные. А потом пройдитесь по саду, Фиррат. Успокойтесь.

Тень опустила веки в знак согласия и, тяжело ступая, стала подниматься по лестнице. Пальцы ее, вцеплявшиеся в перила, заметно дрожали, она сутулилась. Запоздало я подумал, что боится Данва вовсе не меня. В сложившихся обстоятельствах у нее нет шансов сохранить произошедшее в тайне от Кайсена. Неудача как таковая, пожалуй, сошла бы ей с рук, но невероятный гнев, в который пришла Эррет, означает, что у Дома Теней будут проблемы уже не со мной, а с нею. Это для бесфамильных очень опасно — и этого господин Кайсен ученице не простит.

Я оглянулся.

Эррет сидела неподвижно, вытянув ноги и откинув голову на спинку кресла. Лицо ее ничего не выражало.

— Эррет, — сказал я, усевшись напротив и наклонившись к ней через узкий стол, — о чем ты думаешь?

— О Лаанге.

Я был пристыжен. Эррет допустила вспышку ярости, но она оставалась тем, кем была, чувства не притупляли ее разума. «Лаанга, — подумал я. — Из-за слов Лаанги я оказался в Рескидде. Если говорить о Пятой магии, предвидении и управлении событиями, то она здесь, а не где-либо еще. Лаанга знал, что я столкнусь здесь с таянцем. Зачем-то это было нужно».

— Мори, — сказала Эррет, не открывая глаз. — Прости меня. Я не сдержалась. Я очень испугалась за тебя.

Я обошел стол и встал за ее креслом, обняв Эррет за плечи. Провел ладонью по ее волосам.

— Я понял, Эррет. Ты больше не собираешься обезглавить Южный луч в разгар событий?

— Нет, государь император, — Эррет хрипловато засмеялась. — О бесы, Мори, ты нравишься мне все больше и больше. Но об этом потом. Что ты собираешься делать?

— Допросить Итаяса.

— Лично? — Эррет выгнула бровь. — Любопытно. Какой ответ ты думаешь получить?

— Я хочу убедиться, что он не имеет отношения к Яриту и контрразведке Рескидды. И, Эррет, я не думаю, что Фиррат нам солгала. По крайней мере, в главном. Конечно, с тени станется составить такую чудовищную ложь, чтобы в нее нельзя было не поверить… но зачем? Не вижу мотива. А если верить ей, то допрашивать горца должен лично я. Хоть это занятие и недостойно рода Данари.

Эррет смотрела на меня непроницаемым взглядом.

— Потому что… — медленно начала она, и я кивнул, докончив:

— …моих действий он не предвидит.

Белые тени появились беззвучно и неприметно, как подобало людям в их ранге; они слышали окончание нашего с Эррет разговора, и меня это вполне устраивало — я не хотел тратить время на объяснения. Я зажег побольше ламп и написал отмену заклятия.

Звякнули цепи. Парализующие заклинания хороши в схватке, когда от бойца требуется скорость реакции, но готовясь к долгой беседе, рассчитывать на них неразумно. Твердая воля может превозмочь телесную слабость, вызванную магией. Тени это хорошо знали. Как я и предполагал, подвалы в штабе Южного луча отменно подходили для определенных целей. Эта зала была отнюдь не единственной. По пути я заметил дальше по коридору череду железных дверей. Данва весьма деликатно преградила мне путь к ним… «Отец бы не одобрил моих действий, — подумал я. — Ни один человек первого сословия не одобрил бы. Но обстоятельства таковы, что приходится пересматривать даже понятия о чести. Коли уж я спустился в пыточную, сбегать отсюда недостойней, чем заканчивать начатое».